Ознакомительная версия.
Андрей слушал ее щебетание и хмурился все больше и больше. Это была не та, не правильная Наташа. Словно женщину, которая произвела на него впечатление, подменили безмозглой свиристелкой. Не могло простое умывание так подействовать на голову, это же не трепанация черепа, в конце концов. Или Наташа, побыв пару минут в одиночестве, приняла решение избавиться от него, как можно более быстро и безболезненно? Как это она про себя утром сказала, «мерзкий характер»? Вот уж действительно.
Дождавшись первой подходящей паузы или того, что можно было посчитать за такую, он встал:
– Извините, но мне пожалуй, пора.
Она тут же, с готовностью, вскочила и, продолжая трещать, проводила его до дверей:
– Было очень приятно с вами познакомиться! Будете в наших краях, заходите, обязательно!
– Угу, – кивнул он выходя. – Не премину. Всего хорошего.
На следующее утро Наташа явилась на работу мрачная. Катя, сотрудница, которая делила с ней маленький кабинет – симпатичная брюнетка, лет на пять старше, на полголовы ниже и килограмм на пятнадцать тяжелее – посмотрела на нее с удивлением:
– Наталья, что с тобой? После выходных, а словно пыльным мешком побитая. Неприятности какие-то?
– Наоборот, сплошные приятности, – Наташа достала из сумки коробку конфет, которую вчера принес Андрей. – Вот, принесла к чаю. Не все же тебе меня шоколадом кормить.
– Ух ты, «Коллекция», – Катя взяла коробку, покрутила в руках. – Здорово! Подарил, что ли кто?
– Ну, неужели я сама покупала.
– И кто же так расщедрился?
– Так, один, – хмуро ответила Наташа. – Врач. Мы вчера случайно познакомились.
– А, врач – это понятно. Они такие коробочки тоже не сами покупают. Слушай, может по такому случаю, сразу чайник и поставим?
– Давай сразу. Только дверь запри. А то Маруська набежит, всех поделит.
– Не набежит, – весело сообщила Катя, наливая в электрический чайничек воду из пластиковой бутылки. (Разумеется, при наличии специально оборудованной кухни, использовать чайники и кипятильники в непредназначенных для этого служебных помещениях, было строжайше запрещено. Но кто и когда ставил общие запреты выше собственного удобства?) – Она всю неделю до обеда на каких-то очень полезных курсах квалификацию повышает.
Маруськой у них в конторе называли Марину Иванову, инженера по электронике. Несмотря на сравнительно юный возраст – всего-то двадцать четыре года, она была классным специалистом и компьютеры содержала в идеальном порядке. Кто первым назвал ее Маруськой и по какой причине, было покрыто мраком неизвестности. Впрочем, саму Марину такая фамильярность нисколько не раздражала.
– А хоть горшком назовите, – говорила она, – только кормить не забывайте.
Нюх у нее, в самом деле, был феноменальный. Как только на столе любого из сотрудников появлялось что-нибудь вкусненькое, в течение тридцати секунд появлялась Маруська. Причем совершенно безразлично где она была и чем занималась в этот момент. Однажды, из чисто научного интереса, Катя с Наташей провели эксперимент – подгадали момент и уселись пить чай с домашним яблочным пирогом именно тогда, когда Иванова сидела этажом выше, в кабинете начальника и совещалась с ним по поводу предстоящей закупки оргтехники. Маруська прихромала через одну минуту восемнадцать секунд, причем опоздание объяснялось исключительно тем, что она подвернула ногу на лестнице.
Неизменно доброжелательная, она одаряла своим вниманием всех сослуживцев, делая исключение только для директора фирмы. Он мог принимать пищу не опасаясь что явится Маруська и потребует свою долю. Самое интересное, что она игнорировала его по соображениям сугубо принципиальным. Начальника Маруська недолюбливала и, как она однажды заявила, не собиралась его баловать.
– Ты уверена, что она с этих курсов не примчится? – слабо усмехнулась Наташа, сдирая полиэтиленовую упаковку и поднимая крышку. – Ух ты, сколько здесь всякого! Кать, Маруська может не волноваться – на нее тут хватит, даже если она только вечером вернется.
– Ты меня успокоила, – чайник закипел и Катя занялась заваркой. – Но гораздо больше меня интересует этот твой, – она указала на коробку, – врач. Расскажешь?
– Да нечего рассказывать, Катюша, – Наташа забрала свою чашку и села за стол. – Встретились, познакомились. Пришел с конфетами, ушел без конфет. Больше не придет.
– А что так? – сдержанно удивилась Катя, протягивая ей шоколадную загогулину. – Бери, не стесняйся.
– Спасибо, – Наташа положила конфету перед собой на стол. – Дура я, вот что. Клинический случай, и медицина тут бессильна. Шуганула я его.
