– Когда ты ушел от мистера Рэнча? – спросил суперинтендант угрожающе-спокойным тоном.
– Почти сразу, сэр. Едва успел к началу первого забега.
Видя, что Армстронг вот-вот взорвется, Найджел кивком отпустил мальчика. Суперинтендант с силой грохнул кулаком по столу.
– Выходит, в два тридцать Вимис был еще жив, – недоверчиво заключил он.
– Ваш вывод неопровержим.
– Проклятье! Мы возвращаемся к самому началу. Послушайте, сэр! – Армстронг подозрительно посмотрел на Найджела. – В этом, что ли, и заключается ваша великая идея?
– Да. Хотите верьте, хотите нет, но я уже давно усомнился, что Вимис был убит в обозначенное вами время. Но до нынешнего утра у меня не было доказательств.
– В таком случае не поделитесь ли, когда же именно он был убит и кем?
Найджел привычно скосил глаза на кончик носа.
– Полагаю, пока рано. Мне нужно еще одно подтверждение своей правоты. И если я его не получу, у меня будет не больше вещественных доказательств, чем у вас против Эванса и миссис Вэйл, – по правде говоря, даже меньше. Впрочем, у вас и без того вполне хватает подозреваемых. Рэнч, по его словам, удалился со стадиона, как только прозвучал стартовый выстрел, – кто мешал ему остановиться по дороге у стога с сеном? Во время соревнований все учителя были на стадионе, и у всех есть надежное алиби на последующие несколько часов. Но ведь все они, кроме Гриффина, находились довольно близко от Вэйла во время матча по крикету, и потому каждый из них вполне мог стать его убийцей. Нелегкая вам утром работенка предстоит, суперинтендант.
– При всем при том, сэр, – простонал Армстронг, – во всем, что касается второго убийства, мои подозрения по-прежнему падают на миссис Вэйл и мистера Эванса. А если они совершили второе, то кто-то из них причастен и к первому, – упрямо добавил он.
– И вы по-прежнему собираетесь их арестовать, не так ли?
– Ну, это дело другое.
– А знаете, – добродушно подмигнул ему Найджел, – я бы только приветствовал это. Честно говоря, я наполовину пообещал Эвансу, что вы его возьмете. – Армстронг так и вылупился на него. – Видите ли, – продолжал Найджел, – убийца хочет, чтобы их отправили на виселицу. Все ждут, что вы их арестуете. И если вы их оставите на свободе, преступник подумает, что обнаружилось какое-то новое свидетельство, и, по правде говоря, я опасаюсь, что у него не выдержат нервы, и он возьмет дело в свои руки.
– Все это только ваши догадки, сэр, – неуверенно отвечал Армстронг.
– Ну пожалуйста! Вреда-то от этого ареста не будет никакого. А мы ведь не хотим, чтобы в ближайшие день-два еще кого-нибудь убили, – говорил Найджел непринужденно, но взгляд его был тверд и настойчив. – Неужели вы не понимаете, – продолжал он, – что таким образом вы и убийцу обезоружите? Те, кто надо, в тюрьме, он, вполне возможно, расслабляется, а там, глядишь, и проговорится о чем-нибудь, когда вы будете допрашивать его в новой ситуации.
Армстронг с трудом высвободил из кресла могучий торс.
– Ну что ж, сэр, будь по-вашему, как вы сами говорите, вреда от этого не будет.
– Да, а что там со стилетом, – остановил его Найджел, – вы его осмотрели?
– Тут есть какая-то странность, сэр. На вид обыкновенное изделие жестянщика, нож с заточенным концом. Лезвие, естественно, тщательно протерто, – никаких отпечатков пальцев или следов крови. Пирсон выясняет, кто из учителей пользовался услугами мастерской и не пропало ли оттуда что-нибудь. Вас ничто не смущает, сэр? Я имею в виду орудие. – Армстронг хитровато улыбнулся.
– Даже не знаю. А, ну, да, конечно, рукоятку-то зачем сняли?
– Вот именно, сэр. И я могу сказать вам зачем. Затем, чтобы оружие было легче спрятать. Я примерил изделие точно такого же размера, но с рукояткой, и если положить его на то же место, – поверх картины, – рукоятка высовывается. И еще, сэр, смотрите: если убийца, как вы утверждаете, положил его туда, чтобы навлечь подозрение на мистера Эванса, то рукоятка ему была как раз нужна, – легче найти, что ему и требуется. Потому я продолжаю настаивать, что засунул туда нож мистер Эванс.
– А теперь посмотрите вы. Нынче утром вы появились в гостиной мистера Эванса прежде его самого по чистой случайности. Если у преступника есть хоть капля ума, он никогда не оставит рукоятку на месте, потому что Эванс может заметить и избавиться от орудия убийства до вашего прихода. А так он был практически уверен, что вы еще раз туда зайдете, и подстроил все таким образом, чтобы при тщательном обыске было обнаружено то, что ускользает от поверхностного взгляда.
