Ознакомительная версия.
– Нам пришлось вернуться, Сергей Николаевич, – поспешно заговорил Борис. – На шоссе обвал, не проехать.
– Сочувствую, – кивнул директор, и выражение его лица стало мягче. – Но эта небольшая беда. За сутки обязательно расчистят, а вы погостите здесь у нас. Не было бы счастья, да несчастье помогло.
Мостовой открыл было рот, чтобы рассказать о страшной находке спасателей, но в дверях неожиданно появилась девушка-администратор, к которой Мостовой обращался только что внизу. Она вежливо улыбнулась спасателю и обратилась к Куракину:
– Простите, Сергей Николаевич, у меня все готово. Вы спуститесь?
– Да, Оксана, сейчас я спущусь. Ты пока размести ребят в служебном номере на сутки, – директор кивнул на Мостового. – А то они у нас здесь застряли по погодным условиям.
– Подождите меня, пожалуйста, в холле, – вежливо предложила администратор. – Я сейчас к вам подойду и все устрою.
Судя по тому, как она обошла Бориса и решительно заняла позицию рядом с директором, следовало понимать, что гостю придется удалиться, отложив разговор с Куракиным на более удобный момент. Без лишних ушей. Мостовой кивнул, поблагодарил директора и вышел из кабинета.
В холле первого этажа Борис уселся в кресло рядом со стойкой администратора и вытянул ноги. С улицы, громко топая и отряхиваясь, с шумом и смехом ввалилась небольшая, основательно подвыпившая компания. Слышались шуточки о том, что еще кто-то где-то застрял, и чьи-то уверенные пояснения, что в такую непогоду спасатели всегда дежурят. Мостовой проводил компанию суровым взглядом. Отдыхающие! Придется отправить ребят располагаться в номер, а самому снова дождаться Куракина и поговорить наконец о главном происшествии.
Черт! А что же я не позвонил от директора, вспомнил Мостовой. Вот что значит излишняя воспитанность и преклонение перед чинами. Самокритика Бориса была со значительной степенью иронии. На самом деле он совсем не страдал от излишней скромности. Наоборот, ради пользы дела мог наговорить и потребовать «по полной программе». Спасатель посмотрел на стойку администратора, где стоял телефон. Самое время звякнуть своему дежурному, пока в холле никого нет.
– Наконец-то, пропащие! – обрадовался дежурный, но Мостовой не дал ему договорить.
– Два «ЧП», – быстро проговорил Борис в телефонную трубку. – Обвал на серпантине. Дорога к лыжной базе перекрыта, не доезжая двадцати километров до площадки. Это произошло после того, как мы проскочили вверх. Так что мы теперь заперты здесь, как в мышеловке.
– Я в курсе. Нам сообщили автомобилисты, которые не смогли проехать в «Джаловчат». Но раньше утра мы туда технику не забросим. Второе что?
Мостовой открыл уже рот, чтобы сообщить об убийстве, но сверху по лестнице спускались администратор и Куракин, одетый в куртку и шапку. Знать, кому бы то ни было, кроме директора, о трупе и убийце, находившемся сейчас на базе, не следовало.
– Я перезвоню, – быстро проговорил в трубку Мостовой и положил ее на рычаги.
– Ребята, – вежливо защебетала девушка-администратор и показала рукой в сторону второго коридора, который вел в противоположную сторону от мест веселья отдыхающих, – идемте, я покажу ваш номер.
– Располагайтесь, как у себя дома, – без улыбки вставил директор. – Там две комнаты, так что и вашему врачу будет удобно. На кухню я сообщу, трехразовым питанием вас обеспечим. Отдыхайте.
– Сергей Николаевич, – Мостовой приблизился к директору вплотную, обойдя администратора. – Мне нужно с вами поговорить еще об одной очень важной вещи.
Администратор замерла с вежливой выжидающей улыбкой, а Куракин удивленно и как-то устало посмотрел на спасателя.
– Это срочно?
– Да, – кивнул Мостовой. – Вы куда-то шли? Я провожу вас пару шагов и изложу по пути суть дела.
«Очень даже хорошо, – подумал Борис, – что директор собрался выходить на улицу. Лучше не только рассказать, но и показать. Так он быстрее оценит ситуацию. Не при администраторе же об этом говорить». Спасатель шагнул в сторону выхода на улицу и, обернувшись, выжидательно посмотрел на Куракина. Директор поморщился и двинулся следом. Наверняка ему не очень нравилась бесцеремонность спасателей. Хотя они и выручили из беды его клиентов, но что-то уж много с ними хлопот. Обвал обвалом, но какие еще вопросы могут быть? Спать он их уложит, накормит. Отдыхай на халяву!
