Ознакомительная версия.
Оплеуха, однако, не вышла, поскольку Дятел успел перехватить руку, дернуть ее на себя, подсечь Комиссарову опорную ногу и нанести ответный удар. Через несколько секунд они уже колотили друг друга так, что поднялось небольшое облачко пыли. Самое странное, что, несмотря на удары чудовищной силы, на противниках не было и малейших следов крови.
Грязнов и Севостьянова сперва открыли рты, затем закрыли их и тоже вошли во вкус. Но по-своему. Грязнов сказал:
– Ставлю десятку на Федю. Как пить дать сделает этого парня.
– Ставлю двадцатку на Лешу, – возразила профессиональный психолог. – Он моложе, и если продержится ближайшие пять минут, то победит.
Это не было похоже на серьезную злую драку, скорее – на спарринг. Но поблажек друг другу бойцы не давали и действовали абсолютно серьезно.
Вот Комиссаров сделал короткое обманное движение левой рукой, но Дятел успел среагировать, понял, что его ожидает атака справа, и пошел впротивоход, но нарвался на левый кулак, врезавшийся ему под вздох. И рухнул на колени, успев получить еще одну затрещину – сверху и по диагонали – в челюсть.
Падая окончательно, он подцепил Комиссарова за левую голень, другой рукой врезал ему по правому колену и еще двумя косыми ударами в печень, проведенными с интервалом меньше чем в секунду, отбросил на пару метров.
Тут же они оба вскочили на ноги, и Комиссаров, кружась вокруг более молодого напарника и два раза подряд доставая его в голову, поучительно приговаривал:
– Держи дистанцию, мерзавец, кому говорю, дистанцию держи!
Тут из «Газели» раздался писк, и Алина Витальевна устремилась вовнутрь. А через минуту выглянула с несколько обескураженным видом:
– Целых три сообщения. Во-первых, спецназовцы лошадь нашли. Спрашивают, что с ней делать. Наверное, думали, что мы будем ее допрашивать. Во-вторых, дважды, на станциях метро «Речной вокзал» и «Парк культуры», бдительные постовые задержали подозрительных, как им показалось, субъектов в коротких штанах. Описание субъекта полностью совпало. В обоих случаях субъект вырвался, запрыгнул у постовых перед носом в поезд – и был таков. И наконец, в-третьих. В лесу, в километре от места крушения локомотива, на дереве нашли наручники и цепи, судя по номерам, принадлежавшие зеку, которого мы не брали в расчет и считали погибшим.
Драчуны, и старый и молодой, как по команде опустили руки и посмотрели на своего шефа.
– Только не говорите, что это Рыбак, – попросил Алину Грязнов.
Севостьянова вытаращила глаза и призналась:
– Описания подозрительного субъекта, которые дали постовые в метро, полностью совпали с внешностью Антона Рыбака…
Грязнов сплюнул с досады и вытащил сигареты.
– Ну это ладно. А как мы смотрелись? – едва ли не хором спросили драчуны, переводя дух.
– Хуки и апперкоты были что надо.
– Крюки – тоже. Холифилд с Тайсоном просто отдыхали, – продемонстрировала знание предмета Алина Витальевна. – А как вы догадались насчет Рыбака?
Комиссаров отправился к криминалистам за результатами экспертизы, а остальные залезли в машину. Самое время было выпить что-нибудь согревающее.
– Я не догадался, – сказал Грязнов. – Я просто хотел, чтобы это был не он.
– Чем же он так плох?
– Напротив, он слишком хорош. Разве вы о нем никогда не слыхали?
– Увы.
– Это… знаменитый спортсмен. Пятиборец. Олимпийский чемпион Сеула. Многократный чемпион мира и всего, чего можно. А потом – крупный спортивный функционер. До ареста и суда – президент футбольного клуба «Буревестник».
Алина по– детски округлила глаза.
– А почему вы раньше об этом не говорили, Вячеслав Иванович?
– А зачем? – Грязнов затушил сигарету, сделав всего пару затяжек. – Один из спортивных кумиров восьмидесятых. Грустно это как-то. Я думал, что, может, он остался в автобусе. Хотя, когда узнал, что Рыбак был одним из пяти зеков, двое из которых сбежали… Кстати, еще нужно выяснить, каким это образом были нарушены законы арифметики и три плюс три получилось пять. Мы же точно знаем, что арестантов было пятеро. Очень трудно предположить, что Рыбак, освободившись от сковывающего железа, умчался в лес, забросил его на дерево, а затем вернулся и запрыгнул в догоравший автомобиль. Значит, в арестантском автобусе был кто-то еще. Надо выяснить это у Чичибабина.
– Как странно… – сказала Алина Витальевна. – Знаменитый спортсмен, удачливый бизнесмен, приговорен к пожизненному заключению. Убил свою жену.
– Чего в жизни не бывает, – философски протянул Леша Дятел.
