– Таня, слава богу, спасибо вам огромное, – пожимая мне руку, скороговоркой проговорил Бережнов. – Я тут просто...
Он не договорил, видимо, не желая демонстрировать перед двумя женщинами свою растерянность и замешательство.
– Одним словом, вам очень благодарен, – завершил он фразу.
– Вы, наверное, хотите пройти в дом?
– Да, конечно, – кивнула я. – А почему вы сидите на улице?
– Там так страшно... – шмыгнув носом, ответила девушка.
– Просто как-то непривычно находиться в одной комнате с... трупом, – прокомментировал Бережнов, – но идти, конечно же, нужно.
Он первым прошел в дом, за ним я, а девушка, немного помедлив, все же последовала нашему примеру, видимо, расценив, что находиться на улице одной еще страшнее.
Первое, что бросилось в глаза при входе в комнату, это безжизненное тело Артема и лужа крови под его головой.
Девушка при этом зрелище ахнула и затряслась в плаче, закрывая лицо руками.
Я оглядела комнату. Никаких следов беспорядка, как и присутствия кого-то постороннего, в ней не наблюдалось. На столе стояла рюмка с остатками коньяка. Постель, хоть и неаккуратно, но застелена. В печке догорали дрова. Сам Артем был одет так же, как и на вечеринке у своего брата. Словом, предварительно все указывало на то, что в момент своей смерти он был один.
– А кто обнаружил... его? – спросила, оборачиваясь к Бережнову. – И как вообще это произошло?
– Это я, – выступила вперед девушка, отняв руки от лица и перестав плакать.
Теперь, при свете, я смогла рассмотреть ее. Это была высокая блондинка лет двадцати трех. Лицо ее было настолько типичным, что легко терялось в толпе. Одета она была в брючный костюм темно-зеленого цвета и длинное расстегнутое черное пальто. К груди прижимала маленькую сумочку.
– Как вас зовут? – спросила я.
– Оля, – плаксиво объявила девушка.
– Фамилия? – продолжил допрос Бережнов.
– Бондаренко.
– Как вы сюда попали?
– Я приехала к нему... К Артему то есть.
– Когда? – задала вопрос я.
– Точно не помню... Часа в два, наверное. Или позже.
– Вы договаривались о встрече? – уточнила я.
– Нет, но так получилось. Собственно, я и раньше приходила к нему в любое время. А сегодня... у меня случилась неприятная история.
– Какая?
– Пошла в ресторан с подружкой. А она меня бросила, уехала с каким-то новым знакомым. Я осталась одна, потом ко мне пристал какой-то пьяный тип. От него еле отвязалась и пошла к Артему. Это как раз здесь недалеко.
– Вы были в близких отношениях?
– Ну да... А какое это имеет значение?
– Теперь многое имеет значение, – вздохнула я. – Как вы вошли? У вас есть ключ?
– Нет, но дверь была открыта. Я еще удивилась – ведь сейчас холодно, и время неспокойное. Впрочем, Артем всегда был такой легкомысленный, – и Оля снова зарыдала.
– И что вы делали дальше?
– Я прошла в комнату и сразу увидела, что он лежит на полу. Сначала я подумала, что он пьян, подошла к нему и только тут заметила кровь. Схватила его за руку, а пульса нет. Испугалась, закричала, не знала, что делать.
– Откуда вы знаете мой номер? – спросил Бережнов.
– Мне Артем сам говорил. Он как-то просил меня позвонить туда, когда был у вас, – объяснила Оля. – А номер легкий, вот и запомнила. Говорю, я очень испугалась и растерялась, просто не знала, что мне делать!
– Вы хорошо сделали, что позвонили мне, – сказал Бережнов.
– То есть, как я поняла, Оля позвонила вам и сообщила о случившемся? – уточнила.
– Совершенно верно, – кивнул Бережнов. – Я вначале не поверил, подумал, что это дурацкое недоразумение, тем не менее сразу же поспешил сюда. Убедился, что брат мертв, и позвонил вам.
– Кто-нибудь еще в курсе произошедшего?
– Нет. Я даже Регине толком не объяснил. Сказал только, что с Артемом неприятности, и сразу поехал.
– То есть Артем был не в курсе того, что вы к нему приедете сегодня? – повернулась я к Бондаренко.
– Нет, мы не договаривались, – всхлипнула та.
– А когда вы видели его в последний раз? Живым, имею в виду.
– Дня три назад... – неуверенно проговорила девушка.
– А точнее?
Оля наморщила лобик.
– Это было во вторник, – наконец сказала она. – Да, совершенно точно.
– А он, случаем, не говорил вам, чем собирается заниматься сегодня?
– Говорил, что пойдет на какой-то праздник к брату, я еще хотела, чтобы он взял меня с собой, но Артем сказал, что это совсем неинтересно.
