– Опрометчивое утверждение, – тихо проговорил Юджин. – Если принять во внимание факт, что сей ублюдок исправно уклоняется от своих обязанностей всякий раз, когда в нем заговорит похоть.
– Да вы просто злитесь на Джимми! – крикнул Пенхаллоу. – Боитесь, что я все оставлю ему!
Юджин поморщился, но появление Конрада и Барта помешало ему ответить.
Барт выглядел возбужденным – Конрад застал его распростертым в кресле с Лавди на коленях и бесцеремонно прервал эту идиллию, едко заявив, что ему придется проводить отца в спальню. Барт в ярости вскочил, и от драки его удержала только Лавди, указавшая ему на опрометчивость подобного поведения – если он заставит отца ждать, это лишь натолкнет его на лишние подозрения.
– Где тебя черти носили? – набросился на него Пенхаллоу. – Можешь не врать, я и так знаю, чем ты там занимался!
– Тогда зачем спрашиваешь? – огрызнулся Барт. – Чего ты хочешь? А где Джимми?
– Мог бы и догадаться! – отозвался Юджин. – Развлекается в деревне. В отличие от других, которые делают это, не выходя из дома.
– Заткнись! – процедил Конрад.
Юджин сладко улыбнулся.
– Какая трогательная преданность любимому братику.
Барт с угрожающим видом шагнул к креслу Юджина, но его перехватил Рэймонд. Он выразительно посмотрел на него, указав на дверь. Чуть поколебавшись, Барт пожал плечами и выкатил отца из комнаты. Рубен последовал за ними.
– Подумать только, что сегодняшний вечер – это только прогон завтрашнего спектакля, – сказал Обри, растягиваясь на диване. – Наш папаша становится совершенно невыносим.
Ночью Рэймонд долго не мог заснуть. Проворочавшись в кровати, он встал и, надев поверх пижамы брюки и твидовый пиджак, спустился вниз и вышел в залитый лунным светом сад. Там Рэймонд долго бродил под деревьями, не выпуская из зубов трубку и предаваясь тягостным мыслям, пока ночной холод не загнал его в дом. Поднявшись по скрипучим ступенькам на второй этаж, он увидел, как из своей спальни вышла Чармин с фонариком в руке.
– Кто это? – резко спросила она.
Лунный свет, лившийся через большое окно над лестницей, делал свет фонарика излишним. Увидев Рэймонда, уже взявшегося за ручку двери своей комнаты, Чармин выключила фонарик.
– Извини, что разбудил, – произнес брат.
Чармин сунула руки в рукава накинутого на плечи мужского халата и завязала пояс.
– Что-нибудь случилось? – спросила она, заметив его наряд.
– Нет, ничего. Просто мне не спалось.
– Ты неважно выглядел за ужином. Выходил в сад?
– Да. Никак не мог уснуть.
Чармин понимающе взглянула на него.
– Действует тебе на нервы?
– Ты о чем?
– Об этом месте.
– Нет.
– Ну да, конечно. Ты же у нас патриот Тревеллина. Значит, отец?
– С нервами у меня все в порядке.
– Не обольщайся! Как давно отец в таком состоянии?
Рэймонд исподлобья взглянул на нее.
– В каком?
– Не прикидывайся! Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Когда я приезжала в прошлый раз, отец выглядел значительно лучше. Он долго не протянет?
– Так считает Лифтон, – пожал плечами Рэймонд.
– Он просто старый дурень. Сам-то как думаешь?
– Я же не врач. Он может прожить много лет.
– Мне кажется, отец сходит с ума, – заявила Чармин.
– Он не сумасшедший.
– Может, и не безумный в прямом смысле слова, но отчета своим действиям явно не отдает. Ты знаешь, что он велел Обри занять лесоводством? Обри! А чего ради он вдруг забрал Клэя из Кембриджа?
– Отец решил, что парень попусту теряет там время. Так оно и есть. Клэй по натуре бездельник.
– Вряд ли он излечится от этого недуга, если дергать его туда-сюда. Какой смысл посылать его в Кембридж, если он не получит диплома?
– Единственный смысл был в том, чтобы услать его с глаз долой. Иди-ка лучше спать. Ты простудишься, если будешь стоять здесь на сквозняке.
Рэймонд открыл свою дверь, но Чармин задержала его.
– Вообще-то я не из-за Клэя беспокоюсь. А правда, что отец растрачивает состояние, пуская деньги на ветер?
– А тебе какое дело? Тебя это никак не коснется.
– Почему ты его не остановишь? – продолжила Чармин, проигнорировав замечание брата.
– Я не могу диктовать отцу, что ему делать. Спокойной ночи!
Рэймонд шагнул в комнату и захлопнул дверь. Но сон по-прежнему не шел к нему, и он метался по кровати, прокручивая в голове события этого рокового дня.
