Ознакомительная версия.
Скотовод щелкнул пальцами.
– Я что-то слышал об этом в детстве, – кивнул Вульф. – Но утром Цезарь был здоров? Когда вы заметили симптомы?
– Сибирская язва нередко протекает бессимптомно. Вы приходите на пастбище и обнаруживаете, что все стадо пало. Такое произошло на моей ферме с год назад. То же случилось с Цезарем в пять часов дня. Один из помощников Сэма Лейка пошел в конец загона, где я привязал быка, и увидел, что животное издохло. Я был в Кроуфилде у Лу Беннета. Мне позвонили, я тут же примчался к Пратту, и мы решили приехать сюда.
Сердитое выражение исчезло с лица Осгуда. Тогда я еще не знал, что этих двух слов – «сибирская язва» – вполне достаточно, чтобы встревожить любого скотовода. Да еще когда падеж произошел всего в миле от собственного стада. Вульф повернулся и деловито заявил:
– Мистер Пратт, я хотел бы приобрести тушу быка. Сколько вы за нее возьмете?
Я взглянул на босса. Уж не спятил ли он? Пратт тоже молча уставился на него.
– Скотом, павшим от сибирской язвы, распоряжаются власти, – пояснил Осгуд.
– Чего ради она вам понадобилась? – спросил Пратт.
– Они уже там, – мрачно сообщил Макмиллан. – Отправились из Кроуфилда следом за нами… А зачем вам туша?
Вульф вздохнул.
– Уодделл, наверное, рассказывал вам, к какому выводу я пришел. Клайд Осгуд убит не быком. Мне нужна шкура. Присяжные любят наглядные доказательства. А чем занимаются там представители власти? Увозят тушу?
– Нет, что вы! К ней и прикоснуться нельзя. Ее не закапывают, потому что бациллы сохраняются в земле годами. К ней даже близко нельзя подходить. Сейчас Цезаря обкладывают дровами, чтобы сжечь. – Макмиллан медленно покачал головой. – Он будет гореть всю ночь, мой Цезарь.
– Но как он мог заразиться? Может быть, когда вы доставили его к мистеру Пратту в прошлую пятницу, он уже был болен?
– Нет. Сибирская язва скоротечна. Но вот как он заразился? Мы и пришли обсудить это. – Макмиллан посмотрел на Осгуда, помедлил мгновение, а потом сказал: – Может быть, присядем, Фред? Я едва держусь на ногах.
– Пройдем на веранду, – отрезал Осгуд.
Я сдержал усмешку. Бог ты мой, он не мог позволить «ублюдку» находиться в стенах своего дома! Все направились на веранду, в том числе и Вульф. Я замыкал шествие, предварительно убедившись, что Нэнси встала с кресла, а Бронсона за окном больше не видно. Я напомнил Нэнси, что Вульф велел ей расспросить прислугу, и она кивнула.
Когда я вышел на веранду, все уже расселись в плетеные кресла, и Макмиллан говорил, обращаясь к Осгуду:
– Мы хотим разобраться в случившемся и поэтому пришли сюда с Праттом. Уодделл тоже скоро приедет. Когда Цезаря нашли мертвым, тут же появилась одна мысль, не важно у кого. Мы подумали, что было бы только справедливо сперва изложить ее вам. Если вас интересует, почему именно я пришел сюда, то скажу: все остальные боятся. Это обязанность Уодделла или Сэма Лейка, а не моя, им придется вести следствие, но они попросили меня сначала обсудить это с вами. Пратт предложил свои услуги. Однако мы знали, чем это может кончиться, а нам и так хватает всего. Поэтому пошел я, а он вместе со мной, и с самыми добрыми намерениями. Он сам скажет…
– Дело в том, Фред… – начал Пратт.
– Моя фамилия Осгуд, черт побери!
– Ладно. Можете заткнуться со своей фамилией.
Осгуд отвернулся и спросил Макмиллана:
– Что вы хотите со мной обсудить, Монт?
– Речь идет о Клайде, – начал Макмиллан. – Вам, конечно, это будет неприятно, но возьмите себя в руки. Дело в том, что Клайд был в загоне. Зачем? Уодделл, Сэм Лейк и капитан Бэрроу из полиции признают, что версия Ниро Вульфа правдоподобна. Но тогда главная загвоздка заключается в том, кто мог это сделать. Вот что их в основном озадачило.
– Неудивительно, – пробормотал Вульф.
– Вы утверждаете, что его забодал бык? – настаивал Осгуд.
