Глава 38
Фрэнк Эббот проходил по холлу, когда в дверях утренней комнаты вдруг появилась мисс Сильвер. Она, видимо, спешила, но, увидев Фрэнка, остановилась и отступила назад в комнату. Так как она продолжала стоять на пороге и, улыбаясь, смотрела на него, Фрэнк предположил, что она приглашает его войти. Он последовал за мисс Сильвер, а она, войдя за ним, плотно закрыла дверь.
– Очень рада вас видеть. Я как раз собиралась идти к инспектору Марчу, чтобы спросить, намечается ли обыск других помещений.
Формальность эта поразила Эббота. Инспектор Марч! И это после того, как она в течение получаса называла его просто Рэндаллом! Интересно, это проявление воспитанности или неодобрения?
– Думаю, что не намечается, – сказал он, и, видя, как мисс Сильвер поджала губы, понял, что официальность была все же признаком недовольства.
– Фрэнк, надо немедленно обыскать комнату мисс Джанетты. Инспектор уже говорил с мисс Дэй?
– Да, он говорил с ней.
– Вы не расскажете мне, о чем? Что они сказали друг другу?
– Ну… я не знаю…
– Упоминался ли в разговоре гашиш? Вы должны мне это сказать, это очень важно.
– Ну…
Она нетерпеливо перебила его:
– Они говорили о гашише?
Он улыбнулся:
– Вы не даете мне времени.
– У нас нет времени, – серьезно ответила мисс Сильвер. – Так говорили они о гашише или нет?
– Да, говорили.
– И что было сказано?
– Марч спросил ее о Роббинсе – знала ли она о том, что у него есть гашиш, и не приходилось ли ей видеть его под действием этого наркотика. Потом он спросил, не подозревала ли она, что Джерому подсыпают наркотики.
– И каков был ее ответ?
– Она сильно возмущалась, воскликнула: «Как это низко!» – сухо, по-деловому ответил Фрэнк.
– Этого достаточно, чтобы она насторожилась. Я убеждена, что у нее есть запас гашиша. Теперь она избавится от него при первом удобном случае. Возможно, уже поздно, но комнату мисс Джанетты надо обыскать немедленно.
– Почему именно ее комнату?
Она укоризненно взглянула на Фрэнка:
– Мой дорогой Фрэнк, ответ очевиден. Если бы вам надо было спрятать нелегальное лекарство, то нашли бы вы лучшее место, чем комната malade imaginaire?[14] Мисс Джанетта обожает разыгрывать из себя больную и держит в комнате массу разнообразных медикаментов – число флакончиков в ее комнате просто поражает воображение. Очень удобно спрятать булавку в коробочке с чужими булавками. Окажись я в таком же затруднительном положении, как Лона Дэй, я бы спрятала пилюли гашиша в какой-нибудь коробочке с лекарствами мисс Джанетты, а сейчас занималась бы его уничтожением – если бы не сделала этого раньше.
Эта картина показалась Фрэнку завораживающей. Моди – образец честности – хранит запрещенные наркотики, находится на подозрении полиции и пытается уничтожить улики! Какая очаровательная картина! Он восхищенно посмотрел на мисс Сильвер и сказал:
– Вы напрасно теряете время на добродетель, из вас вышел бы великолепный преступник!
– Фрэнк, что такое вы говорите?!
Он поспешил успокоить ее:
– Не давите на меня, я очень нежное растение. Я просто очень рад, что вы на нашей стороне. Убийства, как жанра, просто не должно существовать.
Мисс Сильвер, покачав головой, снисходительно посмотрела на него.
– Нам нельзя терять времени. Вы пойдете к инспектору…
– Ничего хорошего из этого не выйдет. Он только еще больше ощетинится. Он с самого начала был против обыска ее комнаты. От таких обысков страдает репутация полиции. Старую больную леди, лишившуюся последних сил от горя, безжалостно выбрасывают из постели и доводят до истерики. Только вы сможете уговорить его совершить это святотатство. Я должен отдать ему справедливость – он смирится с любой критикой в свой адрес, если она поможет делу, но он не пойдет на лишние хлопоты, а тем более на риск, если не увидит в этом смысла. Он уступил вам и распорядился обыскать дом, поскольку уважает ваше суждение, несмотря на то что сам он с ним не согласен. Но все это было до того, как Роббинс вывалился из окна. Насколько понимает Марч, это меняет картину дела. Она стала ему ясной, и он решил прекратить дальнейшее расследование. Если вы сейчас попросите его разрешения обыскать комнату мисс Джанетты, он ответит отказом. Он не любит говорить вам «нет» и не хочет оказаться в положении, когда будет вынужден это сделать. При всем моем уважении, я бы сказал, что это плохая тактика – просить о чем-нибудь, наверняка зная, что вам откажут. В этом случае вы теряете престиж, а престиж – это козырной туз в подобных играх. Нет смысла попусту разбрасываться такими картами.
Мисс Сильвер со всей серьезностью отнеслась к его словам.
– Я не планировала сама просить Марча об этом, – сказала она. – Насколько я помню, я предложила сделать это вам.