На улице было тихо, дул ветерок и ничто не напоминало об обильном снегопаде, который обрушился днем на горы. Луна выглядывала и пряталась среди лохматых клочьев облаков, ползущих по темному небу. Ощутимо подмораживало. Ночью температура должна была значительно опуститься, и Мостовой сразу же подумал о серпантине, который станет очень скользким.
Подвыпившая компания, вывернувшая из-за угла, направилась в бар или бильярдную. Увидев директора, группа отдыхающих разразилась бурным восторгом и приветственными возгласами. Куракин вежливо покивал, приветственно помахал рукой и тут же потащил Мостового в сторону. Борис ухмыльнулся, он понял, что директор не настроен на общение со своими разгулявшимися клиентами.
– Ну, что вы еще хотели мне сказать? – нетерпеливо спросил Куракин.
– Не столько сказать, сколько показать, Сергей Николаевич, – ответил спасатель, постаравшись, чтобы голос его звучал внушительно и убедительно. – Загляните, пожалуйста, к нам в машину.
– Вы что, парашют диверсанта нашли? – недовольно спросил Куракин. – Или бивень мамонта?
– Все гораздо хуже, Сергей Николаевич, – покачал головой спасатель и двинулся в сторону своей «Газели».
Куракин неохотно и с чувством собственного достоинства, которое очень бесило Мостового, двинулся следом в сторону «Газели». Чистяков и Синицкая, топтавшиеся около машины, замерли и примолкли при приближении Бориса с директором базы.
Игорь молча докурил сигарету, а затем откатил в сторону дверку заднего отсека машины. Борис, при всей своей казавшейся грузности, ловко вскочил внутрь и сел на боковое сиденье, приглашая взглядом Куракина последовать за ним. Увидев, что директор не собирается забираться в машину, Боря протянул руку к черному пластиковому мешку, застегнутому на «молнию», который лежал на полу машины. Только теперь Сергей Николаевич осознал, что это мешок, в который обычно упаковывают трупы. И, раз спасатели потащили его к машине и не стали говорить о покойнике при посторонних, значит, все очень и очень серьезно. В темноте хорошо было видно, что директор побледнел. Он не стал больше ничего говорить, а быстро вскочил на подножку и взобрался в салон «Газели». Ольга поднялась следом, а Чистяков, закрыв за ними дверь, остался снаружи и полез в карман за новой сигаретой. «Пусть они сами рассказывают, а я покараулю снаружи», – решил он.
«Молния» скользнула вниз, края мешка разошлись, и Куракин увидел тело мужчины лет сорока, невысокого, плотного телосложения. Из-под коричневой старенькой дубленки выглядывал свитер домашней вязки. Лицо убитого уже расправилось. Гримаса боли и страдания, которая была на нем два часа назад, разгладилась. Появилось выражение спокойствия и умиротворенности.
Мостовой все это время смотрел не на труп, а на директора. Реакция Сергея Николаевича спасателю очень не понравилась. Бледное и недовольное до этого лицо Куракина как-то сразу сжалось и напряглось. По щекам разлился нездоровый румянец, на скулах зашевелились желваки, а глаза очень странно забегали. Борису показалось, что директор сильно растерялся. Куракин бросил беглый взгляд на Мостового, потом на Ольгу. Его пальцы стали судорожно сплетаться, но Сергей Николаевич быстро взял себя в руки. Засунув руки в карманы куртки, он спросил каким-то сиплым голосом, как будто у него пересохло во рту:
– Где вы его нашли?
– Вы не волнуйтесь так, Сергей Николаевич, – вложил в свой голос максимум теплоты Мостовой, – это далеко за пределами вашей базы. Вам, во всяком случае, это ничем не грозит. Пока. Просто нам нужна ваша помощь, как первого здесь лица.
– Что значит «пока»? – не понял Куракин.
Глаза директора сделались темными и колючими, а верхняя губа стала чуть подергиваться. «Неосторожно я брякнул, – подумал с сожалением Мостовой, – неаккуратно. Он ведь это «пока» воспринял как угрозу».
– «Пока» – потому что это теперь наша общая проблема, – пояснил Мостовой. – Этот человек убит. Убит он на серпантине уже после того, как произошел обвал. Это значит, что убийцы здесь, на вашей базе. И деться им отсюда пока абсолютно некуда, мы здесь все сейчас в каменном мешке.
Куракин с шумом выдохнул, как будто собрался с силами для прыжка в холодную воду. «Как мы тебя перепугали!», – подумал Мостовой с некоторой неприязнью к человеку, который держался очень солидно, а на поверку оказался слабаком и слюнтяем. Сергей Николаевич действительно как будто собрался с мыслями и стал мыслить конструктивно. Ольга до сих пор не проронила ни слова, но ерзала от нетерпения, желая вставить свое слово в разговор. Мостовой положил ей руку на локоть, успокаивая. Не хватало еще, чтобы она со своим скепсисом начала опять разговор о том, что никто ничего не должен предпринимать.
Ознакомительная версия.
