меня тоже узнал.
— Давай скрипку, некогда с тобой возиться! — Голос у Романа от злости стал высоким с визгливыми нотками. Он со всей дури вцепился в мой локоть и тут же скрючился со стоном на полу от болевого приема. Француз махнул рукой, и между изящных пальцев аристократа блеснуло лезвие ножа. Я ударом ноги выбила нож, оглушила соперника оплеухой по ушам. Неугомонный скрипичный мастер пришел в себя и снова попытался напасть на беззащитную девушку, пришлось отправить его в глухой нокаут, чтобы не мешал светским беседам с представителем французской аристократии.
— Je ne comprends pas [2], — залопотал иностранец.
— Qu’est-ce que vous ne comprenez pas? Je vais vous frapper jusqu’à ce que je sache où est le garçon [3].
Для подтверждения своего обещания ребром ладони я ударила Пьера по жилистой шее. Иностранец взвыл и бросился из комнаты. Один удар в сонную артерию — и уже второе неподвижное тело в скромной квартирке на улице Есенина.
Для удобной продолжительной беседы пришлось пожертвовать кокетливыми бантиками с платья и связать обоих мужчин.
Первым пришел в себя Роман:
— Что происходит? Ты что, с катушек съехала, Катя?
— Женя. Меня зовут Евгения Охотникова, — вежливо представилась я.
— Ты — Охотникова? Та самая? А как же Катя? То есть почему ты Катя? Зачем ты нас связала? — ошарашенно сыпал вопросами парень.
— Чтобы побеседовать в спокойной обстановке, Роман. У меня есть вопросы к вашему иностранному приятелю, а ваша агрессия мешает вести конструктивный диалог.
В этот момент очнулся француз и за несколько секунд заговорил на чистейшем русском с блатными нотками:
— Ты че, цаца, попутала берега. А ну убрала браслеты, а то отдыхать поедешь на три метра под землей, сейчас мои кенты подскочут, раскидают тебе по понятиям.
— Где Адам? Где скрипка? — Мы перешли к важным вопросам.
Болезненные пинки по лодыжкам пленников в качестве аргумента дали результат. Наследник скрипичного мастера заверещал от боли:
— Какой пацан?! Ты сказала, скрипку продаешь, Гаварнери. Француз за ней давно гоняется, она стоит миллионы! Я Елене предлагал продать скрипку, а она уперлась и ни в какую! А тут ты! Я позвонил вот ему, как и договаривались! Я вообще не при делах, не знаю ни про каких пацанов!
Рома скулил все тоньше и жалобнее.
Французский аристократ откашлялся и медленно сел:
— Евгения, прошу прощения за неудобства. Вышло недоразумение. Думаю, будет лучше, если вы отпустите Романа. Он действительно не более чем стукачок, то бишь информатор, если переводить с блатного жаргона.
— В ванной посидит, как раз охладит свои горячие чувства к одной прекрасной особе, — любезно предложила я парню отдельные апартаменты.
Я запихнула Романа в ванную комнату, включила воду посильнее, чтобы наш диалог с Пьером не мешал его раздумьям, и удалилась.
Пьер разминал развязанные руки. Как он умудрился освободиться? Хитроумные узлы нас научили вязать еще в «ворошиловке», и вот уже много лет как я отрабатываю это на практике.
На мой удивленный взгляд Пьер среагировал ухмылкой:
— Спокойно, Евгения, не делайте резких движений. Думаю, что нам нет смысла продолжать конфликт. Я правильно понимаю, что скрипки у вас нет и вся эта сделка — не более чем блестящий блеф?
— Хватит играть в благородного любителя искусства. Вы украли скрипку и ребенка. Предлагаю рассказать, где они находятся сейчас, иначе не миновать куда менее приятного разговора. — Я выразительно покосилась на его покрасневшие и явно не слишком хорошо себя чувствующие уши. — Выйти из квартиры вы не сможете, умений и опыта получать информацию у меня хватит надолго.
Седовласый дворянин тяжело вздохнул:
— Увы, если бы у меня была скрипка, то меня бы здесь не было. Вы знаете ее стоимость? Скрипки работы мастера Гаварнери выставляются на всемирных аукционах с начальной стоимостью от 5 миллионов долларов.
Псевдофранцуз удобно устроился в стареньком протертом кресле, вытянул длинные ноги почти в половину крохотной квартиры.
— Меня зовут Петр Козырев, в наших кругах известен как Козырный Туз. Профессиональный вор, специальность — предметы искусства, раритеты. Никакой мокрухи, не по понятиям это, а я вор старой школы.
Слышали о пропаже картины Айвазовского? А о похищении коллекции старинного оружия XVII века? Как нет?! Вы страшно далеки от культурной жизни, Евгения! Выставки, аукционы, музеи — это часть моей работы. Вы не поверите, в какие благородные дома вхож французский аристократ Пьер ДеШеврез.
Козырный Туз расхохотался и хлопнул себя азартно по колену.
— А в профессии я давно! Учился когда-то в художественном училище, подавал надежды. Но… плохая компания, красивые девушки, быстрые деньги. Свой первый срок я получил за фальшивку, изготовил там кое-какую картинку для нового русского. Молод был, горяч, не учел, что заказчик в родстве с прокурором. Так что с тех пор работаю по собственным принципам.
С семейством Альтовых знаком давно, мы с его дедушкой в одном дворе выросли. А вот работать с ним начал с тех пор, как Роман стал помогать деду в мастерской; мальчик вырос и захотел быстрых денег. Он сливает мне информацию о клиентах, я оплачиваю эту информацию. Вот и вся его роль.
Про скрипку Гаварнери нашептал он мне два года назад. Планировал решить все мирным путем, но владелица оказалась упрямой и продавать не захотела. Единственная возможность добраться до скрипки и выкрасть инструмент — это когда парнишка носит ее на репетиции в музыкальную школу перед большими выступлениями. Я последний месяц пас его, то есть наблюдал, пацан серьезный — готовится к конкурсу без халявы, каждый день занятия по два часа. Позавчера бдил клиента, и тут открылось окно в классе, и кто-то выкинул футляр от скрипки в сугроб. Через несколько секунд заорала пожарная сигнализация, кипиш по всей школе пошел, а потом в окно сиганула прекрасная мадемуазель, то есть вы, Евгения. И давай меня подсекать. Я быстро скумекал, что дело нечисто и движуха нездоровая пошла. Мне эта бодяга ни к чему, пришлось сквозануть по-рыхлому.
Вор-искусствовед развел руками:
— Пацана у меня нет, скрипки тоже. Чем смог — помог. Хочешь держать тут — у меня стаж в одиночке больше 5 лет. Напугала волка лесом. Ментов подтянешь — за мной грехов никаких…
— Вы уверены, что мальчик не выпрыгивал в окно?
— Футляр когда вылетел, я думал, ну все — кто-то вперед меня до скрипки добрался. А облом вышел, вместо скрипки ты в окне нарисовалась. Дальше я от погони уходил, не видел, что там с пацанчиком, — отрицательно покачал головой Пьер.
— Скрипка пропала вместе с мальчиком, а вы за ней гоняетесь уже несколько лет. Вы единственный, кому
