В школе я училась средне. В старших классах мечтала стать актрисой, художницей, поэтессой – в лучших традициях бестолковой юности, когда человек даже и не задумывается о том, есть ли у него талант. Окончив школу, я поспешила сбежать из дома. Села на междугородний автобус и поехала в Нью-Йорк. Автобус прибыл на место в два часа ночи. На улице шел дождь.
Я планировала поселиться в общежитии YMCA, но в автобусе познакомилась с девушкой, которая уже осуществила все то, к чему стремилась я сама. Она ездила в Кливленд навестить маму, а сейчас возвращалась домой. Жила в Бруклине уже полгода и временно работала официанткой – до тех пор, пока не устроится в модельном бизнесе. Девушка предложила мне переночевать у нее. Она жила в крошечной квартире-студии, на первом этаже. Окна квартиры выходили на судоремонтный завод. Кухни как таковой не было, просто в углу стоял крошечный холодильник и электрическая конфорка. Голые стены были покрашены казенной салатовой краской, причем краска местами пооблупилась. Кэндис (так звали ту девушку) легла на раскладном диване, мне достался надувной матрас.
Около шести утра я услышала, как в замке на входной двери повернулся ключ. В квартиру вошел мужчина. Я окликнула Кэндис, и та сонно пробормотала:
– Это мой парень, Даг.
Даг сказал мне «привет» и поздоровался с – Кэндис:
– Привет, малышка.
Он сел на краешек разложенного дивана и снял свои ковбойские ботинки. Носков на нем не было. Почему-то это встревожило меня еще сильнее.
Я приподнялась с матраса, который за ночь заметно сдулся, и сказала:
– Я, наверное, пойду. Спасибо за ночлег.
– Вовсе не обязательно уходить, – сказал Даг, снимая рубашку. – Мне через пару часов убегать на работу.
Моя сумка стояла в другом конце комнаты. Чтобы до нее добраться, мне пришлось бы пройти мимо Дага. А я легла спать только в трусах и футболке.
Даг снял джинсы. Я не сводила глаз со своей сумки, но боковым зрением видела, что бойфренд моей новой подруги не носит нижнее белье. Он забрался под одеяло к Кэндис, и я велела себе успокоиться. Это Нью-Йорк, мне еще повезло, что нашлось, где сегодня переночевать.
Мой матрас лежал в полутора метрах от дивана, так что я, разумеется, слышала, как Кэндис сказала своему парню, чтобы он отстал, но сказала без раздражения. У меня еще не было опыта в постельных делах, но я понимала, что там у них происходит. Я уже мысленно сочиняла историю, которую расскажу подружкам, когда приеду домой погостить.
Я закрыла глаза, спрятала голову под подушку и сделала вид, что происходящее для меня не в новинку. Потом возня стихла, и я заснула.
Проснулась я от того, что мне не хватало воздуха. Я сразу сообразила, что дело в подушке. Она по-прежнему закрывала мое лицо, но теперь на нее явно давили с той стороны. Мне было нечем дышать, но когда я попыталась сбросить подушку, то наткнулась на руки, удерживавшие ее на месте.
– Ты, придурок, отстань от нее! – услышала я голос Кэндис.
Но руки не отпустили подушку. Я принялась извиваться и дрыгать ногами.
– Она сейчас задохнется, – сказала Кэндис.
Одна рука отпустила подушку. Я судорожно вдохнула, и тут меня грубо схватили за оба запястья.
– Держи ей ноги, – велел Даг, обращаясь к Кэндис.
– Я не хочу, чтобы меня снова пинали, – ответила Кэндис, но я почувствовала, как она схватила меня за ноги.
Матрас подо мной совсем сдулся, с тем же успехом это мог быть и обычный спальный мешок.
– Я тебе говорил, что матрас сдувается, – сказал Даг. – А у меня, между прочим, больное колено.
– Ты же вчера был в аптеке, – сказала Кэндис.
– И что?
– Там продают надувные матрасы.
Несмотря на происходящее, их дурацкая перепалка почему-то давала надежду, что ничего плохого со мной не случится.
– Если вы меня отпустите, я пойду и куплю вам новый матрас, – сказала я.
Хватка Дага на миг ослабла, а потом он еще крепче сжал мои руки.
– Ты держишь нас за идиотов? – спросил Даг.
– Кэндис, – проговорила я умоляющим тоном. – Я не понимаю, зачем ты так со мной?
– Это не она так с тобой, это я, – сказал Даг.
Надежда на благоприятный исход тихо издохла.
– Отпустите меня, пожалуйста. Я никому ничего не скажу. Я даже не знаю, где нахожусь. Я просто уйду, и все.
– Зайка, возьми-ка скотч. Он под раковиной.
Он навалился на меня всем телом, не давая пошевелиться. Подушка по-прежнему закрывала мне лицо, но я хотя бы могла дышать. Я кое-как повернула голову и увидела, что Кэндис одета точно так же, как я. Только на ней была футболка Дага. Кэндис оторвала кусок от рулона серебристого скотча.
– Держи ей голову, – сказала она Дагу.
