– Сделай настой из цветов померанца. Пока он еще теплый, капни немного шалфея. Хорошо заживляет нанесенные орлом раны. Кое-кто советует добавлять абрикосовое и миндальное масла и даже – да сохранят нас силы небесные – седру. Всегда найдутся те, кто переусердствует. И порой они бывают нам полезны. Ага.
С этими словами он отвернулся и побрел к главному выходу с толпой убогих, сгорбленных людей. Каждый шел сам по себе, у каждого на это явно были свои особые причины, никто не спешил обогнать других. И все же от внимательного взгляда – удосужься кто-то вообще на них посмотреть – не ускользнуло бы, что они идут все вместе, одним потоком.
Пару минут Дирк докуривал сигарету, наблюдая, как люди один за другим покидают вокзал. Убедившись, что вокруг никого, он бросил окурок на пол и придавил каблуком. А потом вдруг заметил, что старик оставил на скамье свою мятую пачку. Внутри обнаружились еще две сигареты. Сунув пачку в карман, он встал и поплелся за толпой на почтительном – как он думал – расстоянии.
На Юстон-роуд в ночном воздухе витало ощущение тревоги. Дирк стоял у выхода и смотрел, в какую сторону идут люди. На запад. Он вынул сигарету, прикурил и тоже двинулся в западном направлении, обогнул стоянку такси и вышел на улицу Сент-Панкрас.
С западной стороны Сент-Панкрас, в нескольких ярдах к северу от Юстон-роуд, к входу в Мидленд-Гранд-отель – огромное здание в готическом духе, пустое и заброшенное, прямо напротив вокзала Сент-Панкрас, – ведет лестница.
На самом верху над ступенями расположились позолоченные буквы из кованого чугуна – название вокзала. Дирк не спеша брел за последним из толпы бродяг и оборванцев по лестнице и вышел к приземистому кирпичному гаражу. Справа высилась громада старого отеля, многочисленные башни, причудливой формы шпили и зубцы пронзали ночное небо.
Высоко в темноте за чугунными решетками стояли на страже безмолвные каменные фигуры. Резные драконы всматривались в небо, когда Дирк Джентли в кожаном пальто с развевающимися по ветру полами приблизился к массивным воротам, ведущим в отель и к железнодорожным путям под сводами вокзала Сент-Панкрас. На верхушках столбов сидели крылатые собаки.
Здесь, между входом в отель и кассовым залом, стоял большой серый «мерседес» без опознавательных знаков. Дирку было достаточно мимолетного взгляда, чтобы убедиться: перед ним тот самый фургон, из-за которого несколькими часами ранее в Костволдсе он едва не съехал с дороги.
Дирк прошел в просторный кассовый зал, где вдоль стен высились мраморные колонны в форме держателей для факелов.
Кассы уже закрылись – поезда со станции Сент-Панкрас ходят не круглосуточно. За грандиозным зданием вокзала под огромным навесом в викторианском стиле притаился перрон.
Из укромного места в сумраке кассового зала Дирк наблюдал за толпой бродяг и нищенок. Здесь их было уже гораздо больше, чем два десятка – наверное, с сотню, – и казалось, что вокруг царит дух едва сдерживаемого возбуждения и напряженности.
Спустя какое-то время Дирк заметил, что их становится все меньше и меньше. Он вглядывался во мрак, пытаясь понять, что происходит. Затем покинул свой наблюдательный пункт у входа в зал, вышел на перрон и, стараясь держаться как можно ближе к стенке, последовал за ними.
Их осталось совсем немного, жалкая горстка. У Дирка возникло стойкое ощущение, что люди исчезают где-то во тьме и больше не возвращаются.
Он нахмурился.
Тьма была глубокой, но не совсем непроглядной. Решительно отбросив в сторону предусмотрительность, Дирк заспешил вперед за оставшейся группкой. Однако когда он добрался до середины перрона, все исчезли. В одиночестве и в полном замешательстве он стоял посреди огромной, погруженной во мрак, пустой железнодорожной станции.
Единственное, что не давало Кейт закричать на лету, – заполонивший легкие воздух.
Когда несколько мгновений спустя бешеное ускорение немного снизило темп, она обнаружила, что задыхается. Глаза слезились так, что она ничего не видела перед собой, на теле не осталось ни единого мускула, который не напрягся бы в борьбе против воздушного потока, рвущего волосы и одежду и заставляющего колени и пальцы дрожать, а зубы – стучать.
Она изо всех сил пыталась подавить в себе желание бороться. С одной стороны, ей совсем не хотелось, чтобы ее отпустили. Она совершенно точно была в этом уверена, хотя и не понимала, что происходит. С другой стороны, Кейт не терпелось устроить скандал за то, что ее без предупреждения посмели поднять в небо. В результате она хоть и сопротивлялась, но весьма слабо и очень злилась за это на себя.
