Кое-что мы с Гришей Смысловым раскопали. Он, кстати, стал своим человеком в офисе этой партии, перезнакомился со многими работниками…Ну, не вам рассказывать о его талантах общаться с потенциальными свидетелями… И с новым шефом штабквартиры Сычёвым мы нашли контакт, пусть без взаимной любви, но с жёстким контролем — он даже соответствующую подписку дал у меня в кабинете. Хотя, каюсь, товарищи начальники, не сказал я ему, что разговор идёт вне рамок расследуемого ограбления…
— Не осторожен ты, Слава, — сказал генерал. — Твой нынешний начальник…Впрочем, продолжай, пожалуйста.
— Вырисовывается такая схема. Вы, знаете, конечно, что ВСЕ депутаты Государственной Думы сами нанимают себе помощников. Количество их законом не ограничено, вон, Жириновский имеет десятки помощников… А вот сумма на оплату помощников, выделяемая из бюджета Думы, очень даже ограничена. Решай сам, господин депутат, иметь двух помощников с приличными окладами, или побольше — с маленькой зарплатой. Некоторые депутаты из собственной зарплаты помощникам доплачивают, понимают, как важна их квалификация.
Так вот, Орехов наш, создал нечто вроде отдела поставки кадров для депутатов. За почти символическое жалование поставляет им отлично подготовленных помощников. И сам им хорошо доплачивает из партийной казны. Кому-то, якобы за сотрудничество с ихней газеткой, кому-то… ну, не знаю как это ещё затушёвывается. А теперь, вопрос на сообразительность: альтруист наш Орехов или свою выгоду имеет? Когда Дума законы голосует и каждый депутат должен на кнопку НУЖНУЮ нажать? Сам депутат в вопросе — не в зуб ногой — ему "мнение" помощник готовит. Вот и идут заинтересованные в нужной для них редакции закона к господину Орехову. Не с пустыми руками, как я догадываюсь… Только всё это, Пётр, Лёва, доказать я не могу. Десятки людей нужно допрашивать. И не простых людей. Очень грамотных и действующих не по наивности, а понимающих, что делают. Кое-кто из них и депутатской неприкосновенностью пользуется… Короче, тут вся ФээС Ба потребуется. Не мы с Гришей.
Картина, нарисованная Кличко, впечатляла. Если так, то крохотная партия, точнее её Хозяин, могла влиять на работу Госдумы, в которой даже не была представлена.
Сколько депутатов участвует в этом процессе? Какие силы обращаются к Орехову за содействием? Какие суммы проходят через криминальные сейфы партии? Ведь, цена некоторых принимаемых Думой законов измеряется многими миллионами, а то и миллиардами рублей? А принятие или отклонение законов иной раз решают считанные голоса депутатов! Да, рубить ТАКОЕ дерево, — не для Кличко и Смыслова. Генералу приходилось сталкиваться с парламентскими лоббистами, хотя, к счастью, занимались ими в другой "конторе".
Заговорил Лев Гурыч.
— Слава, ты — молодец. Отлично раскрутил это противное дело. Теперь Рутштейн доведёт убийцу Серёжи до самой высокой степени, которую сегодня решаются давать наши гуманные судьи. А нам теперь на него — плюнуть и растереть ногой. И то противно. И нашей новой работе помог хорошо. А, вот, босса их партийного, полагаю, оставь. Пока. Как думаешь, Пётр?
— Лёва верно говорит. Ты, Вячеслав Сергеевич, хорошо поработал. И на счёт партии этой додумал очень похоже. Но…оставь их. Вот, сумеем мы свою задачу осуществить, станет Лев Гурыч Президентом страны, тогда и этих…гадов возьмём за жабры. Задача, пожалуй, государственной важности. Сейчас нам она не по силам.
— Спасибо, друзья. Я и сам так думаю. Но обидно.
Долгое молчание никто не прерывал.
.
Вячеслав думал — о неприятном, но таком принципиальном деле, которое ему, по большому счёту, не суждено довести до конца. Он понимал, что события, развернувшиеся в офисе партии "За народное благо", — лишь эпизод, отзвук, побочный вариант, как сказал бы его новый коллега Мирослав, того грязного варева, которое кипело в котле с названием "наша действительность". Он ещё глубже понял причины, побудившие его старших товарищей выйти на тропу войны с этой реальностью жизни…
Иванов тоже связал завершившийся разговор со своей новой деятельностью. Разговор высветил огромные проблемы, которые встанут перед ним, когда завершится неотложный первый этап борьбы, когда сумеет он с помощью своих единомышленников отвести от России надвигающуюся гибель. Он сумеет сделать это, он сделает это. А потом…Ох, как прав Пётр! Решение других проблем, столь же опасных для народа, пусть не таких стремительно приближающихся, как военное или не военное уничтожение страны, но нарастающих с каждым годом. Но решать которые необходимо, если честно оценивать все последствия совершившегося в стране переворота… Совершившегося при попустительстве его самого, полковника милиции Льва Иванова. Но по плечу ли они ему, простому полковнику милиции?
