Фиг вам... Не так все просто...
Она нежно перебрала в ящике огромного комода красного дерева несколько десятков изысканных трусиков. Дольше других удержала в руках привезенные с задания в Голландии "деликатные" трусишки.
Если их надеть, вроде, рюшечек черных, кружавчиков - много, а закрыт только лобок. Все остальное наружу. Лобок у неё был аккуратно подбрит по новейшей моде, так что, не смотря на складки кожи на животе и некрасиво выпирающие кости таза, выглядела бы она в этих трусишках, на которых было вышито по-голландски красивое слово - "этуаль", очень даже прикидно.
Она с сожалением отложила трусики в сторону.
Не по делу.
В сторону были отложены также розовые с бутонами из белых кружев, черные прозрачные, голубые с розовыми маргаритками.
А натянула она на свою жилистую задницу, выцарапав из глубин ящика, короткие, по моде 70-х годов, спортивные трусики. Они были из мягкой ткани, эластичные и не сдерживали движений.
Через небольшую, с коротко стрижеными жесткими черными волосами голову она натянула такую же майку. Осмотрела себя. Грудь у неё была остренькая, с крупными коричневыми сосками, при виде мужиков быстро твердеющими и зазывно выпирающими даже сквозь плотную ткань. Но сейчас мужиков рядом не было. И даже мягкая ткань майки не могла подчеркнуть приличное состояние её титек.
- Зато с большими титьками стрелять хуже, - словно отбрила она воображаемого оппонента. Если из винта с оптикой, то отдача бывает та еще. Все тело будет в синяках. В смысле, все плечо и грудь.
Да и грудь мешает лежа прицеливаться.
Словом, с точки зрения профессии - грудь у неё в самый раз.
Потому что по профессии Сигма была киллером.
Ну, что такое киллер, это сейчас все знают. А что такое сигма, многие уже и подзабыли. Слово это из школьных уроков то ли физики, то ли геометрии. Что-то такое скучное и плоское, жесткое и малопонятное. Какой и была она для одноклассников на протяжении всех её школьных лет. Кличуха оттуда, из васьковской семилетней школы. И когда Игуана предложила ей стать её личным киллером и выбрать себе кличуху, она вспомнила про школьное прозвище и выбрала его. Так привычнее. А уж если кто и услышит звучащее как пароль в телефонном разговоре слово-вопрос:
- Сигма?
...То ни один придурок не догадается.
Ментов она считала людьми глупее себя. Потому что исходила из понятного ей первоначального тезиса - они есть по сути своей солдаты, сержанты, старшины и офицеры. Такие же, как её папахен и его корешманы-придурки. Их она считала глупей себя. Значит и эти - глупей.
Отношение к милиции и вообще правоохранительным органам строилось у неё на собственных умственных предположениях.
Ее ещё никогда не задерживали, не арестовывали, не судили.
Профессия такая.
У киллеров не бывает двух ходок в зону.
Если попался, то либо менты засудят, либо свои замочат.
Она не попадалась.
Почему? А судьба такая.
Она стреляла из пистолета за сборную армии до 35 лет. Вид спорта такой, что и дальше можно было бы. Но денег стало на спорт не хватать. И сборную распустили. Спортроту перепрофилировали на строительство дач для криминальных элементов. Тренеры ушли в частные тиры, в секьюрити. А про неё забыли. И она пять лет влачила довольно жалкое существование. Тренировала детишек в ДЮСШ. Пока и ДЮСШ не ликвидировали за неимением денег. Тут её и нашли эмиссары Игуаны. Тоже, конечно, случай помог. Потому что занесло их со Степаном на золотые прииски в Якутск. Степка, придурок, себя в этом деле не нашел, пошел охранником к старателям, добывавшим по лицензии сырые алмазы. Лицензия оказалась липовая и всех посадили. Может, и было у них все нормалек, но встали частные старатели поперек дороги одной; важной и толстой даме, которая как оказалось, контролировала добычу сырых алмазов во всем регионе. Приехала она на разборку в Якутск. И полилась кровушка, и пошли по этапу старатели, кто не сумел с ней договориться. Бабки, в смысле деньги, швыряла направо и налево, да не старателям и их семьям, оставшимся ни с чем, а ментам, фээсбешникам, судьям...
Ей повезло.
Кто-то из "валетов" новой хозяйки алмазных приисков забрел в тир, где Сигма, уже уволенная из ДЮСШ и проводившая мужа по этапу стреляла задарма по блату в свое удовольствие. И обмер "валет".
Потому что Сигма никогда не промахивалась. Ну, то есть - совершенно никогда.
Могла бы олимпийской или мировой чемпионкой стать. Не судьба. Судьба её ждала совсем другая.
А уж судьба тебя нашла, - дальше дело техники. Благо единственный человек, имевший право принимать решения в этой страшной системе, был как раз в Якутске. Этого человека привели в тир. Сигма показала, что умеет делать. И участь её была решена.
