— Если вы, джентльмены, закончили пикироваться, — вмешался Квин, — то не будете ли вы так добры, инспектор, ответить на несколько моих вопросов? Вам все равно придется отвечать на них газетчикам; а эта публика за словом в карман не полезет; и вы, разумеется, не хотите, чтобы вас застали, грубо говоря, со спущенными штанами.
— Валяйте, — кивнул Молей, который больше не выглядел ни торжествующим, ни раздраженным. Он сидел, кусая ногти и наклонив голову в сторону, как если бы боялся пропустить хотя бы слово.
— Во-первых, вы сказали, — отрывисто начал Эллери, — что миссис Констебль, будучи не в состоянии заплатить Марко, задумала убить его. И для осуществления этой грязной работы, как вы считаете, наняла капитана Кидда! Но позвольте вас спросить: где она взяла деньги, чтобы заплатить Кидду?
Инспектор сидел молча, разглядывая свои ногти. Потом ответил:
— Ну, я признаю, что здесь неувязка, но, может, она просто пообещала ему заплатить после того, как он выполнит работу.
Судья улыбнулся, а Эллери покачал головой:
— И из-за неуплаты обещанных денег угодить в лапы этого циклопа? Думаю, что нет, инспектор. Уж не говоря о том, что такой негодяй, как этот Кидд, мог бы кого-то убить, не получив денег вперед. Как видите, в вашей теории есть по крайней мере одно слабое место. Во-вторых, откуда миссис Констебль знала об отношениях между Марко и Розой — настолько хорошо, чтобы быть уверенной, что сработает ее ход с запиской?
— Ну, это легко. Она следила за ним, вот и узнала.
— Но Роза, — улыбнулся Эллери, — держала их отношения в большом секрете. Так что, если вам нечего возразить мне, это ваше второе слабое место.
Молей молчал.
— Но подобные вещи… — начал он немного погодя.
— И в-третьих, — сокрушенно вздохнул Эллери, — вы так и не объяснили нам причину наготы Марко. И это самое главное упущение, инспектор.
— Черт бы побрал эту наготу Марко! — прорычал Молей, вскакивая на ноги.
Эллери пожал плечами и тоже поднялся.
— К сожалению, мы не можем так просто отделаться от этого дела, инспектор. Говорю вам, у нас не может быть удовлетворяющей нас теории, пока мы доподлинно не узнаем, почему…
— Ш-ш-ш! — тихо прошептал судья.
Они одновременно услышали это. Это был женский голос, сдавленный и слабый, но прозвучал он где-то неподалеку в саду.
* * *
Они бросились в сторону крика, стараясь бежать как можно осторожнее по густой траве. Крик не повторился. Но они уловили женское бормотание, становившееся все громче по мере их приближения. Мужчины инстинктивно притаились.
Потом заглянули сквозь живую тисовую изгородь в лесок, образованный голубыми елями. Один взгляд, и мускулы инспектора Молея напряглись, дабы рвануть через изгородь. Рука Эллери сжала руку инспектора, и тот отступил назад.
Мистер А. Джозеф Мунн, южноамериканский миллионер с лицом карточного игрока, стоял разъяренный как зверь в окружении деревьев, здоровенной ладонью зажав рот жены.
Ладонь закрывала почти все ее лицо, оставляя одни лишь обезумевшие от страха глаза. Она отчаянно сопротивлялась, пытаясь кричать, изо всех сил колотя руками по его лицу и пиная острыми каблучками его ноги. Но он обращал на ее удары и пинки не больше внимания, чем на жужжание мухи.
В этот момент Джозеф А. Мунн не походил ни на миллионера, ни на игрока в покер. Защитный слой, который он так тщательно культивировал, исчез в гневе, маска холодного спокойствия была, наконец, сорвана, обнажая бешеную ярость. Квадратная челюсть застыла в зверином оскале. Можно было видеть, как под плотно облегающим пиджаком напряглись железные бугры мускулов на плечах и бицепсах.
— Вот вам первый урок, — прошептал Эллери, — как следует обращаться с женой. Это весьма поучительно…
Судья больно ткнул его под ребра.
— Если ты заткнешь свою пасть, — прорычал Мунн, — я тебя отпущу.
Но миссис Мунн лишь удвоила усилия, попытавшись снова крикнуть. Глаза Мунна угрожающе блеснули, и он оторвал ее от земли. Голова женщины запрокинулась, она едва не задохнулась. Бормотание прекратилось.
Он швырнул ее на траву и вытер руки о пиджак, как если бы прикоснулся к чему-то грязному. Она шлепнулась на траву и почти беззвучно, взахлеб заплакала.
— А теперь послушай меня. — Мунн едва сдерживал себя, так что его слова прозвучали достаточно явственно. — Рассказывай все без утайки. Не думай, что твой змеиный язычок сумеет и на этот раз выкрутиться. — Он зло глянул на нее.
