Если бы он сказал это вчера, то, конечно, Джейн тотчас же забросала бы его вопросами. Теперь же она промолчала, и Питер был ей искренне признателен за это.
— Не думайте, что, предлагая вам уехать одной, я имел в виду разрыв… Я не считаю, что наш брак был ошибкой… — продолжал Питер. — Необычным было лишь то, что у нас не было того, что в обществе называют «ухаживанием» молодого человека за девушкой, которой он желает сделать предложение…
Джейн молча кивнула головой. Питер был совершенно прав. Свадьба произошла так быстро после их знакомства, что они до этого времени даже не могли узнать как следует друг друга… Питер в первый раз поцеловал ее после венчания, и это был единственный их поцелуй.
— Однако вы, благодаря этому, избежали многих разочарований, — продолжал Питер. — Ведь обычно во время «ухаживания» молодой человек старается казаться своей будущей жене гораздо лучше, чем он есть на самом деле. Он знакомится с ее семьей, сопровождает ее в театр и на танцевальные вечера, старается понравиться ей, и в большинстве случаев ему это удается. На самом же деле молодая девушка совершенно не знает настоящего характера своего будущего мужа, который обнаруживается уже после свадьбы и часто приносит много огорчений.
Джейн внимательно слушала своего мужа. Она забыла в этот момент, что человек, с которым шла под руку, — Ловкач, и что его разыскивает вся полиция Европы и Америки.
А Питер продолжал ровным и спокойным голосом:
— Мне кажется, что в ближайшем же будущем нам во многом придется поддерживать друг друга. Я молю Бога, чтобы у вас не было больших потрясений. Однако, если это случится, я хочу, чтобы вы все время верили, что под грязью и тиной, через которые нам, быть может, предстоит пройти, есть твердая земля…
Так в чудесный теплый день, среди благоухания цветов Питер впервые заговорил с ней о катастрофе, которая должна была обрушиться на нее.
— Что вы подразумеваете под словом «тина»? — спросила Джейн.
Ее голос прерывался от волнения: быть может, он расскажет ей всю правду и попросит о помощи.
— Я имел в виду… непривлекательные, тяжелые стороны жизни. Мне трудно точно объяснить.
Джейн показалось, что ему не хотелось говорить об этом, обнажать свою душу.
В доме зазвенел гонг; пришло время завтракать.
В столовой Питер все время мрачно молчал. Раз или два она поймала его взгляд, устремленный на таинственную картину, и невольно вздрагивала. По счастью, муж этого не заметил.
Джейн старалась поддерживать разговор, но тщетно, и пробудила его интерес только тогда, когда спросила о миссис Энтерсон.
— Очень странная женщина, — заметил с улыбкой Питер. — Она довольно состоятельная, но сын ее ужасный мот. Я много раз помогал ей и, в общей сложности, за последние четыре года передал не менее десяти тысяч фунтов.
После завтрака Питер ушел в деревню, сказав, что ему нужно отправить срочную телеграмму, и тогда Джейн сделала еще важное открытие.
Произошло это совершенно случайно: Анна выложила все ее вещи из чемодана и разместила их в ящиках старинного комода. Джейн не могла найти носовых платков и позвонила.
— Куда же они делись, миссис?
Анна задумалась.
— А! Вспомнила! Я положила все платки в ящик туалетного столика в комнате господина. Сейчас принесу их сюда.
— Я сама пойду за ними, — сказала Джейн.
Лишь через полчаса она снова вспомнила о платках и пошла в комнату мужа.
Единственный ящик его туалетного столика был заперт, но ключ лежал тут же, сверху.
Джейн открыла ящик, и первое, что ей бросилось в глаза, — это стопочка медных пластинок. Среди них она с удивлением узнала одну из тех, которые, по словам Питера, были утеряны ее отцом.
Значит, на самом деле они не были потеряны? Вероятно, Питер, по своей рассеянности, просто забыл о них, и они пролежали все время здесь, в этом ящике!
Она припомнила, что гравюры были потеряны первого апреля: ее отец даже пробовал шутить и говорил, что Питер нарочно выдумал эту историю для первоапрельской шутки.
Когда Анна снова появилась, Джейн как бы невзначай спросила у нее:
— Вы не помните, когда здесь в последний раз был господин Блонберг?
— В начале апреля, миссис, — не задумываясь, ответила старая служанка.
Сомнений не было. Джейн припомнила, что в начале апреля Питер почему-то ездил, якобы в Париж, по делам.
— Господин Блонберг часто даже не остается здесь ночевать, — продолжала Анна. — Иногда приезжает в автомобиле, проводит здесь целый день и вечером снова уезжает. Он всегда сам управляет маленькой закрытой машиной.