Эббот от души расхохотался:
– Хорошо. Он, конечно, отгрызет мне голову, ну да и бог с ней. Надо только не забыть рассказать обо всем шефу. Он думает, что я только и делаю, что занимаюсь тут вредительством.
Мисс Сильвер благосклонно посмотрела на него, но ничего не сказала по поводу последней фразы. Она здраво рассудила, что время дорого и обыск – для того чтобы он дал результат – нельзя откладывать.
Фрэнк направился к двери:
– Ладно, я спрошу у него – разыграю простака и идиота, настаивающего на исполнении инструкций. Но Марч безупречен. Ничего у меня не выйдет, но… какая разница!
Как Фрэнк и предвидел, у него ничего не вышло. Его предложение возобновить обыск и прежде других помещений обыскать комнату Джанетты Пилгрим, как он и думал, было отметено с порога. Марч не сказал: «Мы ничего не будем делать», но смысл его ответа был именно таким. Затем он перешел к своей беседе с Джеромом Пилгримом, а потом сказал, что просил мисс Дэй зайти в кабинет, как только она освободится.
– Сейчас она что-то делает у мисс Джанетты, но сказала, что это ненадолго. Когда она придет, я покажу ей письмо, найденное в комнате Клейтона, и попрошу опознать его. Мисс Сильвер может присутствовать, если захочет. Вы не знаете, где она?
– Знаю, я только что с ней виделся.
Марч даже не попытался скрыть улыбку:
– Так я и думал! Что она хочет найти в комнате мисс Джанетты?
Фрэнк оглянулся. Они находились в комнате Роджера Пилгрима, и он не был уверен, что дверь закрыта на щеколду. Удостоверившись, он сказал:
– Гашиш, бханг, индийскую коноплю. Это снадобье может быть спрятано в комнате мисс Джанетты согласно старому принципу – травинку лучше всего прятать в стоге сена. Мисс Сильвер говорит, что комната мисс Джанетты очень напоминает аптекарскую лавку.
– Да, там много того, что мисс Сильвер могла бы назвать медицинскими принадлежностями.
Фрэнк выгнул бровь:
– Если уж вы взялись цитировать мисс Сильвер, то и я могу внести свою лепту. Она говорит, что если бы оказалась на месте Лоны Дэй, то избавлялась бы сейчас от гашиша. Причем именно там, где сейчас находится Лона Дэй. Вы не хотите побиться об заклад, что огонь в камине мисс Нетты пылает сейчас экзотическим восточным пламенем? Я не знаю, как горит гашиш, но думаю, что он окрашивает огонь в зеленые или фиолетовые тона.
Марч без улыбки посмотрел на него:
– Уж не хотите ли вы сказать, что верите в эту абсолютно фантастическую историю?
Эббот в ответ пожал плечами:
– Верю или не верю… Доказательств нет, и я не знаю, сумеем ли мы их добыть. К тому же у нас есть удобный козел отпущения. Имея на руках Роббинса, никто не будет искать призрак прячущегося за его спиной убийцы. Но очень неприятна мысль о том, что там, возможно, действительно кто-то прячется.
– Согласен, – с нарочитым спокойствием произнес Марч.
– Человек, который убил Генри в припадке гнева, подстроил смерть старика Пилгрима, вытолкнул Роджера из чердачного окна, выбрал для себя козла отпущения. Можно еще вспомнить барана в кустах. Роббинс идеально подошел на эту роль – гашиш в ящике умывального столика, бумажник Генри в комоде и убедительное самоубийство в финале. Моди полагает, что все происходило именно по такому сценарию. Я не говорю, что она права, но что-то мешает мне сказать, что она ошибается. Если Моди не ошибается, – Эббот снова пожал плечами, – то мы упускаем убийцу. Это первое, но есть и второе. Тигрица ощутила вкус крови, и это сошло ей с рук. Веселенькая перспектива перед нами открывается, не так ли? Пока мы, как я вижу, ничего не можем с этим поделать, если, конечно, письмо не выведет ее из равновесия и она не выдаст себя своим поведением.
– Это письмо едва ли что-то нам даст, – сказал Марч. – Она могла написать это письмо и двадцать других писем, но тем не менее не имеет отношения к смерти Клейтона. – Он резко сменил тон: – Будем придерживаться фактов. Есть обвинение против Роббинса, которое удовлетворит любого присяжного, но нам нечего предъявить Лоне Дэй.
Лона Дэй открыла дверь и вошла в кабинет. За письменным столом сидел инспектор Марч. Верхний свет падал на его густую светлую шевелюру и на большую руку, лежавшую на сложенном листе писчей бумаги. Справа, у торца стола, примостился сержант Эббот, державший наготове карандаш и блокнот. Он поднял голову, но не встал, а лишь окинул Лону долгим холодным взглядом. Слева, как всегда безмятежная, отстраненная и чопорная, сидела мисс Сильвер, заканчивавшая третий ряд серого чулка для старшего мальчика племянницы Этель. Связанный и тщательно отутюженный синий свитер уже лежал в ящике, в котором прежде хранил свои сорочки Генри Клейтон. Завтра, если все будет нормально, мисс Сильвер упакует свитер и отнесет его на почту. Время было рассчитано точно. Если посылку отправить завтра утром, то Этель получит ее с первой почтой в день своего рождения.
