Меркулов досадливо поморщился:
— Юмор у тебя, Турецкий, какой-то мрачноватый. Хотя, может быть, ты и прав. — Меркулов повернулся к барной стойке и сделал официанту знак рукой. А когда тот подошел, коротко сказал: — Еще одну порцию шашлыка, пожалуйста.
«Итак, что мы имеем? — размышлял Турецкий, сидя в своем кабинете на Большой Дмитровке и задумчиво глядя в экран ноутбука. — Во-первых, Кожухов был на спектакле с охраной. Во-вторых, эту охрану никто не видел после убийства Кожухова. Это первый факт».
«Охрана. Откуда взялась? Куда девалась?» — отстукал Турецкий на клавишах ноутбука.
Идем дальше. Таинственный блондин, который, судя по всему, был заказчиком убийства. Ну, либо представителем заказчика. Блондин этот явно обладает полномочиями, которые и не снились простому смертному. А вот для сотрудника спецслужб сделать то, что обещал Богачеву блондин, — это как два пальца об асфальт.
Пальцы Турецкого привычно забегали по клавишам: «Блондин. Спецслужбы. Проверить».
Секунду подумав, Турецкий подчеркнул слова «блондин», «спецслужбы» и «охрана». Эти три слова были явно из одной оперы.
Далее. Лоскут ткани, найденный в пищеводе у Богачева. Сыскарь явно пытался навести следствие на след заказчиков, правда, сделал это весьма диким и ненадежным способом, но тут уж ничего не поделаешь — психика самоубийц не поддается нормальному анализу. Что значили уцелевшие буквы? «Дем…ев… Да…лов». Вероятней всего, это фамилии. Две фамилии. Два охранника.
Турецкий занес пальцы над клавиатурой и впечатал буквы из записки в строчку «Охрана».
— Вот тебе и таинственные охранники, — проговорил Турецкий, задумчиво глядя на экран.
Осталось последнее звено — пленка. Что это за пленка? Магнитофонная? А может быть, фотопленка? У Турецкого почти не было сомнения, что обыск на квартире Кожухова был связан с этой пленкой. Ну а если это так, то и шлепнуть Кожухова могли из-за этой чертовой пленки.
«Пленка. Обыск. Возможный мотив убийства», — отстучал Турецкий и откинулся на спинку стула.
Дверь кабинета Меркулова приоткрылась, и в нее просунулась взлохмаченная голова Турецкого.
— Кость, к тебе можно?
— Привет, Саня! Проходи.
Турецкий прошел в кабинет и уселся в кресло.
— Ну? — нетерпеливо спросил он.
Меркулов задумчиво пожевал нижнюю губу, затем сказал:
— Я навел кое-какие справки. Дело темное, Саня. Похоже, людишки из теневого ведомства и сами не знают, как им поступать в данной ситуации. А когда они не знают, как поступать, они предпочитают молчать.
— Очень разумно с их стороны, — заметил Турецкий.
Меркулов мрачно усмехнулся.
— Это еще не все. Видишь ли, мне намекнули, что с моей стороны очень неразумно совать нос во все эти дела. В ответ на это я предложил им самим найти заказчиков убийства Кожухова. Мое предложение сделало их сговорчивее. Короче, так. Две недели назад к Кожухову приставили охрану. Меня пытались уверить, что дело это связано с бизнесом, которым занимался Кожухов. Ты ведь слышал о проекте объединения «Российских известий» с телеканалом «МТВ-плюс» в один концерн?
— Еще бы. Все газеты пестрили.
— Так вот, меня пытались убедить, что концерн этот — дело государственной важности, поэтому к Кожухову и приставили охрану. Якобы ему кто-то угрожал, а он, пользуясь своими связями в силовых ведомствах, заручился их поддержкой.
— Угу, — нахмурился Турецкий, — чисто по знакомству. Чего уж там — дело житейское.
— Житейское не житейское, но вся эта история произошла накануне президентских выборов. Я, конечно, не утверждаю, что выборы и это убийство каким-то боком связаны, но не рассматривать эту версию мы не можем. Я тебе так скажу: у этого дела ноги растут из такого места, что нам и не снилось.
— Это точно. Как бы нам с тобой самим не оказаться в этом веселом месте, — заметил Турецкий.
Меркулов откинулся на спинку стула и весело посмотрел на друга:
— Очень даже просто, Саня. Ты ведь знаешь, как это нынче делается. Достаточно цифрового фотоаппарата и одного хорошего компьютера, чтобы превратить мать Терезу во врага человечества. В общем, так. Продвигаться вперед нужно, от нас ждут результатов, но продвигаться нужно аккуратно. Каждое свое действие согласовывай со мной, понял?
— Чтобы, если что, твоя голова полетела вместо моей?
— Моя больше, — с улыбкой сказал Меркулов, — по ней в любом случае не промахнешься. Да и катиться, если что, нашим головам вместе. Так что не расстраивайся.
— А поговорить-то с этими охранниками можно?
— Нет. Человек, с которым я говорил, утверждает, что этих людей нет в Москве.
— А где они?