Джейн вздохнула.
— Как интересно и таинственно! — прошептала она.
После завтрака приехал Дональд.
Джейн спросила его о здоровье Питера. Доктор поспешил успокоить ее:
— Вам не следует тревожиться, — сказал он. — Я просто нахожу, что у него неважный вид. Когда он уезжал из Лондона, то был совершенно здоров. Быть может, эта ужасная миссис Энтерсон привела его в нервное состояние.
Джейн из любезности поинтересовалась и здоровьем его жены. Но ей показалось, что он не хотел говорить о ней. Она догадывалась, что их отношения были не особенно дружелюбными. Джейн припомнилось даже, что Базиль Хель говорил ей о скверном характере Марджори. Но она тут же подумала, что Базилю нельзя слишком доверять, зная его страсть к сплетням.
Дональд не успел пробыть в доме и часа, как Джейн уже стала тяготиться его присутствием: ей казалось, что он помешал развитию новых, более доверчивых отношений между ней и Питером. Ведь она только ждала случая, чтобы сказать мужу о своих открытиях и опасениях.
Перед пятичасовым чаем Джейн вспомнила о найденных ею гравюрах и подумала, что Питеру приятно будет узнать об этой находке.
— Совершенно забыла рассказать вам, Питер, что я нашла в ящике вашего туалетного столика гравюры… те гравюры, которые вы считали потерянными по вине отца.
Она остановилась, пораженная происшедшей в нем переменой: он побледнел, как полотно.
— Каким образом вы это узнали? Почему вы открывали мой ящик? — пробормотал Питер.
Несмотря на то, что он старался сдерживаться, в голосе его слышалась досада.
— Я искала носовые платки. Но почему же вы сердитесь? Я думала, что вам приятно будет узнать!..
Питер сделал над собой усилие и уже более спокойным тоном сказал:
— Да! Простите меня! Я так забывчив! Вероятно, я забыл ключ на столе. Наверное, ко мне следует приставить няньку.
Румянец понемногу снова проступал на его щеках, но видно было, что он в отчаянии от ее находки. Джейн поняла, что он лгал, когда утверждал, что ничего не знает о гравюрах, и лгал очень неумело.
— Как это неловко, — продолжал Питер. — Джейн, я был бы вам страшно благодарен, если бы вы никому не говорили об этой находке. Я не хотел бы, чтобы ваш отец знал, что я могу быть до такой степени забывчив.
— Но, я уверена, что он поймет, — начала Джейн.
— Нет, — перебил он ее. — Лучше не говорите ему ничего об этом.
Она пообещала и сделала попытку улыбнуться.
Джейн никак не могла объяснить себе смущения Питера. Она была совершенно сбита с толку: едва ей показалось, что она, наконец, поняла его, как это случайное событие снова спутало все ее мысли.
Джейн написала отцу шаблонное письмо и не обмолвилась ни единым словом о найденных ею гравюрах. Затем написала Базилю. Интересно, что он сказал бы, если бы узнал, что его письмо к ней было вскрыто? Этот поступок Питера она также никак не могла себе объяснить.
Обед был назначен на восемь часов. В семь Питер и Дональд Уэллс все еще беседовали в библиотеке. Джейн оделась и спустилась вниз, но, увидев, что они все еще заняты разговором, вышла в сад. Там стояла тишина, только изредка слышалось полусонное щебетанье птиц. К Джейн вернулось душевное спокойствие. Когда она проходила мимо изгороди, ей показалось, что кто-то тихо позвал ее.
— Кто там? — вскрикнула Джейн.
Она испуганно оглянулась, но, не увидев никого, подумала, что это игра ее воображения и хотела быстро убежать в дом. Однако, на этот раз совершенно явно услышала почти рядом с собой:
— Джейн!
Это был Базиль Хель. Он сидел в низком садовом кресле. Его с трудом можно было разглядеть под тенью развесистой ивы.
— Базиль! Почему вы тут? — удивилась Джейн.
Базиль медленно приблизился к ней. На его лице блуждала улыбка.
— Я напугал вас! А где же ваш повелитель? С Дональдом?
В его тоне сквозила развязность, которая не понравилась Джейн. Быть может, она просто уже отвыкла от его самоуверенности и нагловатости.
— Да, они беседуют в библиотеке, — ответила Джейн. — Вы останетесь к обеду?
Он покачал головой.
— Нет. Я просто проезжал мимо и хотел посмотреть на счастливых молодоженов. Мой автомобиль там, на дороге.
Джейн уже улыбалась: положительно, нельзя было долго сердиться на этого Базиля.
