Ознакомительная версия.
А сейчас, сами знаете, у кого старинные вещи — у всяких там «новых русских», бандитов, значит. Говорят, Анатоль кое-что скупал, нет, не из краденого, упаси господь, — произнесла старушка. — Но все же подозрительные личности у него иногда бывали. Вот когда я икону свою забирала, у него в мастерской находился весьма неприятный молодой человек. Я еще тогда сразу подумала: натуральный бандит. Голова лысая, шея толстая, взгляд волчий. На пальце бриллиант с голубиное яйцо, на галстуке, представляете, он в костюме был и при галстуке, булавка золотая в палец толщиной.
Я внимательно слушала хозяйку, забыв про чай и пирог с клюквой.
— Галина Васильевна, вы случайно не знаете, зачем он приходил? — спросила я, не надеясь на ответ.
— Представьте себе, знаю. Он принес Анатолю две вещицы, хотел проверить, настоящие они или нет, и попросил кое-что починить…
— А что именно? — произнесла я.
— По-моему, пасхальные яйца работы Фаберже из коллекции императорской семьи.
— И??? — поторопила я ее.
— Подделка, правда, металл натуральный, золото, самоцветы… Так вот, он почему-то так на Анатоля ругался, как будто он ему эти самые яйца продал или просил продать. Анатолий Аркадьевич что-то ему говорил о выставке, по-моему, в музее на днях что-то будет интересное. Что дальше было, я не знаю, я свою икону забрала и оставила их.
— Не припомните, какого числа это было? — поинтересовалась я.
— Да на той неделе, кажется, в среду или четверг…
Мы попрощались. Потом я довольно долго переваривала полученную информацию. Может, Ромка прав и при всей абсурдности его версии что-то в ней есть.
А вдруг и в самом деле некий узнавший о подделке «новый русский» решил приобрести подлинники? С другой стороны, если ему всучили подделку, он не ценитель и не коллекционер. Ему какая разница: вещи из драгметалла, имеют свою стоимость… Обидно, конечно, что так лоханулся, но…
Где искать этого «ценителя», я не знала, хотя уже не сомневалась, что зовут его Артем Тарасович Шакаленко. Насчет того, причастен он к исчезновению Анатолия Аркадьевича или нет, сомнения все же оставались.
Козинцев Валентин Казимирович был старинным клиентом Вассермана и обладателем одной из крупнейших коллекций антикварных часов в Тарасове. Жил он в стандартной двухкомнатной квартире в самом отдаленном районе города. Когда я оказалась в квартире Валентина Казимировича, то поняла, почему он живет в таком захолустье. Его коллекция, которой он посвятил всю свою жизнь, отбирала не только время, но и деньги. Часы были кругом: висели на стенах, тикали на полках, тумбочках и этажерке, в углу стояли огромные напольные часы причудливой формы. Самое потрясающее, что все эти экспонаты ходили и показывали точное время.
Козинцев оказался благообразным сухоньким старичком, смахивающим на Толстого, имеется в виду Лев Николаевич. С такой же окладистой бородой, прямой спиной и добрыми глазами.
Валентин Казимирович показал мне несколько каталогов различных выставок, на которых побывали вещи из его коллекции. Несколько каталогов на немецком, а один на французском языке. Коллекция Козинцева, оказывается, имела мировую известность. Я узнала много интересного о часах, но ничего приближающего меня к разгадке исчезновения Анатолия Аркадьевича не выяснила. Часы-луковка были возвращены в срок в целости и сохранности, ничего подозрительного Козинцев не заметил, в последние дни Вассерман ему не звонил.
— Валентин Казимирович, а не могли бы вы мне назвать кого-нибудь из клиентов Вассермана? — поинтересовалась я.
— Голубушка, Ольга Юрьевна, — внимательно взглянув на меня, произнес коллекционер, — не кажется ли вам, что пора объясниться. Муза, конечно, мне позвонила, перед тем как вы пришли, я, знаете ли, с улицы никого в дом не пускаю. Такое богатство, сами понимаете… Но она ни в какие подробности вдаваться не стала.
«Ох уж эта пенсионерская проницательность, — подумала я про себя, — все-то они замечают, обо всем-то догадываются, сыщики». Пришлось мне раскрыться и рассказать, чем вызван мой интерес к клиентам Анатолия Аркадьевича. Козинцев сразу же принялся составлять список известных ему коллекционеров, пользовавшихся услугами реставратора. Набралось человек десять. На прощание я задала вопрос:
— Вы никогда у Вассермана не встречали молодого человека по имени Артем Шакаленко?