— Не то в Гондурасе, не то еще где-то. Короче, далеко. Человек, с которым я беседовал, утверждает, что Кожухов пришел на спектакль один. Охрану к тому времени уже сняли. Якобы Кожухов успокоился и сам отказался от охраны.
— А как же пустые кресла рядом с Кожуховым?
— Об этом они ничего не знают.
— Ну а фамилии-то этих охранников можно узнать?
Меркулов покачал головой:
— Нет. Оба они заняты в секретной операции, и их фамилии не подлежат разглашению.
— В Гондурасе? — поинтересовался Турецкий.
— В нем, — кивнул Меркулов.
— Черт знает что такое! Легче получить информацию в ФБР, чем в родном ФСБ!
— Спокойней, Саша, — мягко сказал Меркулов. — Нам ведь с тобой к этому не привыкать. Как-нибудь выясним сами. Кстати, в последнее время у тебя усталый вид. Спишь-то нормально?
— Нормально. Только мало. В последнее время все какие-то рожи снятся. Из прошлых дел. Бандиты, воры, продажные чиновники, убийцы… Будто хороводы вокруг меня водят.
Меркулов внимательно посмотрел на Турецкого.
— Это у тебя наступает период переосмысления жизни. Поверь мне, он скоро пройдет. Все устаканится. Ешь побольше витаминов, чаще бывай на свежем воздухе и читай Толстого.
— Может, мне лучше сменить работу? — съязвил Турецкий.
— Не поможет. Как сказал кто-то из великих, не мы выбираем работу, а она нас. Толковая, между прочим, мысль. Кстати, ты еще не встречался с Кротовым?
— Сегодня встречусь… — Александр Борисович поднял руку и глянул на часы: — Через час и десять минут я должен быть у него.
Меркулов улыбнулся:
— Забавный персонаж. Родиться бы ему лет на сорок раньше, стал бы Штирлицем. Кстати, Александр Борисович, по поводу этой записки, которую извлекли из тела Богачева… Пленка на самом деле есть. Я понял это по тому, как напряглось лицо у… — Меркулов замялся.
— У человека, с которым ты разговаривал? — подсказал Турецкий.
— Именно. Однако, когда я спросил его, что это за пленка, он заявил, что ничего об этом не знает.
— Вероятно, эта информация тоже не подлежит разглашению?
— Вероятно. А насчет буковок… ну, помнишь — Дем…ев… Да…лов… В общем, мне официально заявили, что людей с похожими фамилиями в ФСБ нет. Правда, полчаса спустя, обратившись за консультацией к другому представителю ФСБ, я узнал, что в службе работает некий Владимир Дементьев. Как тебе такие словесные фокусы?
— Как в детсадовском цирке. Когда малыш-фокусник хочет обмануть взрослых дядь и теть, а в итоге обманывает сам себя.
— Вот именно. Забавно, Саня, но чем мрачнее у тебя физиономия, тем тоньше чувство юмора.
— Защитная реакция организма против невзгод, — объяснил Турецкий. — А вообще, где тонко, там и рвется. Где сейчас этот Дементьев?
— В Москве. — Меркулов выдвинул ящик стола, вынул из него листок бумаги и бросил на стол: — Вот его телефон. Майор ФСБ Владимир Алексеевич Дементьев. Только звони быстрее, пока этого архаровца и впрямь не услали по делам службы куда-нибудь в Гондурас.
— О'кей, как говорит молодежь. От тебя можно?
— Валяй.
Турецкий протянул руку и снял телефонную трубку. Быстро набрал номер.
— Здравствуйте. Могу я поговорить с Владимиром Алексеевичем Дементьевым?.. Во сколько?.. Нет, девушка. Меня это не устроит… Да, передайте ему, чтобы перезвонил следователю Генеральной прокуратуры Александру Борисовичу Турецкому. Записали?.. Отлично. Нет, не Елецкому, а Турецкому. Турция… Да. Телефон простой. — Турецкий дважды продиктовал номер своего телефона. — Я попробую про-звониться ему на мобильник. Спасибо.
Он нажал пальцами на рычаг и вопросительно посмотрел на Меркулова.
— Давай, — разрешил тот.
Турецкий положил перед собой листок бумаги и набрал номер сотового телефона майора Дементьева. Долго держал трубку у уха, затем протянул руку, чтобы нажать отбой, но вдруг остановился.
— Алло! — почти крикнул он в трубку. — Владимир Алексеевич?.. Здравствуйте. Вас беспокоит следователь Генпрокуратуры Александр Борисович Турецкий. У меня к вам важный разговор… Что?.. Я понимаю, и все же вам придется меня выслушать. Дело вот в чем. Нам стало известно, что вы охраняли главного редактора «Российских известий» Матвея Ивановича Кожухова. Как раз в день его убийства… Нет… Нет. Это не важно. Мы обязаны это знать, а из каких источников — это уже наше дело. Так вот, сами понимаете, что у нас накопилось огромное количество вопросов, на которые вы обязаны дать вразумительные ответы… Да… Да, вполне устроит… Вам объяснить, как добраться?.. Знаете? Ну и отлично. В таком случае жду вас в пять часов. До свидания.
