— Тут вы, пожалуй, правы, — пробормотал голос. — Но если вы задумали подставить меня…
— И позволить полиции все узнать? Вы думаете, я сумасшедшая? Меньше всего я хочу предать это гласности. К тому же вы можете не возвращать мне документы до тех пор, пока не обналичите бумаги. О, пожалуйста… дайте мне шанс!
Звонивший замолчал, видимо взвешивая риск. Потом с нотой отчаяния произнес:
— Ладно. Пусть будет так. В любом случае я не хочу, чтобы вы приходили сами. И я не могу прийти к вам… когда у вас полно полиции. Не могли бы вы выслать мне бумаги? Вы можете это сделать так, чтобы полиция ничего не узнала?
— Уверена, что смогу. О, конечно смогу… Куда?
— Только не записывайте. Вы же не хотите, чтобы кто-то нашел вашу записку. Запомните адрес. — Голос смолк, и на какое-то мгновение дом Годфри превратился в гробницу. — Дж. П. Маркус, отдел главной доставки, центральное почтовое отделение, Маартенс. Повторите.
Миссис Годфри дрожащим голосом повиновалась.
— Правильно. Пришлите долговое обязательство по этому адресу. Возьмите простой коричневый конверт, запечатанный. Пошлите срочной почтой. Немедленно. Если вы сделаете это сразу же, то письмо должно прийти на почту Маартенса перед самым закрытием сегодня.
— Да! Да!
— И помните, если вы попробуете сыграть со мной шутку, эти бумаги окажутся у редактора «Маартенс ньюс» и вы уже не сможете помешать напечатать вашу скандальную историю на первой странице.
— Нет, я не обману…
— То-то же. Если вы сделаете, как мы договорились, то через несколько дней получите все ваши документы, как только я обналичу долговое обязательство.
Послышался щелчок, и линия смолкла. Наверху миссис Годфри бросилась в объятия мужа, чье лицо выражало несвойственную ему нежность. У коммутатора все четверо мужчин сняли наушники и переглянулись.
— Ну что ж, — хрипло произнес Молей, — кажется, все сработало, мистер Квин.
Квин какое-то время молчал, хмуря брови и похлопывая по губам дужкой пенсне. Потом сказал:
— Полагаю, нам следует привлечь на свою сторону Тиллера.
— Тиллера?
— О, это почти необходимо, если все обернется так, я ожидаю. Если же нет, то не страшно. Нам не обязательно посвящать его во все детали. Тиллер — одна из тех редких пташек, которой довольно и мелкой крошки информации.
Молей погладил подбородок.
— Ладно, балом здесь правите вы, и я лишь надеюсь, что вы знаете, что делаете. — Он отрывисто отдал приказание и поднялся наверх проконтролировать отсылку пакета.
* * *
— Меня беспокоит только одно, — признался инспектор Молей, когда они сидели на заднем сиденье большой полицейской машины, направлявшейся после полудня в Маартенс. Он глянул на аккуратную голову Тиллера в шляпе, сидевшего рядом с водителем, и инстинктивно понизил голос: — Эти фотографии, пленка, письма и что там, черт возьми, у него еще есть на миссис Г. Откуда мы знаем, что он не прячет их где-нибудь в тайнике? Мы можем схватить его, но все доказательства ускользнут между нашими пальцами.
— Вас мучает совесть? — Эллери выпустил струйку дыма. — Полагаю, инспектор, что вы уже предвкушаете поимку убийцы Марко сегодня вечером. Вполне вероятно — если его убили из-за бумаг, — что нынешний обладатель доказательств и есть убийца Марко. Только не говорите мне, что вы внезапно почувствовали сострадание к мучениям нашей хозяйки.
— Ладно, — проворчал Молей. — Ей и так досталось, а ведь она не такая уж плохая женщина, если присмотреться. Мне бы не хотелось доставлять ей лишних страданий.
— Не стоит особо опасаться, что документы могут пропасть, — вступил в разговор судья Маклин, покачав головой. — Они слишком ценны для их обладателя, чтобы он мог их где-то оставить. К тому же, если бы он знал, что это ловушка, — в чем я сильно сомневаюсь, — у него в любом случае не осталось бы надежды получить деньги. Он, видимо, впал в полное отчаяние после того, как его атаки на миссис Констебль и миссис Мунн потерпели фиаско. Нет-нет, эта угроза лишь показная. Если вы поймаете его, инспектор, то все бумаги будут при нем.
