Вот ведь ужас!
Не повезло бедняжке…
32Из-за наушников Марианна не услышала, как вошел Дед.
Гути обрел землю обетованную. Из орехов, желудей и шишек, забытых в песке, вырос самый прекрасный и густой лес на свете.
– Марианна… МАРИАННА!
Лейтенант вернулся к разговору о Потиньи. В Гавре ничего не происходит, значит, он вполне может отлучиться.
– Какого черта тебе понадобилось в Потиньи?
– Там похоронены Илона и Сирил Люковик.
– И что с того?
– Они родились в Потиньи. Как и Тимо Солер, и Алексис Зерда. Все четверо выросли в этом месте. Там до сих пор живут родители Сирила.
– Ты меня достал, Дед! Если коллеги из Довиля или Кана узнают, что ты перепроверяешь их работу…
Паделу был занудой, но чутье имел потрясающее. Воображение у него превалировало над методичностью. Он смотрел на Марианну молящим взглядом сыщика, который вот-вот выйдет в отставку и хочет пережить прощальную минуту славы. Он напоминал футболиста-ветерана, сидящего на скамейке запасных и жаждущего выйти на поле, чтобы забить напоследок гол.
Майор подтолкнула к нему снимок. Лейтенант Паделу с удивлением уставился на плюшевую серо-оранжевую крысу с острым розовым носиком, черными глазами и вытертой шерсткой.
– Вот, займись делом, узнай, что это за зверь такой. Найдешь – поедешь в Потиньи!
Дед не успел ничего спросить, поторговаться или выразить протест. Дверь распахнулась, и появился Ж. Б. Вид у него был унылый, как у вестника несчастья.
– Бурден упустил Зерду! Он вел его в «Эспас Коти». Народу было – не протолкнуться. Пока Бурден закуривал, Зерда ускользнул.
– Ну что за кретин! – Марианна в ярости сорвала наушники.
Ж. Б. попытался смягчить гнев начальницы:
– Бурден не уверен, случайно это вышло или намеренно.
– Да неужели?! Он полагает, Зерда не понял, что его ведут? Когда это случилось?
– Около часа назад…
– И он позвонил только сейчас?
– Надеялся, что найдет его и…
Марианна обхватила голову руками:
– На сей раз Бурден превзошел себя! Наш доблестный товарищ, видимо, рассчитывал, что Зерда занял ему местечко на террасе Lucky Store. Проклятье! Придется утроить число патрулей в квартале де Неж. Возможно, Бурден оказал нам услугу. Если Зерда так рискует, значит, собирается войти в контакт с Солером. Не исключено, что у него нет выбора, потому что Тимо совсем плох. Еще раз предупредите всех врачей и провизоров города.
Ж. Б. исчез за дверью. Дед несколько секунд смотрел на фотографию серого плюшевого зверька с нежными глазами. «Напоминает невинную жертву слетевшего с катушек легавого!» Потом спохватился и последовал за коллегой.
* * *
В «Вивеко» мужчина в темно-синей куртке увлеченно читал журнал.
Wakou. Для маленьких любителей природы от 4 до 7 лет.
«Похож на подростка, тайком рассматривающего голых баб в издании для взрослых», – подумала Аманда.
Легавый… Добренькие соседки и знакомые подробно его описали. Белокурые волосы зачесаны набок, длинная жирафья шея, пальцы как у пианиста – или душителя.
Подмастерье легавого! Наверняка только-только выучился. Разнюхивал, выспрашивал – вкрадчиво, как продавец жалюзи со скидкой.
Аманда бросила на него злобный взгляд. Ничего, в худшем случае решит, что она просто делает свою работу: читаешь – плати! Может, даже испугается немножко, не полезет дальше, не подойдет к ним слишком близко.
К ней. К Димитри. И – главное – к Малону.
Этот юнец наверняка хорошо поработал в Манеглизе. Сделал первоклассную грязную работу… Соседки, приятельницы рады были посплетничать с продавцом жалюзи. Впускали его в дом, ничего не покупали, зато много чего наболтали.
Женщина положила перед Амандой квитанцию на посылку. В бакалейный магазин доставляли товары, заказанные по почте: чтобы выжить, все деревенские лавочки вынуждены были предоставлять эту услугу интернет-компаниям, которые рано или поздно их же и сожрут.
Она передала покупательнице пакет, та расписалась и ушла. По большому счету, Аманде не было дела до проблем деревенской торговли: когда все рухнет, ее здесь уже не будет.
Молодой полицейский успел открыть другой журнал и листал его, ненатурально изображая начинающего извращенца.
«Тобогган».
Вы захотите повзрослеть.
15:53.
Кароль не должна опоздать на смену. Только не сегодня! Аманда хотела оказаться у ворот школы раньше других мамаш. Она не боится этой своры! Пусть говорят и думают что хотят.
