Она купила билет. Все. Бедный Борис Голод! Его счастье длилось бы всего неделю, а потом все бы разрушилось.
В ту ночь, перед убийством, Игорь не спал. Ему было нехорошо. Он потел и дрожал под одеялом. А еще ему казалось, что все то, что он задумал, уже свершилось, что она уже мертва. Что она находится где-то в комнате, рядом с ним, или даже в постели, мокрая от крови…
Он вставал, зажигал свет, смотрел на свои дрожащие руки и спрашивал себя, явь это или сон, и действительно ли он сделал все правильно. И сам же себе отвечал, что да, все правильно, что они переступили грань, которая делит людей на способных любить или предавать. И что предатели будут и дальше предавать, внося в мир зло, порождая разочарования, боль и болезни. И что это надо искоренять, надо очищать мир от подобных моральных уродов.
Потом же, понимая, что еще ничего не случилось, потому что он никак не мог вспомнить, как выглядит квартира Фионовой, он снова ложился и пытался хотя бы немного поспать.
Совершенно больной, измотанный бессонницей и волнением, а также находясь под впечатлением от встречи с Борисом Голодом, нормальным, правильным мужиком, Игорь на следующий день купил букет роз и позвонил в дверь Нины Фионовой.
Он знал, что она откроет, как только увидит в глазок цветы, подумает, будто пришел Борис, распахнет ему дверь, и… все… Все будет кончено.
Он и не ожидал от себя такого бурного проявления чувств. Одно дело – наблюдать за ней со стороны и не видеть вблизи ее лица, а другое – увидеть ее совсем близко. Она была к тому же и некрасива! Просто стройная, худая. А так – обыкновенная, но возомнившая себя красавицей, имеющей право так поступать с человеком, который ее беззаветно любит. С Борисом.
Сколько раз она, с нехорошей усмешкой на тонких губах, рисовала себе картину: Борис приходит к ней, и выясняется, что она здесь уже не живет, что ее нет, что она бросила его безо всяких объяснений, попользовалась им и выбросила из своей жизни, как ненужный хлам? Игорь видел, когда следил за ней, как она каждое утро выбрасывает пакеты с мусором. Одним из таких воображаемых пакетов должен был стать Борис.
Знала, что ему будет больно, не могла не понимать, что он будет страдать, что Борис будет задавать себе вопросы, что он сделал не так, почему с ним так подло поступили? И ведь будет, как и он сам когда-то, искать недостатки именно в себе: что сказал лишнего, на что она могла обидеться? Изведет себя в конечном итоге.
Как Игорь себя тогда, давно…
Его всего колотило, когда он, оглянувшись, увидел усыпанную розами женщину, распростертую на полу. Во рту – шерстяной носок.
По его лицу струился пот.
Он нашел у нее то, что искал: билет.
Взял с собой и вышел из квартиры. Снял хирургические перчатки и сунул их в карман. Вышел из дома, свернул за угол, снял душную шерстяную шапку с прорезями, спрятал.
По дороге зашел в магазин, купил сандалии, переобулся в парке на скамейке, после чего сел в автобус, выехал за город и там сжег ту обувь, в которой был у Фионовой в квартире и наследил, и перчатки.
Теперь его никто не найдет и уж точно не вычислит. Даже если Борис Голод и вспомнит о нем, когда его будет допрашивать следователь, что, мол, да, приходил такой, говорил о Нине, то как можно его привязать к убийству? Да никак. Вот если бы было одно убийство, а их уже два! И если Нина и Стелла были действительно подругами, и их окружающие знали об этом, вот тогда эти смерти свяжут в одно дело….
Дома он переоделся, снял с себя вещи, на которых могли оставаться частицы крови Фионовой, завернул в пакет и вынес во двор, сунул в один из контейнеров.
Тамара Белова. Третья потенциальная жертва. Ее фамилию ему назвала Стелла, перед самой смертью. Назвала, сама не понимая, что подписала подружке смертный приговор.
Выяснить, кто такая Тамара Белова и где она проживает, ему помог Володя, друг. Игорь ему за это наварил раков и купил свежего пива.
Он ждал, что Володя, все-таки опер, сопоставит некоторые факты и поймет, что вообще происходит с его другом, ведь в сводках наверняка появятся эти фамилии, и заранее готовился к разговору с ним. Володька был хорошим парнем, но гарантировать его молчание никто не мог. К тому же, если бы он помог раскрыть тройное убийство, кто знает, может, его и повысили бы в звании. Но, с другой стороны, Игорь был готов в случае, если Володька станет наезжать на него, припугнуть приятеля, что он скажет, будто они вместе все это проделывали. Якобы Володька – соучастник. А что еще оставалось делать? Не убивать же друга!
