- Да, - тихо подтвердила Марина и спросила:
- А вас как зовут?
- Полиной меня зовут, - ответила сестра Валентины, - а что?
- А меня Мариной... Неудобно как-то разговаривать, не познакомившись... А знаете, вы очень похожи на сестру, я даже в первую минуту, как вас увидела, немного испугалась.
- Еще бы мы не были похожи, - грустно улыбнулась Полина, - ведь мы близнецы. Только в последнее время Валя выглядела получше, чем я, у нее забот меньше было. Так что многие считали, что я старшая сестра, а она младшая. А на самом деле мы близнецы, и Валентина даже на пять минут раньше меня родилась.
Она замолчала, скорбно повесив голову.
- Очень вам сочувствую, - опять повторила Марина, не зная, что и сказать.
- И сколько дней вы прожили вместе? - спросила Полина.
- Да, честно сказать, только два, и то вторую ночь она здесь уже не ночевала. А до моего приезда она, кажется, пробыла здесь три дня.
- Она здесь была уже неделю, - эхом отозвалась Полина, - сначала она жила в частном секторе, комнату снимала. Потом ей там не понравилось, и она сюда переехала. Я как раз вчера, перед самым отлетом, от нее открытку получила. Уже знала, что она утонула, а тут.., как привет с того света... Она открыла сумку и протянула Марине открытку с видом Черноморского побережья.
Марина покрутила "привет с того света" в руках, привычки читать чужие письма за ней не водилось, но те несколько слов, что были начертаны на обороте открытки крупным размашистым почерком, сами бросались в глаза:
"Привет, Полина! Отдыхаю хорошо. Снимала квартиру, но ушла. Платить такие деньги за какой-то сарай! Переехала в пансионат, в комнате одна. На рынке дешевые абрикосы. Кристина". Вот, собственно, и все, если не считать того, что подписалась она все-таки Кристиной, а не Валентиной.
Марина вернула открытку и осторожно поинтересовалась:
- А почему она звала себя Кристиной?
- Вы заметили? - воскликнула Полина, и лицо ее оживилось, а потом опять потухло. - Она была такой фантазеркой, с самого детства. И имя ей свое не нравилось, и жизнь. Все время что-нибудь придумывала. Чтобы сюда приехать, деньги два года копила, во всем себе отказывая, а здесь небось пыль в глаза пускала: я такая, я сякая... В крови у нее это было: жить в выдуманном мире. Насочиняет всякой всячины, да так складно, а потом, глаза Полины потеплели, а мелкие морщинки разгладились, - потом сама в это верить начинает.
- Понятно, - пробормотала Марина.
- Вам она не очень надоела? - между тем осведомилась Полина. - А то ведь я ее знаю, характер-то у нее не очень. Был не очень... - поправилась она.
- Да нет, что вы, - поспешила успокоить ее Марина, - совсем она мне не надоела. Может, только я ей. Она ведь хотела одна в номере жить, а тут меня подселили, потому она и собиралась съехать в какое-то место получше.
- Съехать? - поразилась Полина. - Куда это она собиралась, если у нее и денег-то не было? Да она вообще еще неделю назад домой вернуться должна была. Я так удивилась, когда получила эту открытку, где она про пансионат написала. Еще подумала, что платить нужно побольше, чем у частников. Там что - поставят раскладушку, вот тебе и все удобства, а здесь и кормят, и... - Полина не договорила, горестно уставившись в пустоту.
- Честно говоря, я больше ничего не знаю, - пожала плечами Марина и тут вспомнила:
- Да, она говорила, что ждет какого-то мужчину. Будто, как только он приедет, она уйдет из пансионата. Или... - Марина прикусила язык, - даже не знаю, может...
- Может, она это придумала, - подхватила Полина и грустно добавила:
- Даже наверняка. Это все из той же области, что и имя Кристина, город Санкт-Петербург и прочее. Не было у нее никакого мужчины, не было.
- А если она здесь с кем-нибудь познакомилась? - предположила Марина и сама себе возразила:
- Впрочем, нет, она же сказала, что он должен приехать...
- Не ломайте себе голову, - вздохнула Полина. - Валя была такой мечтательницей, все женские романы читала, ну, знаете, такие, в бумажных обложках... А так, если честно, у нее вообще за всю жизнь ни одного настоящего романа не получилось, не везло ей как-то с мужиками, всерьез они ее, что ли, не принимали?
Марине такая откровенность сначала показалась немного странной, но потом она нашла ей объяснение: измотанная Полина в ней нуждалась, ей необходимо было выговориться.
А Полина рассказывала, смотря куда-то поверх Марининой головы.