Козинцев подумал несколько минут и покачал головой:
— Фамилия занятная, если бы слышал, запомнил. Нет, не встречал. Да вы знаете, Ольга Юрьевна, у Анатолия были клиенты, с которыми мы не пересекались, из этих псевдоколлекционеров, нуворишей. Они в нашем деле ничего не понимают, скупают все подряд, лишь бы денег больших стоило… Толик их стеснялся, но они самые денежные клиенты. Душа душой, а о хлебе насущном думать тоже приходится.
Больше ничего интересного Козинцев не знал.
Всю дорогу, пока я ехала к редакции, мне не давала покоя одна мысль: как «новые русские» выходили на Вассермана? Ведь кто-то должен дать его адрес, телефон, представить в конце концов. Не объявление же в газете давать: «Ищу конкретного реставратора за очень конкретные бабки». Где же тебя искать, Артем Тарасович Шакаленко? Наверняка кто-то через кого-то рекомендовал. Знай я этого человека, нашла бы и Шакаленко.
Весь вечер я ломала голову над тем, как найти этого обладателя яиц лже-Фаберже? Может, дать объявление в газете: «Продаю дорого пасхальные яйца работы Фаберже. Контактный телефон такой-то». Контактным можно поставить телефон редакции и ждать. Ждать, когда Шакаленко появится. Ну появится, и что с того? Не будешь же спрашивать у совершенно незнакомого человека: «Куда вы дели Вассермана?»
Голова моя распухла от того количества версий и ситуаций, которые я прокручивала. Будильник показывал второй час ночи, все здравомыслящие люди наверняка уже спали. А я, как дурочка, сидела на кухне и курила одну сигарету за другой, глотая невероятные количества кофе и пытаясь представить себе совершенно абсурдные вещи.
* * *
Звонок будильника я, конечно же, не услышала, позавтракать не успела, даже кофе не выпила. Кое-как привела лицо в порядок и рванула в редакцию. Можно было и не торопиться, механизм отлажен и будет работать, даже если я окажусь на месте не в девять, а в десять утра. Сотрудники прекрасно справятся, никто без дела не будет слоняться по редакции, болтать по служебному телефону или просто валять дурака. Просто я привыкла, что каждое рабочее утро первой прихожу в редакцию. За все время существования «Свидетеля» я опаздывала считанные разы и только в случае форс-мажорных обстоятельств.
Все сотрудники, конечно же, были в сборе, Виктор кивнул мне из дверей фотолаборатории и протянул конверт, Кряжимский что-то проговорил насчет доброго утра, Ромка приветливо улыбнулся. Только Марина уныло глянула в мою сторону.
Так, началось. Проблемы на личном фронте. Так я и знала. Вот сейчас она в моем кабинете с видом великомученицы, несчастной сиротки скажет, что ее жизнь не удалась, что у нее все не как у людей и что…
— Оля, скажи, почему мне так не везет, — сказала Марина, закрывая за собой дверь кабинета.
Так я и знала, можно без Нострадамуса угадать развитие событий.
— Марина, свари кофе, а то я позавтракать не успела, и пошли Ромку купить чего-нибудь пожевать.
Маринка обиженно фыркнула и выскочила из кабинета. Ничего, она отходчивая. А если ее сразу начать слушать, то сама себя до слез доведет жалостью. Через десять минут Маринка внесла поднос с кофе и чудесными рогаликами. Она уселась напротив меня, взяла чашку с кофе.
— Рогалик бери, — предложила я, отпивая божественный напиток.
— Аппетита нет, кусок в горло не лезет, — уныло произнесла секретарша, помешивая ложечкой сахар.
— Ну и что у тебя стряслось? — поинтересовалась я, наблюдая за тем, как Марина, жаловавшаяся на отсутствие аппетита, уплетает второй рогалик. — Александр оказался женатым? — наугад сказала я.
— Ну при чем тут это, — фыркнула Марина. — Нет, он меня любит, у нас все замечательно, и мы обязательно поженимся. Понимаешь, у него проблемы. — Глаза Маринки наполнились слезами. — На его фирму кто-то наезжает…
— Это он тебе так сказал?
— Нет, ты что. Он не такой, он ни за что не признается. Просто, когда мы сидели в ресторане, ему кто-то позвонил. Вначале все нормально было, а потом Саша как-то изменился, начал нервничать и попросил, чтобы мы домой поехали. Потом в машине ему еще несколько раз звонили, и он каждый раз дергался от этих звонков… Я его спросила, в чем дело, а он отмахнулся, так, говорит, небольшие проблемки с «крышей». Значит, с бандитами. Оля, я за него боюсь.
— Ну, Маринка, не накручивай себя по пустякам. С чего ты решила, что это про фирму? Может, он о ремонте говорил. Ты же не уточняла? У него, может, квартира на последнем этаже, а ты… — я попыталась ее успокоить.
Ознакомительная версия.