Они беспрепятственно выскользнули с Испанского мыса, по настоянию инспектора и по его приказу бдительность полиции была явно ослаблена. Мощная машина оливкового цвета следовала за ними, полная людей в штатском, но другая, точно такая же оливковая и точно такая же мощная, притаилась в засаде на шоссе за пределами Испанского мыса, на случай непредвиденных обстоятельств. Переговоры с полицией Маартенса обеспечили постоянное наблюдение за зданием главного почтамта городка. Служащие также были приведены в готовность и проинструктированы. Пакет с фальшивыми долговыми обязательствами, внешне соответствующий всем требованиям вымогателя, был отослан слугой из Уая, ближайшего городка, вместе с другой корреспонденцией. Инспектор Молей предусмотрел все.
Обе машины выгрузили своих пассажиров за несколько кварталов от здания почты. Детективы из второй машины осторожно пробрались к большому мраморному зданию и за десять минут окружили его невидимым кольцом. Инспектор Молей и его спутники тайно проникли в здание через задний вход. Тиллер, с его умными, всевидящими глазками, был поставлен в угол просторной клети общей доставки, снабженный строжайшими инструкциями.
— Как только вы увидите кого-то, кого узнаете, — предупредил в заключение Эллери, — дайте знак служащему, он сделает остальное. Или нам. Служащий будет знать в любом случае.
— Да, сэр, — ответил Тиллер. — Вы имеете в виду кого-то, кто имеет отношение к делу?
— Именно.
— И не промахнитесь, Тиллер, если вам дорога жизнь. Инспектор Молей придает большое значение этой операции. Держитесь вне поля зрения, но так, чтобы видеть лица подходящих к окошечку. При виде вас наш клиент может броситься наутек.
— Можете положиться на меня, — серьезно ответим Тиллер и занял свой пост в клети.
Молей, судья и Эллери уселись на стулья за перегородкой у двери и приклеились глазами к трем неиспользуемым отверстиям. Несколько детективов разместились в большом зале, марая что-то на столах, без конца заполняя бессмысленные бланки денежных переводов. Время от времени один из них выходил на улицу и на его место приходил сменщик с улицы. Молей наблюдал за ними придирчивым глазом, но не заметил никакой оплошности. Ловушка была расставлена, со стороны все выглядело совершенно невинно, так что не оставалось ничего другого, кроме как ждать жертву.
Они прождали час двадцать, с каждым скачком минутной стрелки на стенных часах становясь все более напряженными. Обычная работа почтового отделения шла своим ходом: люди входили и выходили, марки, денежные переводы и пакеты передавались через окошечко. Окошечко с денежными переводами было постоянно занято, длинная очередь клиентов перед ним то образовывалась, то снова рассасывалась.
Сигара Молея давно погасла и торчала у него в зубах, как коряга при отливе. Никаких разговоров не велось.
И все же, когда наступил долгожданный момент, из-за чрезмерного напряжения и настороженности они его едва не пропустили. Обман был едва ли не идеальным. Если бы не служащий и Тиллер, которым инспектор Молей выразил впоследствии сердечную благодарность, драгоценное время было бы истрачено впустую, и из-за изрядной путаницы намеченная жертва могла бы улизнуть.
Всего за десять минут до закрытия, когда в зале столпился спешащий домой деловой люд, в помещение вошел маленький смуглый мужчина и направился к окошку общей доставки. Одет он был неприметно; у него были тонкие черные усики и родинка под левым глазом на выступающей части скулы. Встав в длинную очередь, он постепенно продвигался вперед. Если и было в нем что-то приметное, так это походка: он двигался слегка покачивая бедрами, что выглядело довольно необычным. Но во всем остальном это было незаметное существо, которое слилось бы с любой толпой.
Когда стоящий перед ним мужчина отошел, он продвинулся вперед, положил маленькую смуглую руку на выступ и хриплым голосом, словно у него было простужено горло, спросил:
— Нет ли чего-нибудь для Дж. П. Маркуса?
Трое мужчин, не отрываясь от своих отверстий, увидели, как служитель поскреб за правым ухом и отвернулся. Одновременно с этим из-за угла высунулась голова Тиллера, который прошептал:
— Никакой ошибки. Просто маскировка.
Сигнал служащего и шепот Тиллера молниеносно подняли всех на ноги. Молей направился к двери, бесшумно распахнул ее и поднял правую руку вверх. Через огромные стеклянные витрины он был виден прохожим на улице.
В следующий момент служащий повернулся к окну с небольшим плоским пакетом, завернутым в коричневую бумагу, как положено со штампом и адресом на нем, написанным чернилами. Смуглый человечек схватил пакет тонкой рукой и, отойдя в сторону от окошка, полуобернулся.
