Ознакомительная версия.
Из БМВ вышел молодой мужчина кавказской национальности, его лицо украшали многочисленные синяки, а судя по следам подошв на одежде, по нему хорошенько прошлись.
– Гражданин милиционер, меня только что избили и ограбили. На улице Олеко Дундича… они несли ворованные колёса…
Алексей взял под козырёк, скороговоркой представился и попросил предъявить документы. Владелец БМВ похлопал по пустым карманам.
– Э-э-э… у меня их забрали вместе с бумажником. Послушайте, гражданин милиционер, я остановился, чтобы спросить, откуда у них колёса, они меня избили и ограбили. А потом я пришёл в себя, поехал по Малой Балканской и увидел, как один из хулиганов, здоровяк в капюшоне забежал в гаражи. Я поехал за ним, но он скрылся. Я выехал обратно на Малую Балканскую и увидел вашу машину. Поехал за вами.
Алексей сканировал обстановку.
– Что у вас в машине?
– А-а… меня избили и ограбили, гражданин милиционер!
– Странно себя ведёте. В таком виде, без документов, на латвийских номерах.
– Машина из Латвии, сам я из Тбилиси, меня зовут Вахтанг Квливлидзе, можете меня пробить по базе. Но у меня украли документы, ничего не осталось.
Алексей повторил вопрос: «Что у вас в машине?»
– Что-что – руль и сиденья?! – проворчал Вахтанг.
К нему незаметно подошёл Арсен, успевший обойти джип вокруг и оценить – приблизительно пятьдесят пять тысяч долларов. Он улыбнулся, постаравшись вложить в улыбку максимум обаяния. Сейчас он являл собой живое воплощение безграничной искренности.
– Слушай, брат, по этому эпизоду работают восемь милиционеров, не считая нас. Всех на уши подняли. Здоровяка в капюшоне засекли на гаражах и сейчас возьмут. А мы должны проверить твою машину. Извини, брат, таковы правила. Просто… просто открой машину и покажи что внутри.
Вахтанг повиновался. Следуя за ним, Алексей с Арсеном осматривали салон – заглядывая в бардачок, под коврики, карманы сидений. Арсен в этом эпизоде не особо утруждал себя чтобы транслировать мысли при помощи речи. С клиентом работал Алексей:
– Ну а с какой целью вы остановились возле тех парней с колёсами?
– Ненавижу гопников, у меня у самого воровали колёса!
Арсен ощутил какое-то странное чувство – будто между ним и остальными окружающими предметами – людьми, машинами, обстоятельствами и прочим разным – началась химическая реакция. Он подал Алексею знак – мол, продолжай работать с клиентом, я сейчас. И Алексей продолжил:
– Тут вы правы, да… но странно, вы деловой человек, наверняка какие-то важные деловые встречи, и тут – Бац! Вы пускаетесь в погоню. Совсем больше нечем заняться?
– Вай… я всё переделал до трех часов и просто катался по городу, изучал дороги.
Алексей изобразил участие.
– Изучали дороги? Вы неместный?
– Я из Латвии.
– Из Латвии? А говорили что из Тбилиси.
– Я родом из Тбилиси, но временно проживаю в Латвии.
– А здесь в Купчино – у вас что, друзья, подруги, деловые партнеры?
Настала очередь багажника. Вахтанг раскрыл его и подбоченился:
– Нет же говорю, никого у меня тут нет, я просто ехал по городу и изучал дороги, как тут в Питере ездят.
Алексей попросил поднять коврик. Вахтанг наклонился, а когда выпрямился, уперся затылком о что-то твёрдое. То был ствол винтовки Heckler & Koch. Ружьё находилось в руках у Арсена. Он плавно нажал на спуск. Раздался выстрел. Алексей уже успел отойти в сторону и его одежда осталась чистой.
– Ты снёс ему полчерепа.
– Да, Лёш, зато теперь у него не видно синяков под глазами.
Алексей осторожно заглянул вовнутрь:
– У-у-у… как тут у нас грязно.
Глаза Арсена светились простой человеческой радостью:
– За двадцать пять штук я буду чистить салон от кровищи и мозгов, как…
– Как Джон Траволта в «Криминальном чтиве», – подсказал Алексей. Он уже знал, к кому обратиться, чтобы перебить номера и кому задвинуть палёную тачку. Теперь это его работа. Плюс отмывание салона от крови и мозгов.
Он отогнал джип в свой гараж и вернулся к «шестерке», в салоне которой Арсен занимался с гражданином Дятловым. В глазах которого внезапно появился безумный мессианский блеск. Изломанный и сумеречный мир Святослава Дятлова постепенно гармонизировался с окружающей средой.
– … проявления экстремизма на расовой и национальной почве… часть 2 статья 105 –
убийство, совершенное по мотиву национальной ненависти… как же так, гражданин Дятлов, за что ты ненавидишь нерусских? – допытывался Арсен.
