— А… да, конечно, Лидия Риполь, тележурналистка. Я узнал об этом в Мериде, но не понял, что в преступлении обвиняют моего соседа Дельфоро. Когда его задержали?
— Около двух недель назад, плюс-минус, насколько я помню, двенадцатого сентября. — Он сунул руку в свою сумку, достал оттуда увеличенную фотографию с удостоверения и передал мне. — Это Лидия Риполь, ее знало пол-Испании.
Да, это, несомненно, была та самая женщина, которую я увидел на экране телевизора в одной из забегаловок Мериды. Молодая, чуть меньше тридцати лет, смуглая, с волосами цвета воронова крыла и широкими скулами. Убитая была красивой девушкой. Темно-зеленые глаза смотрели на фотографа с едва заметной усмешкой.
Гадес спросил:
— Вы видели ее здесь когда-нибудь?
— Я ее вообще никогда не видел, Гадес. Мы не знакомы. — Я вернул карточку. — Вы полагаете, эта девочка была здесь с Дельфоро?
— Видите ли, сеньор Карпинтеро, существует несколько версий, поэтому я и спрашиваю. Один из свидетелей утверждает, что много раз видел ее в этом доме в компании Дельфоро. А так как вы с Дельфоро друзья… Вы ни разу с ней не сталкивались? Правда?
— Я только что внятно объяснил, что никогда нигде не встречал эту женщину. Нигде, включая мою квартиру и это здание! Я по-китайски с вами разговариваю, инспектор?
— Да, я понял вас, сеньор Карпинтеро. Вы очень внятно все объяснили. Но вы только что сказали мне, что не находились вместе с сеньором Дельфоро примерно в четыре часа утра, а я не сомневаюсь, что в это время вы были вместе. Хотите еще раз вспомнить то утро и что-то еще сказать мне? Возможно, вы о чем-то забыли упомянуть?
— Минуточку! Меня в чем-то обвиняют?
— Отвечайте, будьте добры. Вы виделись еще раз в то утро со своим другом Хуаном Дельфоро, после того как оставили его в баре?
— Гадес, после того как мы расстались с Дельфоро, я направился в офис, уладил кое-какие дела, касающиеся предстоящей поездки, и сел в автобус на Южной станции в час тридцать ночи. Около семи я добрался до Мериды. Там я поехал в пансион «Мадриленья». Думаю, что был на месте примерно в половине девятого. До того я еще позавтракал на автостанции.
— Вы могли доехать до Мериды на машине, так, Карпинтеро? Потратив на это всего три с половиной часа. А в пансионе не могут сказать точное время, когда вы прибыли. Может, в восемь тридцать, или в девять тридцать, или вообще в десять!
— Вы уже успели побывать там, Гадес?
— Конечно, Карпинтеро.
— У меня есть финансовый отчет о поездке. К нему приложены чеки и билеты, в том числе билет на автобус до Мериды.
— Это еще ничего не доказывает. Вы ведь могли купить билет, а потом не использовать его. Такое легко провернуть. Но вы так и не ответили. Вы встречались с Дельфоро утром?
— Как же я от вас устал! В следующий раз, когда вам от меня что-нибудь понадобится, извольте озаботиться тем, чтобы достать официальную повестку в участок или в суд. И не приходите больше «побеседовать», пожалуйста, инспектор, когда на самом деле вы обвиняете меня в укрывательстве преступления или даже в соучастии в убийстве. И убирайтесь отсюда немедленно.
— Нет проблем.
Он протянул мне свою карточку:
— Звоните в любое время дня и ночи, если надумаете что-нибудь рассказать. Я дописал тут номер своего личного мобильного.
Я сунул карточку в карман брюк, провожая его по коридору до входной двери. Потом окликнул:
— Эй, парень!
Он обернулся, красный от злости.
— Я долгие годы прослужил в полиции и знаю все трюки. Ты что, не в курсе?
— Конечно в курсе! И не называйте меня впредь «парень», иначе я вам зубы пересчитаю. Для вас я инспектор Гадес.
— Что-что ты сделаешь мне, парень? Прости, не расслышал.
Его лицо приобрело лиловый оттенок, а губы сжались в ниточку. Но он сдержался, хотя это далось ему не легко.
— Я не попадусь в эту ловушку, Карпинтеро. Понимаю, вам бы очень хотелось этого, но я не так глуп. И позвольте мне сказать кое-что: больше всего на свете я ненавижу продажных полицейских, ну или бывших продажных полицейских. Я таких ненавижу больше, чем преступников. А вы по уши измазаны в дерьме. У нас есть свидетель, который клянется, что видел вас с Дельфоро в интересующее нас время в этом самом доме. Напрасно вы запираетесь. Я заставлю вас сознаться. Соучастие в убийстве — очень серьезная вещь, знаете ли.
Я думал, что он хлопнет дверью, но, уходя, Гадес оставил ее открытой. Я стоял, замерев, и слушал, пока эхо его шагов по лестнице не заглохнет где-то внизу.
