— Погостишь у нас и поедешь. А пока вот этот дядя здесь с тобой побудет, — он показал на Хамаза. Ребенок испуганно сжался и исподлобья уставился на своего мрачного стража. — Иди пока поиграй в другой комнате.
— И сколько мы будем его держать? — осведомился Штырь.
— Пока папаша его не согласится.
— Ты учти, Бык, — с беспокойством сказал Штырь. — Менты, как только родители им сообщат, весь город перевернут, они такие дела не любят.
— Не паникуй, — со спокойным достоинством ответил главарь. — Кореец зазря не грунтует. Он все продумал. Нет папаше резона ментам звонить. Он же знает, что его сыночку только хуже будет от этого, предупредили. Не-е, побоится стучать.
— Да кто его знает, сколько ждать придется, пока он согласится… Не год же с пацаном сидеть!
— Тогда действовать будем, Штырь. Корейцу тротил позарез нужен, он не намерен долго цацкаться.
У Лени глаза на лоб полезли. Какой тротил? Странно. Какая связь между мальчиком и тротилом? Как бы в ответ на его недоуменные вопросы в наушниках сразу же прозвучало разъяснение:
— А кто его отец?
— Что-то вроде начальника технического отдела в военной части. Неужто ему будет жаль отдать пару ящиков тротила за жизнь своего сыночка?
Запищал радиотелефон. Бык достал его из кармана и почтительно прошелестел в трубку:
— Да, Кореец. Да, доставили. Да, все чисто. Нет, мальчик спокойный, обращаемся аккуратно… Как позвонить отцу?! Да ты что, Кореец, а если он с ментами снюхался?!
Выслушав длинную и, очевидно, нелицеприятную фразу, которую ему наговаривал крестный отец ореховской мафии, Бык коротко ответил:
— Хорошо, да, понял, — и разговор прервался.
— Ну, что Кореец сказал? — спросил Хамаз. — Что нам дальше с парнем делать? Договорились с отцом пацана?
Бык посмотрел на своих помощников и, раздумывая над тем, что ему сообщил начальник, приказал:
— Приведи парня, Хамаз. Сейчас позвоним его папаше, пусть убедится, что сынок жив и здоров. Иначе работать на нас не соглашается. Говорит, дайте убедиться, что сын еще не труп, и тогда все сделаю.
— Да ты что, Бык?! Отсюда звонить?! Чтобы нас тут через полчаса менты всех накрыли? Они небось уже за всеми его телефонными переговорами следят!
— Не бойся, у Корейца свои люди везде. Он проверил. Говорит, что в сводке по городу и области пропавший ребенок не значится, — значит, родители еще не заявляли. И вряд ли заявят. Беспокоиться нечего. Веди пацана. Только смотри не напугай его своим видом.
Хамаз притащил испуганного упирающегося мальчишку.
— Не бойся, сейчас с отцом будешь разговаривать, — успокаивал его Штырь. — Только смотри, говори с ним спокойно, не плачь. И не жалуйся, понял?
Саша сглотнул слезы и, кивнув головой, с надеждой посмотрел на телефон.
— Не плачь, пацан, будь мужчиной, — проговорил, набирая номер, Бык. — Виталий Борисович? Добрый вечер. Вам звонят друзья вашего Сашика. Хотите с ним поговорить?
Он передал трубку мальчику и положил ему тяжелую руку на плечо, как бы напоминая о том, как следует себя вести.
— Папа! — тонким голосом закричал в трубку Саша. — Папа, я здесь! Да, я здоров. Нет, ничего со мной не сделали. Нет, не били. — Бык одобрительно покивал головой. — Нет, я еще не кушал. Я не хочу кушать, папа. Да, папа. Хорошо, папа. А скоро ты меня заберешь домой?
Бык отобрал телефон у мальчика и сказал в трубку:
— Вы убедились, Виталий Борисович? С мальчиком все в порядке. Он немного напуган, но содержится в хороших условиях. Вам беспокоиться нечего.
После разговора Сашу опять закрыли в другой комнате.
— С пацаном обращаться хорошо, — предупредил Бык. — Сегодня с ним останешься ты, Хамаз, а завтра тебя кто-нибудь подменит.
