Ознакомительная версия.
– Ну прекрати, я не люблю… Я устал от них и ничего не понимаю.
– Значит, уехали. Будем праздновать! А ты уже и раскис. И почему это мужики такие дураки? Только увидят чего стоящее – сразу себе. Ты ведь тоже хотел… поучаствовать?
– Ничего я не хотел. Разбито шесть графинов. И люстра.
– Ладно, не притворяйся, сразу стойку сделал. Креветки, ананасы! Дурак ты, администратор, одним словом. Приятны мне твои мученья. Приятны. Чем вы, мужики, от женщин отличаетесь, знаешь?
– Я тебя прошу, прекрати спектакль, и зачем ты мясорубку принесла?
– Я хочу тебе показать конкретно, в чем отличие.
Администратор машинально прикрыл себя ладонями внизу живота.
– Да ты не зажимайся, я не о том. Я как раз о другом.. Ну вот представь себе. Я даже не знаю, ты такой дурак… Как бы попонятливей? Вот смотри. Наглядно.
Ласточка сделала глубокую затяжку, прикрыла глаза и подвинулась к мясорубке. Она стала выдыхать в нее дым и крутить ручку. Администратор завороженно ожидал поделенных дырочками струек оттуда, откуда обычно вываливается мясо.
Ласточка выдохнула все, посмотрела на администратора, он все еще глазел на мясорубку, приоткрыв рот, и зашлась в хохоте, упав головой на диван.
– Ой, не могу, ну и вид у тебя! Теперь понял? – она вытирала слезы. – Нет, ты понял, придурок? Ты что думал, моя душа – фаршем? Отсюда? Ну ладно, – она села на диван, все еще не растеряв весь смех. – Не обижайся, дусик. Нет, ну ты же мужик, ты что, не понимаешь, черт тебя дери! Он ничего не смог с ней сделать, она его сделала! Глобально!
Администратор подошел к окну, осторожно переступив через ноги Ласточки. Ласточка лениво пыталась схватить его за пиджак рукой, не достала.
– Не обижайся.. Я же не виновата, что ты дурак. Мужик, одним словом. А уж этот-то, этот! Я думала – все, ухватил! А я так и знала, что ты тут страдаешь: графины, люстры… Испереживался весь, а ничего не понимаешь. Спорим, сколько мужиков меня бы сейчас не слышали – не поймут, а самая дурная баба! Возьмет мясорубку. Прикрутит, и с таким умным видом туда дыхнет. Очень наглядно, ты заметил? Глазенки вытаращил, рот открыл! Умора…
– Все. Я устал. Поздно. Черт-те что в мире творится. Забирай мясорубку и уходи. Я старый и больной неврастеник. Знаешь, чего я хочу больше всего на свете?
– Ч-ш-ш-ш.. – Ласточка прижала палец к губам, – Ни слова! Никому не интересно, чего ты хочешь больше всего. Ухожу. Немедленно. Мясорубка – моя, я ее заберу, а ты отдохни, полежи, расслабься.
Ласточка запахнула короткий меховой полушубок, прижала к себе мясорубку. Она стояла в распахнутых дверях гостиницы, ветер сыпанул сухим и колючим снегом ей в коленки, потом в лицо. Она стояла, не шевелясь, ноги стали замерзать в тонких колготках. Ей стало страшно, она представила, как администратор лег на диван, вытянулся поудобней и умер.
Су проснулась рано-рано от крика птиц. Она барахталась в синем шелке, открыла лицо, вдохнула глубоко и вдруг увидела рядом ЭлПэ. Он смотрел на нее, словно и не спал, глаза у него были странные.
– С добрым утром, красивая девочка, дай я тебя поцелую.
– Нет! – Су отстранилась, проползла на четвереньках на траву.
Вылез Додик, отряхиваясь. Трава и деревья были мокрые. Клочья тумана висели везде, словно дыры в другой мир. Су услышала голоса и побежала, спотыкаясь. Ноги у нее сразу промокли, джинсы отяжелели.
Она выбежала из зарослей внезапно на женщину и мальчика. Женщина была в черном, голова тоже почти вся укутана в черный платок. Мальчик был грязный, лет шести, с блестящими глазами и смуглой кожей.
– Нам нужно к морю. Пожалуйста, где здесь море? Что? – она видела, что ее не понимают, стало обидно до слез. – Ну ладно, куда-нибудь, где тепло и есть еда, а? Где здесь люди живут?
Женщина и мальчик смотрели на нее, не мигая и не шевелясь. Наконец, женщина заговорила. Сначала она показала в одну сторону рукой, потом в другую.
– Туда – море, не надо ходить. Далеко. Война. Туда – идти надо. Там – твои люди.
Сказав это, она взяла мальчика за руку и потащила за собой. Мальчик не отрывал глаз от Су, спотыкался. Он что-то спрашивал у матери, она не отвечала.
– Мама, мама, это был ангел? Мама, это ангел, да? Мама, зачем море?
Су вернулась к ЭлПэ, он сидел на поваленном дереве и пытался оторвать кусок парашюта, чтобы идти и укрываться от дождя. Су показала рукой, куда нужно идти.
К вечеру сначала Додик тащил Су на спине, потом ЭлПэ нес Су на руках, прислоняясь иногда губами к ее пылающему лбу. Уже в сумерках они вышли на проселочную дорогу, услышали шум мотора.