Никто и близко не подойдет к Малону.
Никто не заберет у нее сына.
* * *
– Майор, это Люка…
Марианна Огресс припарковалась у аптеки на улице дю Ок.
– У тебя что-то срочное?
– Ну, я в Манеглизе. Сижу на автобусной остановке. Вы приказали давать устный отчет дважды в день.
Марианна обвела взглядом пустынные тротуары. Чисто рефлекторно. Она отправила пять машин патрулировать улицы квартала де Неж и еще две – наблюдать за аптекой с разных точек.
На случай, если появится Зерда…
– Слушаю тебя. Переходи к сути. Есть что-нибудь новое?
– Пожалуй. Вы попали в точку, когда велели копнуть глубже. За гладким фасадом обнаружились неожиданные следы.
– Я же просила – без лирических отступлений!
– Ладно, не сердитесь. Итак, версия семейства Мулен слегка расходится с тем, что я выяснил. У Аманды действительно шестилетний стаж работы в магазине, но она забыла упомянуть, что прерывалась на три года – была в декрете – и вернулась только в прошлом июне.
Марианна полезла в карман за блокнотом и ручкой.
– То есть все это время сидела с малышом дома?
Она изогнулась, безуспешно пытаясь выдернуть застрявший в подкладке ежедневник. «Ты по три часа в неделю терзаешь себя фитнесом, а в результате даже задницу не можешь приподнять!» – укорила она себя.
– Не совсем так, шеф. У меня полно свидетелей, видевших Малона с самого рождения. Совсем крохотным, полугодовалым. Педиатр, друзья, жители деревни. А вот няни у мальчика никогда не было. И в ясли его не отдавали. Впрочем, их в Манеглизе нет.
– То есть до школы Малон с другими детьми не контактировал?
– Именно так, майор.
– Прекрати повторять «майор» через каждые три слова, это сэкономит нам время! Есть что-нибудь еще?
– Да, несколько странных деталей. Помните, я говорил, что соседи иногда видели, как Малон катается на велосипеде? В шлеме. В конце сквера Равеля есть пруд, весной туда прилетают утки и вьют гнезда. Манеглиз – красивое место… Марианна. Недалеко от Гавра, жизнь не слишком дорогая – самое оно, чтобы создать семью, и…
Марианна наконец нащупала ручку. Окажись стажер рядом, она бы с наслаждением воткнула ее в руку этому болтуну!
– Выкладывай, не тяни!
– Простите, Марианна. Несколько месяцев назад – зимой этого года – супруги, так сказать, оборвали все связи. Никаких семейных обедов, что неудивительно, поскольку все их близкие родственники живут в сотнях километров от Нормандии – кроме родителей Аманды, которые лежат на деревенском кладбище.
Марианна испустила тяжелый вздох.
– Мулены не приглашают к себе друзей, а в те редкие разы, когда сами идут в гости, ребенка с собой не берут. Они перестали посещать Сержа Лакорна, лечащего врача Малона. Еще одна деталь показалась соседям странной – по трезвом размышлении. Нынешней зимой они видели мальчика в саду. На велосипеде, у пруда… и всегда – в шерстяной шапочке и с толстым шарфом на шее. Но чем теплее становилась погода, тем реже малыш появлялся на улице. Да, конечно, обитатели подобных мест сразу валят на пляж, стоит солнцу выглянуть из-за тучи, но…
Марианна отказалась от надежды справиться с непокорным еженедельником: ее пальцы нащупали в кармане другой предмет.
– Если я все правильно поняла, Люка, Мулены – особенно мамаша – опекали сына до двух с половиной лет, сведя его общение с другими детьми до минимума. А с трех лет – полное затемнение!
– В сентябре он пошел в детский сад, Марианна…
Уж лучше бы называл меня майором!
– Да, как и любой ребенок во Франции, которому должно исполниться четыре. Не записать Малона в сад они не могли – это сразу привлекло бы к ним внимание.
Она осторожно, двумя пальцами, вытащила из кармана свою находку.
– Вы правы, Марианна, но я должен сказать кое-что важное.
– Пожалуйста, Люка, не зови меня по имени. Даже сотрудники с тридцатилетним стажем этого не делают.
– Конечно. Так вот, мад… Думаю, она меня вычислила…
– Кто? Аманда Мулен?
– Да.
– Ну и что? Мы полицейские, а не секретные агенты!
– Вы так думаете, э-э-э, мадам Огресс?
Марианна снова вздохнула и положила мятый стаканчик на приборную доску.
– Покорителем сердца Аманды Мулен ты точно не станешь. Она никогда не забудет, что ты копался в ее личной жизни. Ничего, переживешь…
Она закончила разговор, не дождавшись ответа, и устремила взгляд на фею Динь-Динь и ее подружек, готовившихся вспорхнуть в небо над улицей дю Ок.