— Джо, — простонала она, — Джо, не надо. Не убивай меня…
— Это было бы слишком хорошо для тебя! Тебя следовало бы сбросить в пропасть, ты двуличная, маленькая шлюшка!
— Д-джо…
— Прекрати джокать! Выкладывай все начистоту.
— Что… я не знаю… — Она заикалась от страха, глядя на него снизу вверх, как если бы ожидала удара и пыталась защититься от него обнаженными руками.
Он неожиданно наклонился, схватил ее за подмышку и рывком бросил на скамью; женщина шлепнулась на нее с глухим стуком. Он шагнул к ней, замахнулся и трижды ударил по одной и той же щеке. Хлесткие удары прозвучали как револьверные выстрелы. Голова миссис Мунн запрокинулась, светлые волосы растрепались. Женщина была слишком испугана, чтобы кричать или сопротивляться. Она прижала руку к щеке и полными ужаса глазами уставилась на мужа, как если бы видела впервые.
Мужчины с обеих сторон Эллери возмущенно забормотали.
— Нет! — резко остановил он их, хватая за руки.
— Говори, черт бы тебя побрал, — злобно рявкнул Мунн, отступая назад и засовывая в карманы сжатые кулаки. — Когда ты стала трахаться с этим подонком?
Она застучала зубами, не в силах говорить. Затем с трудом выдавила:
— Когда… ты… уезжал в командировку… в Аризону. Сразу после… нашей свадьбы.
— Где ты с ним познакомилась?
— На вечеринке.
— Как долго ты давала ему… — Он задохнулся, потом грязно и длинно выругался.
— Две… две недели. Пока тебя не было.
Он снова хлестнул ее по лицу. Она зарылась горевшим лицом в ладони.
— В моей квартире?!
— Д-да…
Его руки в карманах пиджака напряглись. Миссис Мунн смотрела на выпирающие бугры с застывшим ужасом.
— Ты писала ему письма?
— Только одно, — прошептала она.
— Любовное?
— Да…
— И ты сменила горничную, пока меня не было?
— Да. — В ее шепоте прозвучала странная нотка, и Мунн пристально посмотрел на нее.
Глаза Эллери сузились.
Мунн отошел обратно в рощицу и принялся расхаживать большими шагами, словно посаженное на цепь животное; лицо его стало мрачнее тучи. Тяжело дыша, женщина встревоженно следила за ним. Наконец Мунн остановился.
— Ты получишь свободу, — заявил он. — Я не собираюсь тебя убивать, понятно? Но не потому, что я размяк, ясно? Здесь отирается слишком много копов, — будь это на Западе или в Рио, я свернул бы тебе шею как цыпленку.
— О, Джо! Я не хотела сделать ничего дурного…
— Не ной! Я могу и передумать. Сколько этот ублюдок вытащил из тебя?
Она отшатнулась.
— Не бей меня больше, Джо! Почти… почти все деньги, которые ты положил на мое имя.
— Я оставил тебе десять тысяч долларов на траты, пока меня не будет. Сколько он получил от тебя?
— Восемь. — Она разглядывала свои руки.
— Это он пригласил тебя на Испанский мыс?
— Д-да.
— А я-то принял все за чистую монету. Каким идиотом я был! — со злобой сказал Мунн. — Полагаю, эта дура Констебль и наша хозяйка одного поля ягоды. С чего еще этой толстой корове прощаться с жизнью? Ты так и не получила от него назад это письмо?
— Нет. Нет, Джо. Не получила. Он обманул меня. Когда мы сюда приехали, он потребовал от меня… еще денег. Он хотел пять тысяч. У… у меня их не было. Он сказал, что я должна взять их у тебя, не то он отошлет письмо и… показания горничной тебе. Я ответила, что не посмею, а он засмеялся и сказал, что у меня нет выхода. А потом… кто-то его убил.
— И хорошо сделал. Только убивать его нужно было не так. В Южной Америке они мастера по этой части. При помощи ножа там творят настоящие чудеса. Это не ты пришила его?
— Что ты, Джо. Клянусь тебе, не я. Я… я хотела этого, но я не…
— Верю, что нет. У тебя на деле кишка тонка. Я тебя не обвиняю. Черт, у тебя пороху не хватило даже на то, чтобы сказать мне правду. Ты нашла это письмо?
— Я его искала, но… — она задрожала, — его там не было.
— Тогда оно в чьих-то руках. Кто-то тебя обскакал. — Мунн нахмурился. — Вот почему эта корова Констебль сиганула со скалы. Испугалась огласки.
— Джо. Откуда ты… это узнал? — прошептала блондинка.
— Пару часов назад позвонил какой-то гад и все мне выложил. Предложил купить письмо и показания горничной. За десять кусков. Угрожал. Но я сказал, нам не о чем говорить… вот так-то. — Он медленно поднял лицо жены вверх. — Этот ублюдок не знает Джо Мунна. Ему следовало бы обратиться прямо к тебе и заставить стянуть немного деньжат. — Его пальцы с силой впились в ее лицо. — Сели, между нами все кончено.
