- Могу я ответить на это, ваша честь?
- Нет! - резко произнес Нуз. - Требование отклонено. Что у вас еще?
- Защита собирается дать отвод всему нынешнему составу кандидатов в присяжные.
- На каких основаниях?
- На тех основаниях, что Клан небезуспешно пытался запугать будущих присяжных. Нам известно по меньшей мере о двадцати сожженных крестах.
- Я и сам намеревался отвести эти двадцать человек, если, конечно, они сюда придут, - проинформировал Джейка Нуз.
- Это просто здорово, - саркастически отозвался Джейк. - А как насчет тех угроз, о которых мы не знаем? Как насчет тех присяжных, которым известно о сожжении крестов?
Вытирая платком глаза, Нуз молчал, Бакли готов был произнести речь, но боялся перебивать.
- У меня есть список, - Джейк раскрыл папку, - тех двадцати, во дворах которых были сожжены кресты. У меня есть также копии полицейских рапортов и свидетельские показания шерифа Оззи Уоллса. Я готов передать все это в распоряжение суда в качестве обоснования своего требования полной замены нынешнего состава кандидатов в присяжные. Пусть эти документы также войдут в официальный протокол, так чтобы Верховный суд смог впоследствии представить себе истинную картину происходившего.
- Собираетесь подавать апелляцию, мистер Брайгенс? - поинтересовался мистер Бакли.
Эллен впервые встретилась с окружным прокурором, но ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, почему Джейк и Гарри Рекс его ненавидели.
- Нет, губернатор. Дело не в апелляции. Я пытаюсь сделать все от меня зависящее, чтобы случай моего клиента рассматривался справедливым судом и беспристрастным жюри. Вы должны помнить о том, что право на такой суд - это основное конституционное право гражданина. Это пародия на справедливость не отвести нынешний состав жюри, зная, что часть людей подверглась запугиваниям головорезов из Клана, которые готовы повесить моего подзащитного.
- Ваше требование отклонено, - коротко сказал Нуз. - Я не могу потратить неделю на подбор нового. Что у вас еще?
- Какое значение имеет время, когда речь идет о человеческой жизни. Мы же говорим о правосудии. Больше у меня ничего нет. Хочу вас только попросить о том, чтобы, когда вы отпустите тех двадцать человек по домам, остальные присяжные не знали бы истинных ваших мотивов.
- Я как-нибудь справлюсь с этим, мистер Брайгенс.
Пейта тут же послали найти и привести сюда Джин Гиллеспи. Ей вручили список из двадцати имен. Вернувшись в зал, Джин зачитала список, а затем добавила, что названные могут отправляться домой, поскольку нужда в них отпала. Выполнив поручение судьи, Джин вернулась в кабинет.
- Сколько их там осталось? - спросил ее Нуз.
- Девяносто четыре.
- Вполне достаточно. Уверен, что мы без труда подберем двенадцать достойных.
- И двух не найдешь, - прошептал Джейк Эллен так, чтобы его смог услышать и Нуз, и Норма - пусть запишет и это.
После того как его честь отпустил всех, Джейк и Эллен вернулись на свои места в зале.
На маленьких полосках бумаги было написано девяносто четыре имени. Затем бумажки положили в стоящий на подставке деревянный цилиндр с ручкой. Крутанув несколько раз ручку, Джин Гиллеспи остановила цилиндр, сунула в отверстие руку, вытащила первую бумажку и передала ее Нузу, возвышавшемуся на своем троне, обычной судейской скамье. В полной тишине зал следил за тем, как Нуз, чуть ли не водя своим носом по бумаге, вчитывался в имя.
- Карлен Мэлоун, номер первый! - громким и пронзительным голосом возвестил он.
Первый ряд левой половины зала был освобожден, и миссис Мэлоун уселась на ближайшее к проходу место. Десять рядов по десять мест в каждом, девяносто четыре места из ста на этой половине будут заняты жюри. В правой половине зала разместились родственники Хейли, его друзья, просто зрители, однако больше всего было репортеров, уже строчивших в свои блокноты первое имя. Записал его и Джейк. Миссис Мэлоун - белая, мощного телосложения, разведенная, с невысоким доходом - по шкале Джейка оценивалась всего двумя очками. Номер первый равен нолю, подумал он.
Джин вновь раскрутила барабан.
- Марсия Дикенс - номер два! - оповестил зал Нуз. Белая, толстая, за шестьдесят, с непрощающим взором. Номер два - тоже ноль.
- Джо Бет Миллс - номер три!
Джейк чуть поник в своем кресле. Миссис Миллс была белой, около пятидесяти, работала за какие-то гроши на фабричке по пошиву рубашек в Кэрауэе. Плюс ко всему непосредственным ее начальником был чернокожий полуграмотный и не умеющий себя вести мужчина. У нее и на карточке стоял ноль. Значит, номер три тоже пусто.