Тамара Белова вот уже год как проживала в Италии. И как ее достать там, Игорь не знал.
Однако на родине проживала ее семья, родственники, которых он нашел благодаря все тому же Володьке.
Сама судьба улыбнулась ему, когда он от соседей, проживающих в одном доме с племянницей Тамары, Виолеттой, узнал о предстоящей свадьбе. Болтая с соседками, он выяснил, что из Италии должна приехать и ее тетка Тамара.
Он был поражен, с какой легкостью соседи делятся информацией с совершенно посторонними людьми, выбалтывая все, что можно и, главное, что нельзя. Почему никто из этих бездельниц-пенсионерок, проживающих свои дни в праздности и скуке, не задавался вопросом, кто этот человек, этот молодой мужчина, который тратит свое время на разговоры с ними? С какой стати задает свои вопросы? Неужели главное для этих дур – просто почесать языком?
Они, эти глазастые и ушастые свидетели чужой жизни, знают об интересующей его семье все, даже в курсе существования тетки Тамары… Больше того, одна из соседок сообщила ему телефон Виолетты, когда он представился двоюродным братом Тамары Беловой… Это значит, что, если кто-то когда-нибудь заинтересуется им самим, можно быть уверенным в том, что и его соседи выболтают все, что им известно. Возможно, что кто-то и помнит еще красивую девочку, его невесту, которую он приводил к себе и которая потом внезапно исчезла. Возможно, что его соседям известно, что она исчезла, и он искал ее, подавал заявление на розыск…
Он позвонил Виолетте накануне ее свадьбы, представился знакомым Тамары, сказал, что слышал, будто бы она прилетает на свадьбу, и что он хотел бы встретиться, чтобы вернуть ей долг… Люди всегда безоговорочно ведутся на подобные вещи: отдать долг – святое дело. И через пару минут он уже знал дату прилета и, самое важное, дату и час регистрации в загсе.
Надев черный костюм поверх черной водолазки (костюм было, конечно, жаль, но в толпе гостей он не должен выделяться, а потому одежда должна быть официальной, праздничной, чтобы не видно было крови), он приехал в загс и принялся искать взглядом женщину, третью из стаи ведьм, которую он увидел за столом на террасе «Менестреля» в прошлом году. Обладая хорошей зрительной памятью, он надеялся, что узнает ее. Но время шло, а он все еще не встретил ее в толпе. Заняв удобный наблюдательный пункт в самом углу холла, как раз напротив дверей, ведущих в главный зал, он зашел за пальму, чтобы не быть заметным. Понятное дело, это было проблематично, поскольку мужчина он высокий, крупный, да еще щеки его от природы румяные, словно он их красит каждое утро.
Но когда в холле появилась стройная полногрудая блондинка во всем черном, кружевном, на тоненьких шпильках, и когда все присутствующие мужчины почти одновременно повернули к ней свои головы, когда она улыбнулась, словно раскланиваясь группе знакомых людей, которые тотчас обступили ее и бросились обнимать, он понял, что это она, что она пришла, и, пока не поздно, он должен действовать.
Выяснить, на какое конкретно время назначена регистрация интересующей его пары брачующихся, было невозможно. Оставалось только ждать. Но, судя по расположению групп гостей, которые выстроились в холле согласно последовательности, у Игоря еще было время.
Если мужчины то и дело ходили в курилку или на улицу, чтобы покурить, то женщины в основном исчезали в туалете. И выбрать время, когда в женском туалете никого не будет, было проблематично.
Однако наступил такой момент, когда все уже вроде успели там побывать, и узкий мраморный коридорчик, ведущий в туалеты, опустел.
Игорь глазам своим не поверил, когда в образовавшейся пустоте, цокая каблучками, появилась фигурка в черном. Она словно сама, грациозно двигаясь, шла навстречу своей смерти. И те, кто смотрел красавице вслед, потеряли интерес к ней в тот же миг, когда она скрылась за углом, растворилась в темноте мраморного аппендикса.
Игорь, поджидавший Тамару возле мужского туалета, расположенного дальше женского, вошел вслед за ней и, не дав возможности запереться в кабинке, подскочил к женщине, схватил ее за волосы одной рукой, другой сильно зажав рот. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы сделать то, что он задумал.
– Тебе привет от Стеллы и Нины, – сказал он ей в самое ухо, глядя в широко раскрытый испуганный темный глаз. После чего с силой, на какую только был способен, ударил ее головой о сверкающую белизной фаянсовую раковину…