– У нас тут команда стопроцентных холостяков, так что понять все эти тонкости семейной жизни, конечно, сложно. Но дело не в этом, а в его спортивном прошлом, – сказал Грязнов.
– То есть?
– Еще раз повторяю, он был пятиборец.
– Пятиборье – это что-то из легкой атлетики?
– Не совсем. В легкой атлетике есть десятиборье. А в пятиборье из нее – только бег. Остальные виды – плавание, стрельба, фехтование и конкур, верховая езда, в общем.
На некоторое время воцарилось молчание. Члены группы переваривали сказанное. Наконец у Севостьяновой в глазах появился блеск, а на лице явственно проступило изумление:
– Боже мой! Да ведь это же…
– Бег, плавание, лошади – это все те способы, какими он от нас уходил.
– Единственное утешение – что мы проиграли олимпийскому чемпиону, – сознался Дятел.
– Остались еще фехтование и стрельба, – мрачно напомнил Грязнов.
Остальные содрогнулись. И полезли в уже ставшую привычной «Газель» – отдыхать.
– Стоп! – воскликнул Грязнов, – принимая от Севостьяновой очередную чашку кофе. – На каких станциях видели подозрительного типа? На «Речном вокзале» – это ближайшая к тому месту, где мы его упустили. И на «Парке культуры»? Какой был между этим интервал?
– Около получаса.
– А «Парк культуры» – радиальная?
– Да.
– Я знаю, куда двигался Рыбак. На станцию «Спортивная». В Лужники. Он поехал на футбол.
– Куда?! – не поверила Алина.
Дятел благоразумно промолчал.
– Сегодня важный футбольный матч, – терпеливо, как ребенку, объяснил Грязнов. – Наши играют с немцами. А «Буревестник» – это же любимое детище Рыбака.
– Ну и что?! Значит, по-вашему, зек, чудом вырвавшийся на волю, побежит смотреть, как два десятка идиотов пинают мяч?!
Теперь уже промолчал Грязнов, зато высказался Дятел:
– Не двадцать, а двадцать два. Просто женщина этого не поймет.
– Кроме того, в Лужниках будет тысяч пятьдесят народу, не меньше. Искать его на трибунах – все равно что иголку в сене. Нужно немедленно послать туда наш спецназ, кроме того, оповестить лужниковские службы безопасности, размножить фото Рыбака, чтобы на каждом контроле его пасли. А сколько до начала матча? – спохватился Грязнов.
– Полчаса. Успеем ли?
– Размножить фото, пригнать спецназ, взять под контроль все входы.
– По крайней мере, сделаем еще одну попытку.
Алина с сомнением покачала головой и сказала:
– Ладно, мне нужно позвонить.
Сделав свой звонок, она присоединилась к начальству. Начальство, то есть Грязнов, разговаривал с кем-то из администрации в кабинете на первом этаже конно-спортивной базы. Немолодой нервный мужчина с длинным красноватым лицом бегал перед своим столом взад-вперед и старался не смотреть в глаза Грязнову. Который сидел перед ним и пил свой вечный кофе.
– Ну так что теперь? Арестуете вы его теперь, что ли? Когда какие-нибудь гангстеры грабят банк, вы потом обвиняете кассира? – справедливо возмутился нервный хозяин кабинета.
– Да мне вообще-то без разницы, – согласился Грязнов. – Но зачем же вы держите его на работе? Сами ведь сказали, угнали ценную скаковую лошадь. Сколько она может стоить?
– Тысяч пятьдесят, не меньше, – сказал нервный.
– Вот видите. – Заметив недоумение Алины, Грязнов объяснил ситуацию: – Тутошний сторож любезно предоставил нашему беглецу лошадь и даже оседлал ее, совершенно добровольно, представляете?… Да просто выжил старик из ума.
– Да неправда, неправда! – запротестовал нервный. – Семеныч работал служителем на ипподроме и у нас всю свою жизнь. Нет в России такого чемпиона, которого бы он не обслуживал. И Рыбака, естественно. Жена у деда умерла, дети-внуки за границей, так что он у нас почти на пансионе, даже ночует часто. А зарплата маленькая – так ему уже никаких денег особо и не надо. Лошади – это вся его жизнь. Просто у него глубокий склероз. Вот ему и показалось, что Рыбак – действующий спортсмен.
– У него склероз, а у вас – маразм, – проворчал Грязнов. – Пошли отсюда. Ищите теперь сами свои четвероногие пятьдесят тысяч баксов.
В эту секунду зазвонил телефон. Нервный взял трубку и через пару секунд жестом попросил Грязнова и Алину задержаться:
– Все в порядке. Лошадь вернулась!
– Неужели сама пришла? – удивилась Алина. – Как собака?
– Нет, мне сказали, что на ней приехал какой-то рыжий шкет. С дедушкой. Желаете посмотреть?
Ознакомительная версия.