Джейк с отчаянием смотрел, как Джин вращает ручку.
- Реба Беттс - номер четыре!
Он вобрал голову в плечи, платком утирая лоб. Опять ноль!
- Это же невозможно, - едва слышно прошептал он, чуть повернув голову к Эллен. Гарри Рекс качал головой.
- Джеральд Олт - номер пять.
Наконец-то Джейк улыбнулся, видя, как его самый надежный козырь усаживается рядом с Ребой Беттс.
На лежащем перед ним списке Бакли жирной птичкой пометил Олта.
- Алекс Саммерс - номер шесть.
На губах Карла Ли появилась робкая улыбка - рядом с Олтом занял место первый чернокожий. Усмехнулся и Бакли, обведя имя негра аккуратным кружком.
Следующие четверо оказались белыми женщинами, причем по шкале Джейка выше тройки никто из них не имел. Первый ряд заполнился, и Джейк испытывал чувство некоторой тревоги. Закон предоставлял ему право отвести из всего состава кандидатов двенадцать человек без объяснения каких-либо причин. И волей случая только в первом ряду ему придется шесть раз воспользоваться этим правом.
- Уолтер Годси - номер одиннадцать, - провозгласил Нуз, но уже не столь громко.
Годси был средних лет издольщиком, всю жизнь работавшим на земле, и не представлял, с точки зрения Джейка, никакой ценности.
Когда Нуз закончил заполнять второй ряд, там сидели семь белых женщин, двое негров и Годси. Над Джейком нависла угроза катастрофы. Облегчение он почувствовал только на четвертом ряду: на Джин что-то нашло, и она вытянула из барабана одну за другой семь бумажек с именами мужчин - четверо оказались черными.
На то, чтобы рассадить все жюри, ушел почти час. Нуз объявил пятнадцатиминутный перерыв, чтобы дать Джин время напечатать имена в новом порядке. Джейк и Эллен просматривали свои записи и пытались соотнести фамилии присяжных с лицами тех, кто их носил.
Гарри Рекс сидел за столом со справочной юридической литературой и, заслышав каждое новое имя, принимался торопливо писать что-то в своем блокноте. Понимая ход мыслей Джейка, он был с ним полностью согласен: ситуация развивается не в их пользу.
Ровно в одиннадцать Нуз вновь занял свое место, в зале воцарилась тишина. Кто-то предложил судье воспользоваться микрофоном, и Нуз установил его в нескольких дюймах от своего носа. По залу поплыл гнусавый, отвратительный голос: судья задавал десятки обусловленных процедурой вопросов. Представив членам жюри Карла Ли Хейли, он поинтересовался, не является ли обвиняемый чьим-то родственником или знакомым. Нуз понимал, что Хейли теперь знают все, однако все же нашлись два человека, признавших, что были знакомы с ним еще до майских событий. Затем Нуз сказал несколько слов о юристах, принимающих участие в процессе, кратко объяснил суть предъявляемых мистеру Хейли обвинений. Ни один из будущих присяжных не заявил, что впервые слышит о деле Карла Ли.
Нуз все говорил и говорил и только в половине первого объявил перерыв на обед до двух.
Делл доставила им горячие сандвичи и чай со льдом. Джейк с благодарностью обнял ее и велел ей прислать ему счет. Не обращая внимания на еду, он принялся раскладывать на столе карточки с фамилиями присяжных в том порядке, в котором они сидели на своих местах в зале. Гарри Рекс с ходу атаковал сандвич с сыром и ростбиф.
- Как же нам не повезло с жеребьевкой, - сокрушался он с набитым до предела ртом. - Ужасно не повезло.
Положив на стол все девяносто четыре карточки, Джейк сделал шаг назад и окинул взглядом свою работу. Эллен стояла чуть сбоку и задумчиво жевала ломтики обжаренного в масле картофеля. Глаза ее тоже были устремлены на карточки.
- Как же нам не повезло с жеребьевкой! - Гарри Рекс влил в себя целую пинту ледяного чая.
- Не мог бы ты помолчать? - рявкнул на него Джейк.
- Среди первых пяти десятков у нас есть восемь чернокожих мужчин, три чернокожие женщины и тридцать белых женщин. Остальные девять - белые мужчины, и выглядят они непривлекательно. Это вполне можно назвать белым женским жюри.
- Белые женщины, белые женщины, - пробормотал Гарри Рекс. - Худшие присяжные в мире. Белые женщины!
- А белые жирные мужчины еще хуже! - на него в упор смотрела Эллен.
- Ты меня неправильно поняла, Ро-арк, белых женщин я люблю. Не забывай, на четырех из них я даже был женат. Я ненавижу только белых женщин-присяжных.