К счастью, в кромешной ночной тьме она не видела землю. Огоньки сперва вспыхивали тут и там, а потом зависли снизу, однако инстинкт самосохранения не позволял идентифицировать их с землей. Мерцающий свет от здания с бесчисленными башнями, которое она видела за секунды до этого безумия, раскачивался под ней на все увеличивающемся расстоянии.
Они продолжали набирать высоту.
У Кейт не было сил ни бороться, ни разговаривать. Возможно, ей и удалось бы укусить этого дуболома за руку, но она не решилась.
От неприятного запаха скребло в горле. Из носа текло, глаза слезились, а когда она все-таки попробовала их открыть, то увидела размытый силуэт головки молота и руку Тора, крепко ухватившуюся за короткую рукоятку, тянущую их ввысь. Другой рукой он держал Кейт за талию. Его сила, конечно, поражала воображение, однако ничуть не уменьшала кипящую в Кейт злость.
У нее появилось чувство, что теперь они скользят под самыми облаками. Время от времени их несло сквозь вязкую сырость, тогда дышать становилось еще труднее и противнее. Влажный воздух был горьким на вкус и ледяным, намокшие волосы яростно хлестали по лицу.
Все, такого холода она не вынесет. Немного погодя Кейт почудилось, что она вот-вот лишится чувств. Вообще-то она и сама была не прочь отключиться, но ничего не получалось. Время утопало в сумраке, она потеряла ему счет.
Наконец они замедлили ход, описали дугу и полетели в обратную сторону. Накатила новая волна тошноты, Кейт окончательно перестала ориентироваться в пространстве, желудок будто вывернуло наизнанку.
Смрадом несло все нестерпимее (хотя куда уж больше), воздух приобрел едкий вкус и вовсю буйствовал. Они явно притормозили, двигаться становилось все труднее. Головка молота теперь несомненно указывала вниз и скорее осторожно нащупывала путь, чем безудержно стремилась к цели.
Они пробирались сквозь облепившие со всех сторон, густеющие облака, и казалось, что облака не кончатся, пока они не достигнут земли.
Скорость значительно снизилась, и Кейт решилась посмотреть вперед; впрочем, воздух был таким едким, что ей удалось лишь чуть-чуть приоткрыть глаза.
Вдруг Тор выпустил молот. Кейт ахнула. Однако он разжал ладонь всего на секунду, чтобы покрепче ухватить рукоятку. Перегруппировавшись, Тор подтянул Кейт, как подтягивают носок на ноге. Они спускались все ниже и ниже.
Откуда-то сверху ветер донес оглушительный грохот. Тор вдруг побежал, перепрыгивая через камни и кочки, продираясь сквозь кусты, тяжело топая ногами, и наконец остановился.
Они стояли, пошатываясь из стороны в сторону, но земля под ногами была твердой.
Кейт ненадолго наклонилась вперед, чтобы перевести дух, затем встала в полный рост и уже собралась было не стесняясь предъявить счет за произошедшее, как вдруг ее охватило чувство близкой опасности.
Даже в непроглядной тьме по хлесткому ветру и запаху она определила, что рядом море. Грохот разбивающихся о камни волн говорил о том, что море где-то внизу, а значит, они стоят на самом краю обрыва. Она изо всех сил сжала руку несносного бога, тщетно надеясь сделать ему больно.
Немного придя в себя, она заметила впереди тусклый свет. Он явно исходил от моря.
Толща воды лихорадочно светилась. Волны отступали в ночь, затем, набрав силу, с остервенением бросались на прибрежные камни и разбивались вдребезги. Море и небо, яростно вздымаясь и бурля, боролись друг с другом.
Кейт молча наблюдала за битвой, Тор стоял рядом.
– Я встретил вас в аэропорту! – крикнул он сквозь ветер. – Пытался улететь домой в Норвегию на самолете! – Он указал на море. – Теперь вы видите, почему нельзя лететь этим путем?
– Мы где? Что это? – испуганно спросила Кейт.
– В вашем мире это называется Северным морем, – сказал Тор, повернулся и побрел прочь от берега, волоча за собой молот.
Кейт, кутаясь в мокрое пальто, заспешила за ним.
– А почему вы не улетели домой так, как мы только что это сделали, только… в нашем мире?
Гнев понемногу утих, теперь ее больше волновало, как поточнее подобрать слова.
– Я пробовал, – ответил Тор.
– Ну и чем все закончилось?
– Не хочу об этом говорить.
– Да что же, в конце концов, произошло?
– Я не собираюсь это обсуждать.
