нее в голове. — Надо что-то придумать!
Но, что она могла придумать в такой ситуации?
— Проходи в комнату, располагайся, — сказал ей у порога Рулевой, которого второй называл Лехой. — Можешь даже ванночку принять, подготовиться к приезду Севы! — издевательски пропел он.
Маланья прошла в комнату, судя по мебели, служащей гостиной, и присела на темно-синий кожаный диван.
— Что же делать? — мысли метались, как оголтелые, суетливо, спонтанно перескакивая с одной на другую, они даже больше были похожи и не на мысли, а на эмоции.
— Прежде всего, надо успокоиться! — сказала себе Маланья, а потом…
И тут она вспомнила, что Леха положил в карман своей куртки ключи, — и ее, от машины, и от входной Севиной двери, а потом повесил эту куртку на вешалку в прихожую.
— Вот! Вот единственный мой шанс! Другого, по крайней мере, не предвидится.
Молодчики сидели на кухне, и в данный момент подходить к двери не имело смысла. Но, как заставить их убраться оттуда? Да никак! Может отвлечь? И тут она решительно встала с дивана и направилась на кухню.
Увидев Маланью, парни вскинули головы и вопросительно уставились на нее.
— Я, пожалуй, и впрямь ванную приму. — Сказала Маланья. — Чего зря время терять? Быстрей начну, быстрее кончу. А то спать очень хочется.
— Ты чего, серьезно? — спросил Леха, недоверчиво глядя на нее.
— Серьезно! Или ты думаешь, что твой Сева меня на производственную беседу сюда пригласил? Ну, чего уставился? Показывайте, где тут у него ванная, чистые полотенца?
— Хм! — ухмыльнулся Леха. — Чистые полотенца! Да, откуда ж мне знать? Я тут у него не моюсь!
— Ну, тогда пойдите и найдите! Думаю, шеф вас за это не убьет.
Леха покачал головой и направился в комнату, а второй, которого Леха называл странной кличкой Киреда, заставив Маланью подумать, что это какая-то производная от его фамилии, или сама фамилия, остался сидеть на кухне.
— Вот, черт! — досадливо выругалась про себя Маланья. — Даже если Леха отправится на поиски полотенца, а этот не сдвинется с места, ей до куртки ни за что не добраться, она все время будет находиться в поле зрения этого Киреды.
Леха показал Маланье, где находится ванная, а сам направился в комнаты, искать полотенце.
Войдя туда и захлопнув за собой дверь, Маланья принялась медленно раздеваться, чтобы создать видимость, будто она и впрямь хочет принять ванную. Через пять минут Леха бесцеремонно открыл дверь, и, протянув ей полотенце, застыл в открытом проеме.
— Ты так и будешь стоять? — строго спросила Маланья, принимая из его рук полотенце.
— А что?
— Ничего, убирайся!
И в это время она услышала голос Киреды.
— Слышь, Лех, у тебя курить есть?
— В куртке посмотри! — крикнул ему в ответ Леха. — Только не вздумай на кухне курить, Сева не любит, иди на балкон.
— Так ты уйдешь или нет? — в очередной раз спросила Маланья, глядя на наглую, на глазах превратившуюся в сладостно-пахотливую, следящую за ее раздеванием физиономию Лехи.
— Я вот думаю, может, и мне дашь пока Севы нет, а? — спросил Леха.
— Может и дам, в рыло! Тебе, видно одного раза было недостаточно! — отрезала Маланья.
— Слышь, Лех, у тебя в куртке нет сигарет. — Снова крикнул Киреда.
— Значит, в машине остались, — отозвался Леха. — Сгоняй, принеси! Ключи от тачки в кармане возьми.
— Ага! — откликнулся Киреда, и Маланья услышала, как через минуту за ним захлопнулась входная дверь.
— Ну! — возмущенно наступая на Леху, в очередной раз сказала Маланья, — давай, катись уже!
— Сука! — сказал тот, поняв, что ему ничего не перепадет.
— Это я уже слышала! — сказала Маланья, и демонстративно виляя задом, принялась снимать с себя юбку.
Леха вышел, а она закрылась на щеколду и открыла воду, после чего снова принялась одеваться.
Затем она услышала, как опять хлопнула входная дверь. — Киреда вернулся, — сказала она себе, и, переключив воду с крана на душ, стала прислушиваться, моля Бога о том, чтобы молодчики отправились курить на балкон вместе.
Через минуту к ванной снова подошел Леха и ткнулся в дверь.
— Ну? — грубо отозвалась Маланья.
— Гну! — ответил Леха.
Маланья плеснула водой, изображая шевеление в ванной.
— Ты, никак, хотел предложить мне спинку потереть? — издевательски спросила она.
Однако в ответ раздались удаляющиеся Лехины шаги.
— Угу! — обрадовано подумала Маланья, — на всякий случай убедился, что я моюсь! — и она снова прислушалась, уловив что к Лехиным шагам вскоре присоединились и шаги Киреды.
— Они должны отправиться курить! Должны! По логике вещей. Киреда вернулся очень быстро, значит на улице курить не стал, а сигареты принес в квартиру, чтобы покурить вместе с Лехой на балконе! — рассуждала она. Подождав еще пару минут, она рискнула и бесшумно отомкнула щеколду. Высунувшись в дверь, Маланья четко услышала приглушенные голоса своих сторожей откуда-то со стороны гостиной.
— Голоса приглушенные! Значит, они точно ушли на балкон! — обрадовалась она.
Маланья подняла с пола туфли и свитер, а потом, на цыпочках тихо направилась к входной двери. Ее сумочка с документами и бумажником лежала в прихожей на том же месте, куда она ее и положила, — у стены, на низком обувном шкафчике. — Слава Богу, что ни Леха, ни Киреда не додумались убрать ее оттуда, — обрадовалась она.
Пошарив руками в куртке Лехи, она, на удачу, сразу отыскала свои ключи. Дверь же, опять на ее удачу, была закрыта только на один замок-собачку, который отщелкивался изнутри. Маланья быстро его отщелкнула! Затем босая, подбежала к лифту и принялась лихорадочно нажимать на кнопку вызова. Лифт, за своей ненадобностью в ночное время, тотчас же загромыхал подъемом, и через мгновение открыл перед Маланьей дверцы.
— Фу! — с облегчением выдохнула она только после того, как лифт остановился на первом этаже, и быстро надела туфли.
Поймав на себе удивленный взгляд консьержки, Маланья бегом спустилась по шести подъездным ступенькам, и выскочила на улицу.
— Слава Богу, что машина стоит так удачно! — обрадовалась она, увидев свою ПЕЖО, свободную для выезда, не заблокированную никакими другими машинами. И, открыв дверцу, быстро уселась в нее и поехала.
Она стремительно набирала скорость, пока ни о чем не рассуждая, и вообще в течение получаса ее потрясывало от волнения. И уж только потом, став понемногу приходить в себя, она принялась чертыхаться на все лады.