Потом присела на корточки рядом со мной и залепила мне рот клейкой лентой. Она сидела так близко, что я чувствовала ее запах. От нее пахло спермой Дага. Если бы я не боялась захлебнуться, меня бы стошнило.
– Примотай ее к батарее, – велел Даг.
Он схватил мою правую руку и прижал запястьем к батарее. Пока Кэндис обматывала мою руку скотчем, Даг мурлыкал себе под нос «Безумную штуку под названием любовь». Мою левую руку Кэндис прикрутила к ножке комода. Даг стянул с меня трусы. Я протестующие вскрикнула, насколько это позволял скотч, закрывавший мне рот.
– Зайка, а дай-ка мне пива, – сказал Даг.
– Я тебе не служанка, – огрызнулась Кэндис. – И пива все равно нет.
– Ну, блин, уж могла бы купить.
– И когда бы я успела? Я только с автобуса из Цинциннати.
– Ну, вот пойди и купи сейчас.
– Как будто что-то работает в шесть утра, – сказала Кэндис.
– Аптека работает.
– И там продают пиво?
– Да, там продают пиво!
Я мысленно умоляла ее никуда не ходить, не оставлять меня наедине с Дагом.
Она надела легинсы, подняла с пола джинсы Дага и принялась шарить по карманам в поисках денег.
– Она так рвалась купить нам новый матрас, пусть заплатит хотя бы за пиво, – сказал он.
Кэндис схватила мои джинсы и выгребла из карманов всю наличность, триста долларов.
– В следующий раз покупай дорожные чеки, – бросила она мне и вышла, хлопнув дверью.
– Жаль закрывать такой симпатичный ротик, – сказал Даг. – Я вот что придумал, – добавил он, – я сниму скотч, а ты не станешь орать. Хорошо я придумал?
Я кивнула.
– Сейчас будет немножко больно. – Я думала, он отдерет скотч одним резким движением. Но он отлепил его медленно, как будто это была прелюдия к любви. – У тебя было много парней?
У меня потекли слезы.
– Или один-единственный, самый особенный? Могу поспорить, ты ему многое разрешаешь. – Даг задрал мою футболку, надетую на голое тело, и принялся щипать меня за соски. – На этот раз Кэндис превзошла саму себя, – добавил он и начал тереться о мою грудь своим эрегированным членом.
И тут у него зазвонил мобильный. Прежде чем ответить, Даг посмотрел на определитель номера.
– Да? Ну что еще? – Слушая, что ему говорили, он терся головкой члена о мой сосок. – Мне все равно. Бери любое.
Он отключился и чертыхнулся. Слез с меня и подошел к окну. У него уже не стояло. Он принялся мастурбировать, но это не помогло. Тогда он вернулся ко мне, присел надо мной, широко расставив ноги, и сказал:
– А ну помоги мне своим симпатичным ротиком.
Я непроизвольно отвернулась, но он схватил меня под подбородок, открыл мне рот… и запихал туда свой вялый член.
Я давилась и кашляла, по щекам текли слезы. Похоже, Дага это заводило – у него снова была эрекция.
– Обычно я дожидаюсь Кэндис, но на этот раз, кажется, не дождусь, – сказал он.
Он вытащил член у меня изо рта, рывком раздвинул мне ноги, и уже в следующий миг я рассталась с девственностью. Он быстро кончил, а я все еще была жива. Он так и лежал на мне, не вынимая, когда дверь открылась и вошла Кэндис с пивом.
– Ну, ты козел! Что ж ты меня не дождался?
– А ты б еще дольше ходила, – огрызнулся он.
Кэндис все равно открыла банку и протянула ее Дагу. Потом открыла еще одну банку и сделала жадный глоток. Третью банку она открыла и поставила на пол рядом со мной.
– Ты теперь в роли доброй хозяюшки? – спросил Даг.
– Ей тоже хочется пить. Да, Морган?
Без всяких церемоний она взяла складной нож и перерезала скотч, освободив мне одну руку. Теперь я смогла сесть, и когда я села, задранная футболка упала, закрыв мою голую грудь. Меня мутило от одной только мысли о том, чтобы пить с ними пиво, но я не хотела их злить. Я взяла банку и заставила себя отпить глоточек.
Кэндис взглянула на часы, стоявшие на комоде, к ножке которого все еще была примотана моя вторая рука.
– Тебе пора на работу, – сказала она Дагу.
– У меня тут есть чистая рубашка? И не говори, что ты только с автобуса из Цинциннати.
Кэндис подошла к шкафу и достала мужскую рубашку с длинным рукавом.
– У тебя будет время подбросить ее обратно на автовокзал? – спросила она.
Она перерезала скотч, державший мою вторую руку, швырнула мне джинсы и сумку. Даг вывел меня из подъезда и затолкал в белый фургон. Я очень надеялась, что он действительно отвезет меня на автовокзал. В дороге он слушал радио, какую-то ретростанцию. Я тихо радовалась про себя, что мне не приходится с ним разговаривать. Я сидела в кузове, забившись в угол, и наблюдала за тем, как Даг трясет головой в такт музыке. Подъехав к зданию автовокзала, он выключил радио и сказал:
