– Куда ты клонишь, черт возьми? – удивился Гай.
Глянув мельком на брата, Стелла отрывисто бросила:
– Да никуда! – И торопливо покинув библиотеку, побежала вверх по лестнице.
Она еще не успела добраться до лестничной площадки, а Рэндол уже спускался вниз. Стелла остановилась и, держась рукой за перила, смотрела на кузена.
Рэндол с улыбкой пробежал мимо, небрежно погладив ее пальцем по щеке.
– Подозрительная малышка! – нежно проворковал он. – Хочешь знать, моя прелесть, чем я занимался наверху, так?
– Хочу, – с расстановкой произнесла Стелла.
– Просто мыл руки, только и всего!
Час спустя Рэндол звонил из своей квартиры суперинтенданту Ханнасайду.
– О, это вы, суперинтендант! Простите за беспокойство. Должен вам кое-что сообщить. Рад, что застал вас на месте.
– В чем дело? – поинтересовался заинтригованный таким вступлением Ханнасайд.
– Детектив, что шел за мной следом, – грустно начал Рэндол. – Передайте ему, чтобы впредь не надевал коричневые ботинки и синий костюм. Надеюсь, вас это не затруднит?
– Ну, будь я проклят! – воскликнул сержант Хемингуэй.
– Да уж, – хмыкнул Ханнасайд, взял в руки газету и в очередной раз прочел напечатанный на первой странице некролог.
«ХАЙД. 22 мая 1935 года в частной лечебнице на пятидесятом году жизни скоропостижно скончался ДЖОН ХАЙД, проживавший по адресу Гэдсби-роу, 17. Просьба цветов не приносить».
Сержант в задумчивости почесал нос.
– А ведь не исключено, шеф, что это правда. Как там сказано? Скоропостижно? Вот и разгадка. Пока я гонялся за Хайдом по всей округе, бедолага лежал в больнице с приступом аппендицита. Ничего удивительного, что мы никак не могли его отыскать! Ну и ну! И какие наши дальнейшие шаги?
– Иди в редакцию газеты и выясни, кто прислал объявление, – с нескрываемым раздражением распорядился Ханнасайд. – И постарайся не давать воли своей дьявольской фантазии!
– Да, я предвидел, что это дело вымотает нам все нервы, – печально покачал головой сержант и, не дав начальнику опомниться, вышел из кабинета.
После недолгого отсутствия он вернулся с докладом:
– Ну а сейчас хочу вас удивить, шеф. Некролог прислал сэр Монтегю Хайд, генерал. Грейли-Корт, Хартфордшир.
– Как-как? – изумился Ханнасайд.
– Мы и представить не могли, что у него такие именитые родственники, верно? – приободрил шефа сержант.
– Кто такой генерал Монтегю Хайд? – требовательным тоном спросил Ханнасайд.
Сержант глянул на зажатый в руке клочок бумаги.
– Родился в 1871 году, старший сын сэра Монтегю Хайда, пятый баронет, обучался в Итоне и Сэнд…
– Мне плевать, где он обучался. Англо-бурскую и Первую мировую войны, а также награды, если таковые имеются, можешь тоже не упоминать! – рассердился Ханнасайд. – Членом каких клубов он является, по какому адресу проживает?
– Грин-стрит, Мейфэр, – отрапортовал Хемингуэй. – Клубы «Будлз» и «Кэвелри».
Ханнасайд посмотрел на часы.
– Если генерал в городе, можно сейчас застать его дома. – Он встал с места и взял шляпу и экземпляр газеты.
Сэр Монтегю действительно находился в городе, но суровый дворецкий, смотревший на суперинтенданта сверху вниз, ледяным тоном сообщил, что генерал еще не закончил завтрак. Ханнасайд выразил желание подождать и передал свою визитную карточку. Через некоторое время его проводили в комнату, находившуюся в задней части дома, при этом дворецкий сообщил, что сэр Монтегю может уделить посетителю лишь несколько минут.
Через четверть часа в мрачную комнату зашел генерал, красивый старик с благородной сединой и орлиным носом. Кивнув Ханнасайду, он мельком глянул на визитную карточку, что держал в руке, и командным голосом полководца, под началом которого сражались целые армии, спросил:
– Итак, суперинтендант, в чем дело?
– Извините за вторжение в столь ранний час, сэр, – начал свою речь Ханнасайд. – Но мое внимание привлекло некое объявление, точнее, некролог, появившийся в сегодняшней газете, автором которого, как я понимаю, являетесь вы.
Генерал смерил Ханнасайда стеклянным взглядом.
– Что за чертовщина, приятель? Какое объявление, в какой еще газете?
Ханнасайд извлек газету и указал на роковой некролог. Генерал снова глянул на суперинтенданта, теперь уже с подозрением. Достав очки, он водрузил их на орлиный нос и стал изучать объявление о смерти Джона Хайда. После чего выразил желание узнать, какое отношение имеет к нему этот тип, кем бы он ни был.
– Мне сообщили, сэр, что объявление поступило от вас, – объяснил суперинтендант.
– Вам сообщили! – вскипел генерал. – А позвольте узнать, кто именно?
– В редакции упомянутой газеты, – оторопел Ханнасайд.
– В таком случае, суперинтендант, должен сообщить, что вас дезинформировали! – продолжал возмущаться генерал. – Говорите, Джон Хайд? В жизни не слышал об этом типе!
Суперинтенданту Ханнасайду стало ясно, что генерал разгневан. Пожилой джентльмен потребовал немедленно объяснить, чего добивается Скотленд-Ярд, Ханнасайд вкратце рассказал, но сэр Монтегю заявил, что не интересуется деятельностью Скотленд-Ярда и не желает о ней слышать. Затем он захотел узнать, как зовут дерзкого мерзавца, посмевшего воспользоваться генеральским именем. Выяснив, что у Ханнасайда нет ответа на этот вопрос, пятый баронет чертыхнулся и заявил, что в Скотленд-Ярде работают бездельники, занимающиеся непонятно чем. Он недвусмысленно дал суперинтенданту понять, что тот должен немедленно найти наглеца, виновного в оскорбительном розыгрыше. И в заключение пообещал лично довести дело до конца и докопаться до сути.
Двадцать минут спустя Ханнасайд покинул генеральский дом и жаждущего мести хозяина, сочувствуя несчастному редактору газеты, которому старик в скором времени нанесет визит. Сам Ханнасайд тоже заглянул в редакцию, но ничего полезного не узнал. Некролог, а также имя и адрес сэра Монтегю Хайда были напечатаны на пишущей машинке и вложены в свернутый пополам лист фирменной бумаги кавалерийского клуба «Кэвелри».
– Значит, это не проделки Брауна, – сделал вывод сержант. – Тип, конечно, наглый, но не настолько, чтобы явиться в «Кэвелри» и попросить листок фирменной бумаги. Я бы тоже не осмелился! Судите сами, человек, который на это решился, должен быть нахальным, как носорог.
– Верно, – с улыбкой согласился Ханнасайд. – А еще с хорошим чувством юмора. Кстати, я отозвал детектива Фергюсона!
– Правда? – удивился сержант. – Вероятно, у него нет черных ботинок.
Ханнасайд оставил без внимания саркастическую реплику Хемингуэя.
– Что проку следить за Мэтьюсом, если ему об этом известно? Он трижды умудрился сбежать от Фергюсона.
– Если хотите знать мое мнение, – сурово заметил сержант, – он упомянул коричневые ботинки специально, чтобы вы убрали Фергюсона.
– Нет, он просто хотел меня позлить. Ведь он мог в любое время улизнуть от детектива. Если знаешь, что за тобой установлена слежка, затеряться в Лондоне пара пустяков. Сам ведь знаешь. – Ханнасайд на минуту задумался. – А если это Мэтьюс дал объявление в газету, то какую цель преследовал?
– Просто хотел подшутить, – предположил сержант.
– Бумаги Хайда, – нахмурился Ханнасайд. – Кто-то стремится ими завладеть.
– Мы и сами не прочь на них взглянуть, – согласился сержант. – Но если юный Мэтьюс выудил у Брауна имя адвоката Хайда, значит, он оказался умней меня. Вот все, что я могу сказать. Если только Рэндол не знал его с самого начала, в чем я сомневаюсь.
– Нет, не адвоката, – возразил Ханнасайд. – Мэтьюс никак не мог добраться до бумаг с помощью пресловутого некролога. А если так… Боже правый, как я раньше не догадался! Сейфовая ячейка в банке-депозитарии, сержант! Узнай названия всех банков-депозитариев в Лондоне. Их не так много. И если поторопимся, остановим всякого, кто попытается завладеть бумагами.
Однако их опередили. В первом же банке-депозитарии, куда позвонил Ханнасайд, сообщили, что документы мистера Хайда были изъяты час назад его братом, мистером Сэмюэлом Хайдом, который и дал расписку в получении. Ханнасайд, с трудом подавляя желание грязно выругаться, отправился в Сити, где предстал перед служащими банка-депозитария. Расписка в получении содержимого сейфа Джона Хайда была подписана наклонным ученическим почерком. Служащий, к которому обратился Ханнасайд, сообщил, что мистер Сэмюэл Хайд предъявил свидетельство о скоропостижной смерти брата и копию его завещания, где он сам фигурировал в качестве единственного душеприказчика. У мистера Сэмюэла Хайда имелись ключи от банковской ячейки брата, так что придраться было не к чему.
– А как он выглядел? – поинтересовался Ханнасайд. – Молодой человек, одетый по последнему слову моды?
– Вовсе нет, – удивился служащий. – Я его не рассматривал, но седые волосы заметил. И еще желтоватый цвет лица, будто он приехал с Востока. Модной одежды не припомню. На нем было пальто, довольно потрепанное и старое. В общем, он очень похож на брата. Очень.