– Ничего я не утверждаю. – Макмиллан пожал своими сутулыми плечами. – Поймите меня правильно, Фред. Я же сказал: я пришел сюда потому, что все остальные, кроме Пратта, побоялись. Я ничего не утверждаю. Они говорят, что если Клайд сам залез в загон, то главная задача – узнать, зачем он это сделал. Только круглый идиот согласится, будто он полез туда за быком. Что он собирался с ним сделать? Быка в чемодан не спрячешь. Но когда Цезарь пал от сибирской язвы, капитан Бэрроу предложил версию, объясняющую, почему Клайд оказался в загоне. Как вы знаете, бациллы сибирской язвы могут попасть в организм тремя путями: через кожу, через органы дыхания или с пищей. Если вчера вечером Цезарю скормили что-нибудь зараженное…
Я невольно подался вперед, готовый к действию. Фредерик Осгуд окаменел. Глаза его заблестели холодной яростью. Ледяным тоном он произнес:
– Берегитесь, Монт! Берегитесь! Если вы хотите сказать, что мой сын умышленно заразил быка…
– Ничего я не хочу сказать, – хрипло отозвался Макмиллан. – Я пришел сюда только как посредник, полагая, что вас должен предупредить друг. По мнению Уодделла и капитана Бэрроу, раз вы настаиваете на расследовании, то должны себя же и винить, если вам придутся не по душе результаты. Во всяком случае, эти двое появятся здесь с минуты на минуту и станут выяснять, как Клайд провел последние несколько дней и мог ли он иметь доступ к бациллам сибирской язвы.
– Всякому, кто появится здесь с подобной идеей, – Осгуду пришлось сделать паузу, чтобы овладеть своим голосом, – я укажу на дверь. И вам тоже. Это… это бесчестно. – Он задрожал. – Бога ради…
– Мистер Осгуд, – резко перебил Вульф, – я предупреждал вас! Я же говорил о вмешательстве в личную жизнь, о всяческих неприятностях и беспокойстве. Мистер Макмиллан совершенно прав, вы должны благодарить за все самого себя.
– Но я не обязан терпеть…
– Нет, обязаны! Вы обязаны терпеть все, начиная с глупостей и кончая недоброжелательством, хотя в последнем я и сомневаюсь. Я не знаю капитана Бэрроу, но вижу, как Уодделл простодушно попался на эту удочку. Просто поразительно, с каким легкомыслием подобные люди отказываются замечать самые главные факты – в данном случае тот факт, что Клайд убит не быком. Напоминаю вам: я говорил, что нам понадобится мистер Уодделл. Нам повезло, что он едет сюда и мы сможем получить нужную информацию. Вам придется смириться, потому что это необходимо. Они представляют власть… А вот, кажется, и они.
Раздался хруст гравия, и к веранде подъехал автомобиль. Первым из него вылез с суровым и непоколебимым видом капитан полиции, а вслед за ним – окружной прокурор, пытавшийся выглядеть так же. Они поднялись по ступенькам и направились к нам.
Я не присутствовал при разыгравшемся сражении. Вульф встал со своего кресла, и я, увидев в его руке носовой платок, последовал за боссом. Кивнув Уодделлу, Вульф прошел мимо него в дом, попросил меня подождать, а сам исчез в направлении библиотеки. Я стоял и гадал, что́ сорвало его с места.
Через несколько минут он вернулся с недовольным видом и пробормотал:
– События развиваются слишком быстро. Боюсь, мы попадем в глупое положение. Возможно, нас даже перехитрили. Я сейчас разговаривал по телефону с Беннетом, но не добился толку. Ты захватил с собой фотоаппарат?
– Нет.
– Отныне всегда вози его с собой. Возьми машину и поезжай к Пратту. У кого-нибудь там должен быть фотоаппарат: у племянника, или у племянницы, или у мисс Роуэн. Одолжи его и сфотографируй тушу со всех сторон. Сделай несколько снимков, чем больше, тем лучше. Поспеши, пока они не начали жечь быка.
Я отправился исполнять поручение. Оно показалось мне нелепым. Направляясь к осгудовскому седану, я перебрал в голове различные теории, которые могли бы объяснить внезапную страсть Вульфа к фотографии, но не придумал ни одной более или менее связной. Если, например, он хотел просто иметь подтверждение того, что на морде быка не было крови, зачем ему понадобились снимки, сделанные со всех сторон? За те четыре минуты, которые мне потребовались, чтобы добраться до дома Пратта, я сочинил и другие версии, но ни одна из них меня не удовлетворила. У ворот меня остановил полицейский, которому я объяснил, что еду по поручению Уодделла.
Я поставил машину перед гаражом и направился к дому, когда меня окликнули:
– Эскамильо!
Я повернулся и увидел Лили Роуэн, которая, опершись на локоть, лежала на раскладушке под кленом. Я поспешил к ней.
– Привет, игрушка! Мне нужен фотоаппарат.
– Милорд, – сказала она, – неужели я так хороша, что вам захотелось меня запечатлеть?
– Нет. Дело серьезное и срочное. У вас есть аппарат?
– Все ясно. Вы приехали от Осгуда. О, я знала, что вы были там. Эта желтоглазая Нэнси…
– Стоп! Я же говорю, что дело серьезное. Мне нужно сфотографировать быка до того, как…
– Какого быка?
– Того самого.
– Боже мой! Ну и странная у вас работа. Только того быка больше никто не сможет сфотографировать. Костер уже разожгли.
Ознакомительная версия.