По естественному родству мыслей, выработавшемуся почти за 30 лет совместной работы, Пётр Николаевич тоже думал о масштабе проблем, которые встанут перед ними после решения задач неотложных. Он тоже думал о том, что не имеет полковник Иванов опыта политического руководителя, но…но…руководит же нами сейчас подполковник родственной службы! Как руководит? Но это вопрос не количества звёздочек на погонах, а мировоззрения. А чувства единства со своим народом…
В жизни любого человека бывают периоды бурные, эмоциональные и спокойные. Будничные.
У большинства людей будни — это основное, привычное. Работа строителя-каменщика тяжела физически. Работа шофера — требует повышенного внимания, но, вернувшись домой после работы шофер "сбрасывает" напряжение и отдыхает спокойно. Счётовод из конторы, продавец из магазина, рядовой инженер из заводского цеха имеют не только право, но и возможность отдохнуть, переключиться на другие дела….короче, — на время забыть о служебных заботах. Это и есть будни, воспринимаемые подавляющим большинством людей спокойно, привычно. Повседневные дела и есть повседневные.
Бывали спокойные будни и в прежней жизни сыщика Иванова. Когда заканчивалось очередное дело и он занимался рутиной — писал справки и отчёты, присутствовал на совещаниях, анализировал прежние дела и интересовался жизнью прежних "фигурантов" и проходивших по делу помощников добровольных и не очень. Когда вечером читал фантастику и даже ходил в театр, что стало привычным, когда в его жизни появилась Мария.
Теперь эмоциональное состояние Льва Гурыча изменилось.
Да, будничная работа продолжалась. Его товарищи во многих городах страны выполняли поставленную им задачу. Они организовывали просветительные лекции для населения, выпускали газеты, формировали ячейки будущей партии. В интернете появился собственный сайт Фонда, который, судя по отзывам в гостевой книге, привлёк к себе внимание. Даже, казалось, неподъёмно трудная задача Алексина по налаживанию музыкальной пропаганды сдвинулась с мёртвой точки. Павел нашёл две перспективные молодёжные группы и теперь с ними шла активная работа, в которую с видимым удовольствием включилась Мария. Она радовалась, что её идею о такой форме влияния на молодёжь столь активно поддержали Лёва и его товарищи.
Да, будничная работа шла. В мае, хотя не в намеченные сначала сроки, провели семинар с представителями региональных отделений Фонда. Семинар прошёл, как оценили он сам и Пётр, успешно. Лев Гурыч выступил на нём с "программной речью", как он сам её, было, шутливо назвал. Впрочем, генерал шутливой оценки не поддержал и, когда они вместе готовили тезисы выступления, сказал: "Не относись к этому так, Лев Гурыч, — по его тону и обращению по имени-отчеству Иванов понял, как напряжённо думает Беркутов, — это очень серьёзно. Твоё настроение, твоё понимание ситуации разнесётся, считай, на пол-России. Это и должно быть действительно программное выступление, репетиция к твоему будущему выступлению на Учредительном Съезде партии…". Генерал, как всегда, оказался прав. Внимание собравшихся на семинар подтвердило это.
К будничным делам следует отнести и выезды Коломийца и Капранова в регионы. Оба очень ответственно отнеслись к просьбе-поручению Иванова и Беркутова включиться в работу по развитию сети опорных пунктов создаваемой партии. Капранов побывал в Новосибирске, где имел друзей в Академгородке, и в Томске, с университетом которого калининградцы имели давние связи. Коломиец побывал в Мурманске. Поездки получились продуктивными и сейчас ещё в трёх областях началась организационная работа по созданию лекториев и подбору возможных партнёров среди газет. Оба, — и Матвей Егорович, и Аркадий Александрович, — нашли единомышленников, которые с энтузиазмом узнали об инициативе московских товарищей.
Кстати, оказалось, что в Академгородке и Томском университете о Фонде и его лекториях уже знали из сообщений в интернете и сами подумывали о чём-то подобном. Так что приезд профессора Капранова пришёлся ко времени.
