Наташа без труда нашла и показала пенек, на котором вчера Либих выкурил трубку.
— Николай Степанович, — сказан лейтенант, — Вульф тоже приходил на эту поляну.
Майор улыбнулся.
— Что вы говорите? И он тоже, конечно, сидел на этом пне?
— Сидел, — удивленно глядя на Яруту, кивнул лейтенант.
— И перешнуровывал ботинки?
— Откуда вы знаете?
— И тоже курил?
— Курил. Но я вам, кажется, об этом не докладывал?
— Ну, это нетрудно догадаться. Но давайте лучше займемся этим пнем, на котором непременно всякий прохвост считает своим долгом отдохнуть.
Пень стоял на краю небольшой вырубки, метрах в ста от проселочной дороги. Это был громадный обомшелый дубовый пень, вцепившийся в землю корневищами, как паук лапами. На срезе мох был несколько примят — свидетельство того, что на нем недавно кто-то сидел. Ярута внимательно осмотрел печь и пространство вокруг него.
— Как вы думаете, что это? — показал он на втоптанные в наст какие-то черные клочки.
Вощин наклонился, осторожно дотронулся до них.
— Пепел. Бумажный пепел.
— И как по-вашему, что это значит?
Лейтенант пожал плечами.
— Это значит, что кто-то из них сжег бумагу, — сказал майор.
— Но почему обязательно кто-то из них? — возразил Вощин — Мог ведь и кто-нибудь другой?..
— Во-первых, пепел этот еще свежий. Во-вторых, обратите внимание, он не просто брошен, а его старались растоптать Почему бумагу сожгли? Видимо, нельзя было держать ее при себе. Отсюда еще один вывод: бумага была получена только здесь, на месте. Но если они не встречались, то где же ее можно бы то взять? — размышлял майор, присев на корточки, со всех старой осматривая пень.
Вощин и Наташа с интересом наблюдали за ним, еще не понимая, к какому выводу он пришел. Между тем майор, осмотрев пень, принялся разгребать наст возле него и вскоре обнаружил конец шпагата. Ярута потянул за него и выдернул из-под пня бутылку.
— Вот и разгадка! — довольный воскликнул он — Хитро сработано! Конспирация по все правилам.
Это была обыкновенная пивная бутылка с замковой пробкой. В бутылке лежала скатанная в трубочку бумажка. Ярута раскупорил бутылку и ловко вытряхнул бумажку.
На листке из записной книжки было всего лишь две цифры: “13–17”.
— Тринадцать—семнадцать! — задумчиво протянул майор. — Что бы это могло значить?
— Быть может, время следующей явки? — предположил Вощин.
— Вряд ли. Какое сегодня число? Двадцать первое?.. Не подходит. Впрочем, это может быть и шифром. Ясно одно: записка написана лесником и несомненно адресована Вилли.
— А почему не наоборот?
— Да потому, что лесник здесь был после Вилли. А пепел, который мы с вами видим, — это остатки записки Либиха.
Майор снова вложил записку в бутылку, аккуратно закрыл пробку и спрятал бутылку на прежнее место.
— Лейтенант, тщательно уничтожьте наши следы. Больше нам тут пока что делать нечего.
Теперь было совершенно ясно, что лесник принадлежит к шпионской группе и, очевидно, выполняет роль связного между Либихом и тем или теми, кто скрывается в лесу.
Вощин высказал мнение — арестовать Вульфа.
— Зачем?
— Как зачем? Разве вы еще сомневаетесь, что он из группы Либиха?
— Не сомневаюсь.
— Так в чем же дело?
— Какие у нас есть основания для его ареста? Точнее, какие улики, доказательства его связи с Либихом? Никаких. Это одно. Второе: вряд ли нам что-нибудь даст арест.
— Почему? Хотя бы то, что мы разрушим связь Вилли с его базами в лесу, — возразил Вощин.
— Ваши доводы мало убедительны, лейтенант. Нет у нас пока что никаких гарантий, что лесника не дублирует другой связной. Этот Либих — опытный разведчик и конспиратор. Так что ваше предложение нам толку даст мало, а его насторожит, и мы можем потерять даже те нити, которые сейчас нащупали. Итак, вы говорите, что Вульф вчера ни с кем не встречался?
— Ни с кем.
— Так. Значит, не встречался, а радиостанция всё же работала и, видимо, передала немецкому командованию то, что Либих сообщил вчера Вульфу. Пока что это загадка, лейтенант, и ответят на нее, пожалуй, только сам лесник или Либих. Послушайте, Вощин, он отсюда прямо домой пошел?
— Да. Но потом взял собак и снова ушел в лес, только уже в другую сторону. Из-за этих чертовых собак я его почти не видел. Боялся как бы они меня не разнюхали. — Лейтенант вдруг запнулся и посмотрел на майора. — Подождите, Николай Степанович… а ведь он ходил в строну квадрата 16–32. Вам это ни о чем не говорит?
Майор отломил от ветки прутик, куснул его, насмешливо глядя на лейтенанта.
— Тугодум, вы Вощин, но кажется начинаете кое-что соображать. Что же он делал на этой прогулке?
— Мне казались, что он охотился на лисицу. С ним были маленькие собачки, не знаю, как они называются, выгоняют лису из норы. В одном месте он задержался, и там действительно была лисья нора. Но охота не удалась. Часа два он пробродил по лесу, затем ушел домой.
— Хорошо, — сказал майор. — Отправляйтесь на место. Здесь я установлю наблюдение и поеду к “хозяину”.
Ярута направился к Наташе, стоявшей поодаль во время разговора офицеров, и с ней пошел к машине.
Солнце уже пробилось лучами сквозь мохнатые ветви дубов и золотыми нитями прошило поляну. Солдаты на грузовике во всю горланили “Катюшу”. Майор усмехнулся. Вряд ли Либих или Вульф, если они и вздумали в это время появиться здесь, решились бы приблизиться к поляне: “Катюша” не подпустила бы их сюда и на километр…
“Ну-с, герр Либих, кажется, твоя песня спета, — удовлетворение подумал майор. — Теперь это вопрос только времени”.
Хотя майор Ярута и не винил Наташу в том, что она упустила немца, но девушка сама не могла себе этого простить. Она, как и прежде, целыми днями бродила по городу, но уже с определенной целью: надеялась снова встретить Вилли. Она не пропускала ни одного встречного немца, осторожно заглядывала ему в лицо и разочарованно следовала дальше. Затем она подумала, что если Вилли ездит для каких-то тайных свиданий в лес, то не лучше ля подстерегать его за чертой города? Но город примыкал к лесу устьями двух улиц и переулка — каким путем пойдет Вилли? Вероятнее всего, той же улицей, что и тот раз, если ему надо явиться к дубовому пню. Наташа направилась к знакомой трансформаторной будке на окраине.
Теперь там уже стоял шлагбаум, и дежуривший возле него солдат проверял документы у всех идущих в город или из города, как у немцев, так и у военных. Солдат оказался Наташиным знакомым Это был приятель того мотоциклиста, который отвозил ее недавно к майору Яруте. Разговорившись с Наташей, он начал отпускать двусмысленные шуточки. Девушка обиделась и решительно направилась за шлагбаум. Солдат несколько смутился и без слов пропустил Наташу. К тому же, в это время по улице приближались двое немцев, и солдат, сразу став серьезным, повернулся к ним. Наташа, конечно, не знала, что постовой, кроме основных своих обязанностей, выполняет задание майора Яруты: он отлично запомнил лицо Вилли по фотографии.
Девушка снова подошла к тому месту, где проселок отходит от шоссе, и улеглась на знакомом пригорке. Солнце грело уже по-весеннему. В сонно шумевшем лесу было сыро и немного душно. Пахло смолой. На проселке никто не появлялся.
Так прошло, наверно, больше часа. Наташа не заметила, как задремала. А когда открыла глаза, то сперва услышала треск ветки, а потом заметила сквозь кусты какую-то фигуру. Человек пробирался по проселку вглубь леса и был уже шагах в пятидесяти от Наташи. Был он в сером пиджаке, шляпе, за спиной рюкзак. Не он ли^. Может быть. Похоже, что он: такой же пиджак, такая же шляпа. Наташа быстро, но осторожно поднялась. Что же сделать?.. Эх, будь что будет! Но на этот раз Наташа его не упустит. Она пойдет за немцем, куда бы тот ни направился. А может быть, в лесу повстречается кто-нибудь из военных, и тогда враг будет задержан.
Наташа, осторожно ступая, пошла по обочине дороги, не теряя из виду человека. Теперь до него было не меньше двухсот метров, и он, конечно, не мог слышать ее шагов. Неизвестный шел не торопясь. Он уже прошел лесом немалое расстояние. Если никуда не свернет, то минут через двадцать будет у дома лесника Вульфа. Может быть он идет к нему?
Но путник свернут влево. Лес становился всё гуще и гуще. Она знала, что проселок ведет прямо в деревню Вальддорф. Значит, неизвестный, видимо, направляется не к тому пню, иначе ему уже давно пора свернуть направо. Куда же он идет, если это тот, кого разыскивает Наташа? Может быть, немец нарочито запутывает свой маршрут, петляет, как и в прошлый раз?..
Проселок выгнул крутое колено, и Наташа потеряла немца из виду. Она осторожно выбралась к излучине, но неизвестного впереди не было видно. Куда он делся? Неужели потеряла опять? Наташа так разволновалась, что, пренебрегая всякой осторожностью, поспешила! прямо по проселку, поглядывая по сторонам. И тут она совершенно неожиданно натолкнулась на воз.