* * *
Поверх черных эластичных трусов и майски она натянула, несмотря на теплую погоду, снова входящую в моду водолазку. Правда, фасон её отличался от той, что она носила в конце 60-х гг, когда только эта мода доползла по лесам и тундре от Москвы до Васьково. Теперь ворот не загибался, а стоял как бы стоймя. И материал был другой.
Черные эластичные брюки, которые при случае выглядели как спортивные, а в ансамбле с водолазкой не были бы помехой, в случае если б она захотела и в ресторан пойти, дополнили её ансамбль.
Черные плотные носки и черно-синие спортивные туфли на толстой подошве закончили её экипировку. Черную же спортивную шапочку она надела на голову как берет. Но одно движение руки и берет сползает на лицо маской с отверстиями для глаз.
Теперь можно было подумать об оружии.
- Эх, покурить бы сейчас, - с тоской подумала она.
Курение - вообще очень приятная штука особенно после соревнований, когда от усталости дрожит не только правая рука от кисти до плеча, но кажется, все тело дребезжит как студень, каждая клеточка требует отдыха, нервного сброса. И тогда садишься - да куда угодно, хоть на кучу дерьма, и закуриваешь. И первая затяжка вызывает сладкую боль наслаждения где-то в середине груди. И потом, несколько быстрых, жадных затяжек, и грудь наполняется сладостью и покоем.
Но, став киллером, курить она бросила. Окурки, запах - все это недопустимая роскошь. В том месте, где она появляется, чтобы убрать клиента и, как правило, прихватить некую его вещь (она - киллер особый - не мститель, а захватчик), она не должна оставлять никаких следов. И не оставляет. А так, чтоб серединка на половинку, дома курить, на деле нет, не получается. Профессия требует жертв...
И профессиональных знаний.
* * *
...Она подошла, мягко ступая сине-черными спортивными туфлями по ворсистому ковру, приятно ощущая пружинистость своей походки, к стене.
В роскошной багетовой раме на стене висела самодеятельная копия картины Шишкина. Роща какая-то, залитая солнцем, толстое поваленное дерево, цветочки. Ей нравилось. И главное - она помнила (или ей казалось, что помнила) эту картину по школьному учебнику "Родная речь'". Там, в учебнике, ещё стишки какие-то были под репродукцией. Стишков она уже не помнила. А вот картину, увидев в Измайловском парке в воскресенье, сразу узнала и обрадовалась ей, как родной.
Она постоянно имела дело с картинами, с антиквариатом. Но не потому, что любила эту красивую мутатень, а потому что большинство её задании было связано с изъятием вещиц, понравившихся её новой хозяйке со смешной кликухой - Игуана. Ну, да так её звали за глаза, и то не все. Как её звали в глаза? А никак. Ее Сигма живой один раз всего и видела, тогда, в Якутске, когда решалась её судьба. С тех пор имела дело с Алексей Палычем, передававшим ей задания. А разбираться во всех этих антикварных штучках ей нужды не было потому, что у неё всегда был цветной фотоснимочек, слайд или подробнейшее описание, а то и небольшой рисунок сделанный кем-либо из наводчиков по памяти. И - делов то куча - ей надо было прийти на объект, вырубить хозяев или служащих музея, изъять по описанию предмет и аккуратно зачистив место, скрыться.
Попадаться она не имела права. Ей дано было понять, что лучше не попадаться. И дня в неволе не проживет. Не потому, что такая неженка. Уберут. Человек слаб. Из него так легко выбить нужные признания. А Игуана рисковать не хотела. И все ниточки, что к ней вели, резались быстро и безболезненно. Для Игуаны. Так-то.
Аккуратно сняв картину. Сигма нажала пальцем на бутон резеды на обоях, чем вызвала к движению сложную электронную систему. Ровный фрагмент стены, не нарушив, казалось, целостность травяного рисунка на обоях, ушел вглубь, высвободив слева дверцу стального сейфа. Еще несколько манипуляций с замком, шифром, ключиком, и узкая, как пенал, ниша открыла её глазам свое содержимое.
Она сунула руку в щель и достала своего любимца. Смит и Вессон, 9 мм, модель 469 с постоянными прицельными приспособлениями.
Делали такие пистолеты только в одном месте - в Спрингфилде, штат Массачусетс, США. Казалось бы, пусть хороший, но обычный автоматический пистолет с отдачей ствола. К нему хорошо подходил 9 мм патрон "парабеллум". Сравнительно небольшой 175 мм, легко можно спрятать в рукав, в дамскую сумочку, в берет. Сравните легкий - масса без патронов 735 г. С коротким нарезным стволом. Магазин вмещал 20 патронов. При том, что ей, как правило, хватало одного выстрела. Но береженого, как говорится, Бог бережет.