Алексей вынул бумагу, ручку и стал писать. Текст, который ложился на бумагу, являл собой радикальное переосмысление произошедших событий.
«Выпив 1,5 литра крепленого пива, Святослав Дятлов написал и выложил в интернете текст экстремистского содержания, призывающий к насилию в отношении лиц неславянской национальности. Такие тексты Дятлов регулярно публикует в своём Живом Журнале на протяжении последних двух лет. Его настольной книгой является Майн Кампф (автор – Адольф Гитлер). Опубликовав экстремистский текст, Дятлов вышел погулять на улицу, имея при себе заряженное охотничье ружьё (двуствольное) и комплект патронов в количестве 18 штук, планируя убивать всех кавказцев, китайцев, таджиков и всех тех, кого сочтёт нерусскими. Он вышел на Малую Балканскую улицу, где и встретил человека, показавшегося ему дагестанцем. Угрожая ружьём, Дятлов отвёл этого прохожего на территорию гаражного кооператива, где застрелил из чувства ненависти к лицам нерусской национальности. Проезжавшие мимо на патрульной машине сержанты милиции Авдеев А. и Акапян А., услышав выстрел, въехали на территорию гаражного кооператива, стали преследовать убийцу и провели его задержание».
Арсен слушал вполуха радио и то, что надиктовывает и записывает Алексей, и продумывал дальнейшие действия.
Сидя на заднем сиденье «шестерки», бледный, с трясущимися руками Святослав внимал голосам милиционеров. То были не человеческие голоса, нет, – нежнейшие звуки лютни разливались в воздухе. И казалось, ангелы, легко взмахивая крыльями, услаждают правоверных сладчайшим ветерком. Он позабыл про голод и про то, что ему нужно в туалет. Странный озноб охватил его, ноги онемели, и глаза приковались к озаренному ласковой улыбкой лицу Алексея, заполнявшего протокол. И таким близким и родным вдруг стал милиционер… ближе родителей, ближе жизни… и безудержно захотелось распластаться прямо на коробке передач и в рыданиях, в горячем признании искупить грехи.
Покончив с формальностями, перечитав чистосердечное признание гражданина Дятлова, Алексей кивнул напарнику, мол, выйдем поговорим. Перед тем, как выйти из машины, Арсен сделал погромче радио и бросил Святославу: «На вот, послушай!» Из динамиков доносился голос премьер-министра – он произносил речь.
На улице, прежде чем вызвать труповозку и подкрепление, Алексей с Арсеном подробно обсудили последующие шаги – что скажут следователям по поводу происшествия: как ловили преступника, как обезвредили и сняли показания. Оставался маленький пунктик –
не состоящая на учете машина с милицейской символикой на поддельных милицейских номерах, но это такая мелочь по сравнению с поимкой неонациста, убившего представителя нацменьшинств из чувства ненависти к лицам нерусской национальности! Да и вряд ли вообще кто-то станет проверять неприметную «шестерку».
Святослава обуревало мистическое чувство восторга и благодарности, он был просто переполнен добротой и сентиментальностью, взятие на себя вины за чужое преступление доставляло ему очевидное удовольствие. То было торжество человеческого над низменным. К нему пришло понимание собственной миссии. Он чувствовал, как на его узкие покатые плечи, кроме бремени его собственных невзгод, ложатся несчастья страны, горести мира. Его готовность принять унизительные муки и наказание за чужое преступление и обращение его любви и прощения на своих мучителей служит доказательством его добродетели. Мужественным усилием воли отвергнув жизнь беспутную, полную обманчивых наслаждений, отринув путь мятежа и насилия, который ведёт в адскую бездну, Святослав обретет душевный мир, утраченную силу духа, освободится от пагубных мечтаний, от козней лукавого. И станет безупречным образцом терпения, доброты и сострадания. Он ясно видит свой путь: толерантность, общечеловеческие ценности, возьмёмся за руки друзья и мир станет лучше, снизить уровень жестокости в этом мире в котором её и так слишком много, защита слезинки ребёнка.
В мысленный разговор хлебнувшего горя мужика со своим Создателем, в эту беседу один на один без посредников и церковного реквизита, органично вплетались доносившиеся из динамиков слова речи премьер-министра:
«… это не политика одного дня, я сохранил эту возможность, чтобы поговорить с вами о бездумном насилии, которое существует в России, которое бросает угрозу на наши земли и на жизнь каждого из нас. Это не относится к какой-либо определенной национальности. Жертвами насилия становятся как смуглолицые, так и белые, как бедные, так и богатые, старые и молодые, знаменитые и никому не известные люди. Самое важное – то, что они люди. Но получают ли эти люди любовь? Нужны ли они другим?
Ознакомительная версия.