– Н-да, голова у вас, мистер Стрейнджуэйс, работает, ничего не скажешь. Однако же рукоятка рукояткой, а мне надо работать. Увидимся позже.
Армстронг вышел из комнаты, а Найджел пробормотал себе под нос: «Рукоятка, рукоятка, к чему бы она? Нет, тут что-то есть, точно».
Он последовал за Армстронгом, отыскал Гриффина и сообщил ему о ложной пожарной тревоге, намеченной на двенадцать пятьдесят пять.
– Так, первое: мне надо, чтобы все покинули школу, ученики и учителя. При необходимости сами поднимете панику в учительской. И второе: через пять минут после того, как в школе никого не останется, вам надо будет поймать Стивенса Второго – он попытается ускользнуть, – и как следует отругать его за этот дурацкий розыгрыш. А потом заставите признаться при всех учителях, что это его рук дело.
– Все сделаю.
– Ну и отлично. Надеюсь, эти пять минут дадут мне ключ ко всей загадке.
Тем не менее, вновь встретившись с суперинтендантом без десяти час, Найджел нервничал, как драматург перед премьерным спектаклем по своей первой пьесе. Одно дело – заниматься психологическими дедукциями, и совсем другое – ходить с завязанными глазами по минному полю фактов. Он беспокойно поерзал, посмотрел на часы и только тут сообразил, что Армстронг к нему обращается:
– …Как говорится, вроде кошки на раскаленной крыше. Мне кажется, вы меня совсем не слушаете, мистер Стрейнджуэйс. Что, убийца опаздывает на свидание или дело в чем-то другом?
– Не слушаю? Да что вы, еще как слушаю:
Пора! Сигнал мне колокол подал.
Дункан, не слушай, по тебе звонит
И в рай препровождает или в ад[18].
Итак, вы говорили…
– На дюйм-другой дальше. Все были на стадионе. Конечно, не поручусь с точностью до минуты, что тот или другой сидел в это время на своем месте. Можете назвать это неопровержимым алиби. Или вообще никаким не алиби. Но что, собственно, все это означает? Кому придет в голову покушаться на убийство в присутствии такого количества людей?
– За стогом сена преступника не было бы видно.
– Да, но до него еще дойти надо, верно? А потом вернуться. Нет, единственное подходящее время – полдник, чай. Я еще раз переговорил с Маулди. Свидетель из него никакой, но он признает, что, когда убирали поле, Гриффин мог быть не все время в поле его зрения. Я помню, что четыре часа – это крайний срок, но у меня только что был телефонный разговор с доктором Мэддоксом, и он сказал, что в случае внезапной смерти окоченение может наступить позднее, чем обычно. Допустим теперь, что Вимис…
Рассуждения Армстронга были оборваны оглушительным звоном, доносящимся откуда-то сверху. Стивенс Второй трудился изо всех сил и мог собой гордиться. Язык большого пожарного колокола раскачивался и гудел с такой мощью – уши закладывало, – будто пожар распространяется по всему Лондону. Армстронг вздрогнул было, но тут же лукаво подмигнул Найджелу:
– Вы, кажется, что-то говорили о колоколе, сэр?
– Да. Вот он, час икс. Ступайте, организуйте панику, хорошо? А мне надо заскочить на несколько минут в школу.
Найджел осторожно сунул голову в дверь, отделяющую жилые помещения школы от учебных. Чайник кипел вовсю. Школьники неслись на улицу через два главных выхода. Слева, где находились кухня и столовая, доносились крики и приглушенный женский визг. Из учительской потянулись преподаватели. Гэтсби старался идти, как обычно, не торопясь, Симс семенил рядом с ним, Тивертон спокойно шагнул к двери одного из классов и холодно приструнил четверых учеников, пытавшихся протиснуться в коридор одновременно. Последними появились Гриффин и Рэнч. Гриффин цеплялся за локоть последнего. «Фантастика, – говорил Рэнч, – кому могло прийти в голову устраивать учебную тревогу в такое время?» – «Может, какой-нибудь осел и впрямь что-то поджег в кухне? Ладно, пошли, здесь так и так нельзя оставаться».
Найджел дождался, пока в школе не станет тихо и Тивертон не даст команду собраться всем на игровом поле на перекличку. После этого он прошмыгнул в учительскую, подошел к одному из шкафчиков, порылся в нем, извлек некий предмет, разглядел его, на что ушло секунд тридцать, и выбежал через жилую часть здания во двор. Все оказалось проще, чем он думал; нет, все же нет, вернее, и да, и нет.
– Что за шум? – осведомился Найджел, подходя к учителям. – Можно подумать, конец света наступил.