ЭлПэ говорил, что они идут к морю, не отдавал Су, увертываясь от протянутых рук, Додик лаял, потом бежал рядом с машиной три километра до деревни, ЭлПэ как в бреду услышал мягкую краснодарскую речь, о них говорили, как о беженцах, удивлялись собаке и вели к “дохтору”.
В вагоне грязного южного поезда ЭлПэ понял, кто он. Произошло это неожиданно, он сидел в купе один, ручку двери дернули, потом еще раз, дверь не открывалась, в эту секунду перед ЭлПэ пронеслись головокружительно быстро его последние несколько дней в Москве, он рванулся к двери, радостно улыбаясь, но вместо Су в купе вошла девушка с угрюмым округлым лицом. Она несла бутылку шампанского, конфеты в коробке и пакетик с орешками. Ей было неудобно закрывать дверь ногой, девушка бросила все на полку, закрыла дверь и стала ругаться, что ей не помогли.
– Я – Лев Поликарпович.. Понимаете, а где Сусанна? Я должен быть с Сусанной, ей угрожает опасность!
– Ну, наконец-то, а то администратор в гостинице так подозрительно на тебя смотрел, словно это и не ты. И на вокзале ты как маленький ребенок, все озирался. Утратил весь свой лоск. Я вспомнила, ты говорил, что ты вол. Кстати, знаешь, что такое вол?
– Я не Вол, я – Лев Поликарпович, я ваш сосед, понимаете, я должен быть с Сусанной, куда мы едем?
– Вол – это кастрированный бык, интересно, да? Ты знал? Нет, ты знал?
– Да поймите же, Вол – это совсем другой человек!
– Это не человек, это кастрированный бык.
– Я все вспомнил, понимаете, а вы – кто?
– А я мамочка той самой Сусанны, которую ты хочешь спасать от чего-то, – сказала Вера, потом набила рот орешками и некоторое время только кивала головой ЭлПэ, жуя.
– Вера? Ну конечно! Вы – Вера! Вера, простите меня, старого дурака за тот вечер, но вы мне очень нравились тогда, когда были взрослой… Какая ерунда, в сущности... Теперь все складывается, вы просто должны понять, что я – это не Вол, было два человека, два меня! Как это сказать? Можно сказать, что он мой брат-близнец..
– Да, и его в детстве похитили цыгане.
– Это он вам сказал? Это все ерунда. Он – все мое несвершившееся, моя другая половина. Я знаю, что это идиотски звучит. Он из другой моей жизни, он пришел, чтобы найти причину странных смертей. Понимаете? Не понимаете…
– Нет, почему же, я вас понимаю. Сусанна – тоже моя несвершившаяся судьба, моя половина, моя дочь и так далее. И что с того? Посмотрите на меня. Что вы видите?
– Я? Вы очень молоды, но я вас узнал, вы действительно Вера. У вас родинка под мышкой, – ЭлПэ покраснел.
– У меня – под мышкой, у нее – на щиколотке. Спасибо вам на добром слове, только меня больше не существует. Я исчезаю потихоньку. И самое странное, когда Су исчезала, она получала удовольствие, все время таращилась на себя в зеркало, была такой красивой и нереальной. А я только боюсь. Я не умею быть подростком, я не умею получать удовольствие.
– Когда это Су исчезала?
– Лет семнадцать назад. Стала уменьшаться, уменьшаться. Мы тогда с ней прятались, потому что у нее клиент в постели окочурился от снотворного. И фотографии изменились, я вдруг на своих старых фотографиях стала нянчить маленькую девочку. Я поняла, только не знала, как она попадет ко мне, ну, станет моей.
ЭлПэ боялся сказать слово, сейчас Вера расскажет ему, и он поймет!..
– Поэтому я пошла на дорогу, приехал экипаж с факелами, я спрятала Су от придурка в черном плаще с тростью, похожего на кукловода из театра кукол. А меня отвезла домой милиция. Все. Я уже была беременна.
– Какой это придурок? Вера, не выдумывай. Давай по порядку.
– Я и так по порядку. Я бежала за его каретой, я ничего не понимала, а придурок он потому, что я его обыграла.
Вера от души рассмеялась.
– Мы обманули бога.
– Какого бога?
– Или дьявола, какая разница. Я смотрю на тебя и понимаю, что бог и дьявол – это одно и то же. Одно тело, две души. Или – одна душа и два тела?.. Нет, в принципе, если бы он там на дороге толком объяснил, что и как!.. А то молчит, надменный такой. Представляешь, он потом приехал, открыл свой плащ, а там – пусто! Какая разница, кто он, если так ее и не получил! Нет, это точно умора!
– Не вижу ничего смешного.
– Ты не видишь, а я представляю себе его физиономию, когда он вот так же меня сцапает, а я спрячусь в Су! Вот это, скажу я тебе, грандиозные прятки!
– Как… это?..
– Мы теперь будем бесперечь рожать друг друга. Все. Время остановилось. Я буду становиться все меньше, и меньше, потом Су пойдет на дорогу ждать свою иллюзию, нужно же соблюсти условности! Для меня он подкатил экипаж, как романтично! К Су он спустится гигантской птицей, или что-то в этом роде. Сколько должно пройти периодов, чтобы жизнь кончилась вообще? Чтобы не осталось живых мужчин, а женщины будут рожать только друг друга? Планета мертвяков, ура! И мы в ней – две непрекращающиеся жизни. Я знаю, что должно быть в конце, – зашипела Вера, наклонившись к ЭлПэ, – останутся только одна женщина – и он! И посмотрим тогда, кто сильнее!
Ознакомительная версия.