– Он такой противный?
– Наоборот. Очень мне понравился.
– Тогда, что ж, тогда, действительно, получаешься дура, – согласилась Катя. Кинула в рот обсыпанную ореховой крошкой шоколадку, сделала пару глотков чая и только потом спросила: – Жалеешь?
– Не то слово, – вздохнула Наташа.
– А самой ему позвонить? Или слабо?
– Телефона не знаю. И вообще, кроме имени-отчества, знаю только фамилию и что в больнице работает.
– А в какой больнице, знаешь?
– Знаю, в какой двенадцать лет назад работал. Но вроде бы, он не говорил, что уволился оттуда.
– Ну, для поисков информации достаточно, – Катя взглянула на Наташу и покачала головой. – Но ты ведь его искать не станешь.
– Не стану, – кивнула Наташа, а у самой даже слезы на глаза навернулись.
– А ты знаешь что, Наташка, ты не расстраивайся. Никуда он не денется твой доктор. Ну выгнала ты его разок, подумаешь! Раз уж ты ему приглянулась, он обязательно еще раз попробует к тебе подкатиться.
– Ты правда так думаешь?
– Я не думаю, я знаю, – гордо ответила Катя. – Тем более, сама говоришь – он тебе понравился. Мужики такие вещи хорошо чувствуют. Так что, если ты хочешь его еще раз увидеть… а ты хочешь?
– Очень хочу!
– Значит все будет нормально. Явится, как миленький, даже не сомневайся.
– Ох, Катюша!
Наташа глотала несладкий чай, устремив взгляд на шоколадную конфету, лежащую на столе и не видя ее.
«Если бы еще раз увидеть Андрея. Нет, действительно, надо же быть такой идиоткой! Устроила цирк, а чего, спрашивается, добилась? Выставила мужика из дома. Прямо-таки, виртуозно прихлопнула намечающийся роман. И объясняй теперь, что не нарочно, что была расстроена, смущена, что это все от растерянности… Причем объясняй себе, потому что больше некому. Нет, Катя, конечно, мастерица утешать, но любому здравомыслящему человеку ясно, что Андрей теперь на пушечный выстрел не подойдет к такой психованной истеричке. Вот оно, Наташенька, твое хваленое самообладание. Куда, спрашивается, оно подевалось, в самый неподходящий момент? Фу, как все вышло глупо, как пошло, как неприлично! Нет, самое лучшее теперь, быстренько забыть об этой нелепой истории. Выбросить ее из головы. Не было никакого Андрея Константиновича Артемьева, хирурга, не было, нет и не будет. Все, вопрос закрыт и продолжаем жить дальше. Тем более, что ничего особенного, он из себя не представляет. Не красавец, не знаменитость, не богач. Ну, поплакала я у него на груди, ну пообнимал он меня, утешая, ну и что? Можно подумать, меня мужики никогда не обнимали! И тоже, кстати, ничего особенного. Приятно, конечно, но не больше. И вообще, я с этим хирургом Артемьевым едва знакома, о чем вообще разговор? Нет, надо взять себя в руки. Работу себе придумать, чтобы голова делом была занята, а не пустяками разными. Ха, а что тут придумывать – работы как раз навалом! Звонили на прошлой неделе из одной мелкой фирмочки, просили помочь с отчетами. Вот и надо быстренько соглашаться. И для психики полезно, и дополнительные деньги – они никогда не помешают. Ох, если бы Дашка была дома, насколько все было бы проще и легче! Но она вернется почти через две недели. Что ж раз Дашки нет, будем лечиться другим универсальным средством – работой.»
Прошла неделя. Увы, дополнительная работа, возлагаемых на нее надежд, не оправдала. Не в смысле заработка, с этой стороны все было в порядке. А вот выкинуть из головы одного крайне неприятного типа – за прошедшее время, Наташе удалось убедить себя, что Артемьев показался ей крайне неприятным, да что там, просто подозрительным типом – так и не получилось. Стоило поднять голову от разложенных на столе ведомостей, как мысли упорно возвращались к нему. Выход в этой ситуации был один: не поднимать головы. И взять работы побольше.
Правда, в это воскресенье, работа никак не ладилась. Постоянно звонил телефон – казалось, все знакомые неожиданно вспомнили о ней и желали немедленно узнать как она себя чувствует и нет ли чего нового. Что именно новое от нее можно было ожидать, Наташа не понимала и, почти непрерывный, отвлекающий от работы трезвон, ее раздражал. Когда же коротко, деловито, звякнул дверной звонок, она окончательно обозлилась. Какому, интересно, идиоту, пришла в голову мысль притащиться к ней домой? Вот уж, действительно, «черт принес»!
Ознакомительная версия.