Ему показалось, что он лишь на несколько минут сомкнул глаза, когда его растолкали, бесцеремонно тряся за плечо. Голос Рубена настойчиво повторял его имя. Открыв глаза, Рэймонд увидел, что в комнате светло, а часы показывают восемь. Приподнявшись на локте, он зевнул и потер рукой заспанные глаза. В голосе Рубена звучало отчаяние, по морщинистым щекам текли слезы. Рэймонд резко поднялся с кровати.
– Что случилось?
– Хозяин! Он ушел от нас! – воскликнул Рубен, и нижняя губа у него задрожала.
– Ушел? Куда ушел?
– Умер! Совсем холодный лежит!
– Что? – Отбросив одеяло, Рэймонд схватился за халат. – Когда? Как?
– Не знаю, наверное, ночью. А как – это вам виднее.
Завязав пояс халата, Рэймонд потянулся за шлепанцами.
– Ты на что намекаешь, черт тебя подери?
Рубен вытер рукавом глаза.
– Так это же вы пытались задушить его, совсем слабого и беспомощного! Я еще тогда сказал вам, что если он вдруг умрет, мы будем знать, чьих это рук дело! Помните?
– Не мели языком, дурак старый! – крикнул Рэймонд. – Я здесь вообще ни при чем! Вчера вечером отец прекрасно себя чувствовал! Видимо, за ужином объелся и нагрузился сверх всякой меры! Кто его обнаружил мертвым?
Рубен поплелся за ним до двери.
– Марта, бедняжка, зашла к нему! А он уже окоченел. Похоже, умер во сне. А ведь сегодня день его рождения! Я же просил его не есть этого омара! Предупреждал!
– Заткнись! Нечего поднимать на ноги весь дом!
Свернув в коридор в задней части дома, Рэймонд быстро спустился по узкой лестнице, повторив путь, по которому накануне прошла Фейт. Внизу в холле он услышал громкий плач. Марта рыдала над телом Пенхаллоу, перебудив всех, чьи комнаты находились по соседству. Дверь в спальню Юджина была открыта, а из своей выглянул Обри в экзотической черной пижаме с серебряным кантом, и жалобно поинтересовался, что еще стряслось в этом доме.
– Рубен говорит, что отец умер! – бросил Рэймонд через плечо.
Не дожидаясь реакции брата, он направился к спальне Пенхаллоу.
– О нет! Этого не может быть! Ты, наверное, шутишь? – запричитал ему вслед Обри.
В спальне Пенхаллоу Рэймонд увидел Марту, горестно раскачивавшуюся на стуле рядом с необъятной кроватью, и Вивьен в наспех накинутом кимоно, которая стояла посередине комнаты, с недоумением взирая на Марту и бездыханное тело своего свекра. Услышав шаги, она повернулась и сдавленно произнесла:
– Он умер!
– Уже знаю, – кивнул Рэймонд, быстро проходя мимо нее и наклоняясь над кроватью.
Через мгновение он молча выпрямился, и его лицо побледнело. Рэймонд был так потрясен неожиданным поворотом событий, что на время потерял способность соображать. В голове крутился вихрь мыслей, одна из которых настойчиво возвращалась: теперь отец уже не сможет раскрыть тайну его рождения. Он вспомнил, что тот говорил о каких-то бумагах, подтверждающих его слова, и даже ткнул пальцем в сторону многочисленных ящичков в спинке своей кровати. Взглянув на собравшихся вокруг покойника, Рэймонд прикинул, как побыстрее спровадить их отсюда.
– Тебе лучше пойти одеться! – обратился он к Вивьен.
– Да, – произнесла она, откидывая волосы со лба. – Не могу в это поверить. Он действительно умер! И мне не придется больше здесь прозябать! Мы свободны!
Марта подняла голову.
– Бесстыдница! Хозяин тут мертвый лежит, а ты стоишь и радуешься, сердца у тебя нет! Ах, господи, какой был человек! Уходи отсюда, дрянь! Нечего тут на него пялиться! Убирайся!
Слегка покраснев, Вивьен открыла рот, чтобы достойно ответить, но Рэймонд опередил ее:
– Иди и скажи Юджину, что произошло. Рубен, забери отсюда Марту! И немедленно пошли Джимми за доктором Лифтоном.
– Этот проходимец наверняка еще дрыхнет, – удрученно заметил Рубен.
– Растолкай его! Марта! Прекрати рыдать! Иди к себе, успокойся и полежи там. Рубен, а где Сибилла?
По щекам Рубена снова потекли слезы.
– Она готовила ему завтрак. Его любимые блинчики. А теперь он их уже не покушает!
– Ладно, отведи к ней Марту! Если Джимми еще не одет, пусть одна из служанок съездит к Лифтону на велосипеде и попросит его немедленно приехать. Давай пошевеливайся!
– Я его не оставлю, – простонала Марта. – Ни одна живая душа к нему не притронется, так и знайте! Мы с Сибиллой приберем его как положено!
– Хорошо, – согласился Рэймонд, не желая вызывать подозрений излишней настойчивостью. – Но только после того, как его осмотрит Лифтон.
В покрасневших глазах Рубена мелькнула враждебность.