Когда в подъезде стало совсем тихо, я нажал на кнопку звонка квартиры напротив — той самой, где жили сестры Абриль. Из-за двери раздался голос Ангустиас:
— Кто там?
— Тони, сосед. Открой на минутку.
Она тут же отворила. На плечи Ангус был накинут халат, из-под которого виднелась ночная рубашка с глубоким вырезом.
— Здравствуй, Тони, дорогой. Ты готов?
— К чему?
— Милый мой, ты что, забыл? — Она сделала шаг вперед и понизила голос: — К нашему делу.
Проклятье, вылетело из головы!
— Погоди секундочку, Ангус… Ты имеешь в виду, чтобы мы с тобой?.. — Я сделал неопределенный жест рукой: Ангустиас быстро закивала головой:
— Да, Тони. Ты хочешь сделать это сейчас?
— Бога ради, Ангус! Сейчас… Да я вообще не об этом пришел поговорить. Меня интересует арест Дельфоро. Я только что узнал о нем и хотел бы кое-что уточнить — ты чаще бываешь дома, чем я. Но я не хотел мешать…
— Ну что ты, Тони, ты не мешаешь, для чего и существуют соседи! Но, я думаю, сестры куда больше моего знают об этом деле. — Она снова понизила голос: — Они ведь такие сплетницы! — Ангус зашла в квартиру и закричала: — Эй, вы там одеты? Пришел Тони, наш сосед! — Потом снова повернулась ко мне: — Нам нравится глядеть телевизор в ночнушках, понимаешь?
— Думаю, мне лучше будет зайти завтра.
— Да что ты как дитя малое, честное слово! К чему такие церемонии, дурачок, заходи и чувствуй себя как дома!
Она пошире распахнула дверь и заявила:
— Нам нравится, когда приходят мужчины. Но они у нас почти никогда не бывают.
Квартира сестричек была побольше моей — в ней имелась еще одна спальня. Я всегда удивлялся: и как это они ухитряются уживаться втроем всего в двух комнатах?
Ангус взяла меня под локоть и провела по коридору до порога гостиной. В квартире стоял характерный запах грязного женского белья. За сервировочным столиком, накрытым клеенчатой скатертью, сидели две сестры Ангустиас. На обеих были едва прикрывавшие грудь халаты, небрежно накинутые поверх ночных рубашек. Обе старательно запахнули халаты на груди. Сестричек Абриль отличало весьма своеобразное чувство стыда.
Обе мне улыбнулись:
— Привет, Тони. Как жизнь, как дела?
— Да все так же. Не буду вас долго отвлекать. Просто хотел спросить…
Одна из женщин — я их не слишком хорошо различаю, то ли Фелисидад, то ли Ортенсиа — сказала:
— Да ладно тебе, проходи, сосед, садись рядом. Чего-нибудь хочешь? Бокал крепленого вина?
— Нет, спасибо, я просто зашел, чтобы…
Другая тоже начала квохтать:
— Ты только погляди, какую красоту показывают. — Она ткнула пальцем в телевизор: — Это передача про танцы. Давай к нам — мы же не кусаемся.
Ангус, так и не отпуская моей руки, прижалась ко мне всем телом и с улыбкой глядела в глаза. Словно я был птичкой, попавшей к ней в сети.
— Нет, спасибо, у меня действительно совсем мало времени. Как арестовали Дельфоро? Я отсутствовал почти месяц и только что узнал об этом.
Одна из сестер ответила:
— Ты только что узнал? Ну ты даешь! Во всех газетах писали и по телевизору трещали. Но его не здесь схватили, а у него дома.
— В каком смысле у него дома?
— Так это же не его дом. Он эту квартиру использовал для свиданий. А внешне прямо такой тихоня!
Другая сестра добавила:
— Мужики — они такие!
Та, что говорила до этого, продолжила:
— Тони, один полицейский много раз приходил сюда, чтобы поговорить с нами. Он тебя искал. Хорошенький, но слишком серьезный.
— Очень широкий в плечах, почти как ты, только молодой. Весь из себя воспитанный, — заявила другая. — Из полиции, но только из какого-то тайного отдела.
— Его зовут Гадес. Роман Гадес. Он нам и карточку дал. Хочешь, покажу?
— Нет, не надо. Вы видели здесь когда-нибудь Лидию Риполь, девушку, которая была убита?
— Нет, мы и ему сказали, что никогда не встречали здесь бедняжку.
Вторая сестра перебила ее:
— Он хотел знать, появлялась ли тут красавица журналистка, которую убил Дельфоро. Он спрашивал, бывала ли она в квартире, вернее, в притоне, что здесь устроили. Но там бывают только шлюхи, Тони, мы сказали, что никогда ее тут не было. Мы не интересуемся проститутками, которые ходят туда. Мы на них даже и не смотрим.