- Только однажды у нее возникло чувство к одному человеку, но и там ничего не сложилось. Трагический случай, - голос ее задрожал. - Это произошло три года назад, когда еще было очень прибыльно заниматься челночным бизнесом. Человек, за которого Валентина собиралась замуж, и двое его приятелей должны были лететь чартерным рейсом в Китай за товаром, но так и не улетели...
Полина замолчала, и Марина спросила:
- С ними что-то случилось?
- Их убили. Сначала мы ничего не знали, все ждали их возвращения, а потом выяснилось, что они и не улетали. Но мы еще полгода надеялись.., пока снег не растаял... Их нашли в лесу, на опушке, там были только почерневшие, закопченные кости. Следователь сказал, что их сначала застрелили, а потом облили керосином и сожгли. Так что опознавать их пришлось по зубным коронкам, пряжкам от брючных ремней... Видно, их убил водитель машины, в которой они ехали в аэропорт, только его так и не нашли. Горе, конечно, было страшное, а Валентина вообще лицом почернела. Сильно она любила своего Юрку... Ну, того парня, с которым у нее вроде как к свадьбе шло, Юрием звали.
- Ужасная история, - покачала головой Марина и сразу как-то по-другому представила себе Валентину, которая, если быть до конца честной, не очень-то ей поначалу понравилась с ее утомительными замашками уездной примадонны, надменным выражением невзрачного остренького личика и брезгливо поджатыми тонкими губами. А за всем этим, оказывается, скрывалась трагедия разрушенной любви, к которой Марина не могла не испытывать сочувствия. Еще Марина с сожалением констатировала, что предубеждение сыграло с ней злую шутку, недаром же мудрые люди говорят, что человека нельзя судить по внешнему виду.
А Полина продолжила свою горестную историю:
- Я, грешным делом, этого Юрку не очень жаловала, потому что не видела в нем ничего такого, из-за чего стоило с ума сходить. Нет-нет, это не ревность, хотя я тоже не замужем, - торопливо пояснила она, словно из опасения, что Марина не правильно ее поймет. - Просто романтического в нем мало было, а она перед ним бисер метала без устали. Он этих ее выдумок совершенно не понимал, а она перед ним просто расстилалась. Помню, у него был день рождения, так она что придумала! Ну купила бы ему рубашку там или галстук... Так нет, где-то раздобыла зажигалку серебряную в виде рыцаря со щитом и преподнесла ему... Так ей хотелось этого внешнего лоска, этой видимости... Думала, раз она подарила своему Юрке такую вещицу, так он у нее сразу аристократом стал. Куда там! Хотя зажигалка ему понравилась, он с ней потом не расставался.
Полина замолчала, смахнула платочком слезинки в уголках глаз и снова заговорила:
- Вот ведь как вышло: только она стала немного в себя приходить после Юркиной смерти, накопила денег, на юг поехала, а тут такое несчастье... А как она собиралась, шила себе наряды, она ведь закройщицей работала. С одним платьем вообще история была. Принесла ей заказчица ткань такой редкой расцветки... Словом, очень она Валентине понравилась. Ну и схитрила она, знаете, как у них принято: заказчица женщина крупная, а Валентина скроила на себя. Ну, она рассчитывала, что заказчица от платья откажется, а она заплатит ей за ткань, на том дело и кончится. Только скандал вышел страшенный, Валю чуть с работы не выгнали. А у нас в городе с работой не очень. Хоть и зарплата маленькая, а все равно держимся, куда деваться...
- Платье случайно не с веерами было? - воскликнула Марина.
- Точно, - подтвердила Полина. - Вам тоже понравилось?
- Действительно, очень необычная расцветка, - задумчиво произнесла Марина. Она хотела было рассказать, что видела это самое чудесное-расчудесное платье на другой женщине, но в последний момент прикусила язык. Не то чтобы недавний крайне загадочный обыск сделал ее осмотрительнее, в результате чего она твердо встала на путь невмешательства в чужие дела, скорее просто не решилась посвящать Полину в свои непроверенные подозрения, к которым даже следователь отнесся безо всякого энтузиазма.
Полина встала:
- Ну ладно, пойду я. Извините, что отняла у вас время. Вы сюда отдыхать приехали, а не выслушивать рассказы о чужих горестях, которых у всех хватает...
Марина тоже поднялась, чтобы проводить сестру Валентины Коромысловой до двери, и уже у дверей не удержалась - полюбопытствовала:
- А с вещами-то как же? Вам бы надо все-таки милицию поставить в известность...
- А, - вяло махнула рукой Полина. - Думаете, они найдут? И вообще... Что по тряпкам убиваться, когда человека нет?