Только через несколько дней из телефонных переговоров и болтовни сменяющихся охранников стало ясно, в чем состоит, собственно, дело и зачем понадобилось Быку похищать мальчишку.
— Кем твой папа работает? — спросил как-то от скуки Штырь, который больше, чем другие, вызывал доверие у пленника.
— Он взрывчатку охраняет. У него взрывчатки на работе — о-ого-го! Он меня один раз водил смотреть. Если хоть одна искра сюда попадет, сказал, взрыв далеко будет слышно, аж на сто километров!
Из этого Леня сделал вывод, что отец Саши служит на складе в одной из военных частей, которые чаще, чем грибы, разбросаны по всему Подмосковью. Очевидно, для того, чтобы он согласился снабжать ореховскую группировку тротилом, бандиты и похитили сына, — только это могло заставить отца Саши пойти на контакт.
Теперь Кореец ждал только первой поставки взрывчатки, чтобы удостовериться, что офицер действительно готов работать с ними. Если первая поставка состоится, то тогда ему придется согласиться и на все последующие из опасения, что в отместку за отказ Кореец сообщит куда надо об их прежнем сотрудничестве. После успешной передачи взрывчатки мальчика планировали отдать обезумевшим от горя родителям.
Но поставка задерживалась. Охранники узнали об этом из уст Быка, который приехал узнать, в каком состоянии находится пленник.
— Ну что, Бык? — проворчал Хамаз. — Долго мы будем еще сопли ему вытирать? Надоело уже здесь сидеть, настоящего дела хочется.
— Когда скажут — хватит, тогда и прекратишь.
— Что там папаша его? Вроде согласен был, а чего ж теперь тянет?
— Да не знаю, все что-то у него не получается… То, говорит, не может никак фальшивую накладную оформить, то тротила на складе мало, на учения все истратили, то ревизия началась и надо ждать, когда она закончится.
— А Кореец что?
— Кореец дал ему последний срок, до завтра. Если завтра ничего не достанет, придется принять меры.
— Пацан? — понимающе спросил Хамаз.
— Да, — кивнул Бык. — Попугаем… Чтобы быстрее шевелился.
Сыщик, насторожившийся было после многозначительного вопроса, опять успокоился. Просто они хотят припугнуть отца. Хотя он и так, наверное, места себе не находит от тревоги и страха за жизнь сына. Наверное, следует ожидать что-то вроде звонка с угрозами и демонстративного плача ребенка в трубку. Это должно произвести сильное впечатление на родителей, которые томятся в безвестии и с ума сходят от беспокойства за судьбу ребенка.
Может быть, сюда приедет сам Кореец? Момент важный. Уж тогда Леня не упустит его! Все кадры, свидетельствующие о причастности шефа «орешков» к похищению мальчика, будут один к одному.
Но на следующий день Бык приехал, как всегда, один.
— Скоро нас отсюда снимешь? — спросил Штырь, сегодня была его очередь сторожить мальчика. — Что Кореец говорит?
Вместо ответа Бык протянул ему нож:
— Вот что Кореец сказал. И приведи мальчишку. Ты отрежешь ему ухо — пошлем его отцу. Таков приказ Корейца.
Штырь оторопело смотрел на своего главаря и растерянно качал головой:
— Ты что, Бык? Не… Я, что ли? Не, я не могу… Нет, Бык, ты пойми. Только не пацана…
Бык холодно посмотрел на него и спокойно сказал:
— Таков приказ, Штырь. Исполняй. Ты знаешь, что будет, если откажешься. Лучше не отказывайся.
Долговязая фигура в окне покачивала головой, отступая в угол, невидимый для наблюдения.
— Не могу, Бык. Хоть убей меня, не могу я пацана тронуть, — приглушенно бормотал голос в наушниках. — У меня такой же дома бегает… Это как если бы я своего сына… Ну пойми, Бык, не могу я!
— Бери нож и не разговаривай. Тащи мальчишку!
Штырь отбросил нож и повалился на колени, крича почти в истерике:
— Не могу, не могу я!.. Пусть Хамаз. Я не могу!
Бык плюнул и с презрением сказал:
— Хуже бабы. Ну, твое дело… Отвечать перед самим Корейцем будешь.