Бережнов едва заметно усмехнулся уголками губ.
– И тем не менее, вы пошли к нему?
– Ну да... Подумала, что праздник, наверное, уже закончился, а Артем сам говорил, что ночевать там не останется.
– А не говорил, что собирается с кем-то встретиться после вечеринки?
– Нет, – покачала головой Оля. – Мне об этом ничего не известно. Да и с кем бы он стал встречаться в такое время?
Я, не ответив, повернулась к Бережнову:
– Насколько помню, Артем ушел от вас один?
– Совершенно верно, – кивнул Владимир. – И вообще, среди присутствовавших нет ни одного человека, который мог бы составить ему подходящую компанию.
– Хорошо бы все же поговорить с каждым, может быть, кто-нибудь видел, как Артем кого-то встретил, – задумчиво сказала я. – Выходили-то все один за другим. Я, например, была свидетельницей того, как Сергей Колокольцев садился в машину.
– Да-да, конечно, – согласился Бережнов. – А вы что, думаете, что его убили?
К концу фразы он понизил голос.
– Пока ничего не могу сказать, – развела руками я. – Вполне возможно, что и нет, точно скажет только специалист. Кстати, Владимир, – пристально посмотрела Бережнову прямо в глаза. – Милицию все-таки вызвать придется. И чем скорее, тем лучше.
– Я понимаю, – вздохнул тот. – Черт возьми, ну что же за череда неприятностей! После того, что случилось, мне, конечно, уже плевать на пропавшие деньги. Но как верно говорят – беда одна не ходит!
В этот момент послышался стук входной двери. Все обернулись и увидели влетевшую в комнату Регину. Глаза ее были расширены, макияж наложен небрежно и явно второпях, светлый шарфик сбился набок, нижняя пуговица дорогого плаща не застегнута.
– Вова! – она кинулась к Бережнову. – Что здесь...
Закончить фразу Регина не успела. Взгляд ее упал на Артема, и она резко отпрянула, зажав рот рукой и заглушая собственный крик. Это был крик какого-то бесконечного ужаса. Несколько мгновений в оцепенении глядя на тело, Регина вдруг покачнулась и, опустившись в кресло, уронила голову на стол. Все услышали низкие, грудные рыдания и увидели, как крупно трясутся узкие плечи Регины.
– Регина! – Бережнов шагнул к жене. – Успокойся, ради бога! Зачем ты поехала за мной?
– Боялась... – сквозь рыдания выдавила женщина. – Боялась, я же видела твое лицо, когда ты уходил! Чувствовала, чувствовала! И вот... вот... такое!
Бережнов нервно принялся гладить жену по плечу, говоря какие-то успокаивающие слова. Но Регина не слышала его, ее рыдания явно переходили в истерику. Невольно к ней подключилась и Оля Бондаренко. Видя вздрагивающую от слез женщину, она вдруг снова принялась шмыгать носом и всхлипывать, а затем заревела в голос, некрасиво скривив накрашенный шоколадно-красной помадой рот.
Меня начало напрягать все это, и я достала из сумочки мобильник и, набрав ноль-два, решительно проговорила в трубку:
– Алло, милиция? Центральная, двадцать четыре...
Никого из знакомых мне среди прибывших стражей правопорядка не было, да я не особенно на это и рассчитывала. Главное, что меня волновало, это предварительное мнение экспертов, которое могло быть высказано непосредственно на месте.
Однако ничего крайне интересного не услышала. Представившись следователю другом семьи Бережновых, я смогла поприсутствовать при осмотре места происшествия.
Эксперт, осмотревший тело, сказал лишь, что смерть наступила не больше часа назад. Это означало, что Артем умер совсем незадолго до прихода Оли. Если, конечно, не она его убила. Причину смерти так сразу он назвать не мог, но определил, что у Артема имеются две раны головы – одна на затылке, другая на виске, и, скорее всего, именно последняя и привела к его смерти.
Оставив Бережнова и Ольгу давать показания, я извинилась и покинула их, посчитав, что пока моя миссия закончена. Перед уходом видела, что бьющейся в истерике Регине был сделан укол, по-видимому, успокоительного. Оля держалась лучше, хотя периодически тоже ударялась в слезы.
Заверив Бережнова, что позвоню ему днем, я поехала к себе домой.
В своей квартире скинула на ходу одежду и буквально упала на постель. Проспав несколько часов, проснулась и увидела, что часы показывают девять утра.
Быстро приняв душ и позавтракав, позвонила Бережнову в офис. Голос Анжелики Гвоздиковой ответил, что Владимира Алексеевича нет, но есть Аркадий Дмитриевич. Попросив соединить меня с Городецким, я через полминуты услышала его сдержанный голос:
