Марианна вернулась в гостиную и уставилась на труп Димитри Мулена. Думала она о другом. О ребенке, оставшемся сиротой.
О выстреле в голову.
Профессиональном, метком выстреле.
Оружие держала не женщина, поссорившаяся с мужем, запаниковавшая и случайно спустившая курок. Марианна не верила в преднамеренность. Даже самая сознательная, самая покорная мать семейства не ставит на стол тарелку и бокал, не кладет рядом нож и вилку, если решила убить мужа, как только тот вернется домой.
Завибрировал мобильный. Короткое сообщение.
От Энджи.
Красавица места себе не находит из-за трупа с мыса де ла Эв… У Марианны не было ни времени, ни желания перезванивать подруге и подтверждать, что убит именно Василе Драгонман. В один из ближайших вечеров они выпьют вина и помянут психолога, но не сейчас. Красавица-парикмахерша вряд ли поможет ей разгадать тайны покойника, так что пусть подождет…
Марианна подошла к лестнице, обернулась, нашла глазами агента Бенами и распорядилась:
– Пусть Ж. Б. поднимается в детскую. Если коробка слишком тяжелая, поможешь затащить ее наверх. Там мы не будем мешать вам манипулировать с ватными палочками и пробирками.
* * *
Ж. Б. разложил на кровати рисунки Малона – пятнадцать листов размера А4 из архива Василе Драгонмана.
Стена напротив лестницы была мансардной, и Марианне пришлось наклониться, чтобы включить маленький музыкальный центр, стоявший на стеллаже, а уж потом подсоединить к нему МР3-плеер.
В тишине комнаты зазвучал голос. Тихий, спокойный, бесполый. Неопытное ухо могло бы принять его за детский. Такими голосами разговаривают мультяшные герои. Наверное, именно так должен бы звучать голосок плюшевого зверька, умей тот говорить. Во всяком случае, в представлении Малона.
После второго прослушивания сомнений не осталось: голос был женский, временами слишком резкий на высоких нотах, с металлическими интонациями. Марианна не сомневалась, что его изменили, пропустив запись через особую программу. Проверить будет нетрудно.
Гути исполнилось три года, и в своей семье он мог считаться вполне взрослым, ведь его маме было восемь, а старенькому дедушке – пятнадцать лет.
Зачем понадобилось менять голос Гути?
Они жили в самом большом дереве на пляже. Третий этаж, первая ветка слева. Их соседями были вечно отсутствующая крачка и старый хромоногий филин-пенсионер, когда-то служивший на пиратских кораблях.
Ответ казался очевидным. Голос изменили, чтобы его нельзя было узнать. Если Гути и его сердечко попадут в руки чужого человека, или Малон проболтается, или его застукают в наушниках под одеялом, на рассказчицу выйти не смогут.
Кто она, его настоящая мама? Подружка Тимо Солера?
Чтобы ответить на вопросы, нужно идентифицировать голос, но сделать это они смогут, только если его обладательница известна полиции. Если ее отпечатки есть в базе, если она знала Солера, если принадлежала к той же банде мелких хулиганов, эксперты скажут, кто она такая, и искаженный голос с толку их не собьет.
Марианна едва слушала историю, которую накануне прокручивала снова и снова. Ж. Б., в отличие от своего шефа, впитывал каждое слово, произнесенное голосом робота из первых озвученных манг. Карту масштаба 1: 25 000 он разложил на маленьком письменном столе. Правила были ему известны: Марианна сказала, что они играют в погоню за сокровищами. И начнут с того места, на котором остановился Василе Драгонман. Та же карта, те же знаки – и огромное преимущество над школьным психологом: они должны обратить особое внимание на зоны, прилегающие к мысу де ла Эв, ведь убили его именно там. Убили, потому что он подобрался совсем близко?
Марианна обвела взглядом детскую: слишком много игрушек. Мулены совсем не богаты, но Малон их единственный ребенок, и эта комната – наглядное свидетельство родительской любви, во всяком случае материнской.
Над прикроватной тумбочкой висел светящийся календарь. Ракета указывала на одну из планет, пятничную. Вот почему малыш Малон узнавал дни недели и никогда не путался, в то время как его ровесники иногда даже утро от вечера отличить не могли.
Все было рассчитано. Тщательно спланировано. Мальчиком манипулировали почти год. Приемные родители Аманда и Димитри? Или «сказочница», без их ведома? Сделавшая все, чтобы в мозгу Малона остались воспоминания о его прежней жизни?
Марианна сдвинула рисунки в сторону, села на детскую кровать и прислонилась к подушке с Баззом и Молнией Мак-Куином. На другой, того же размера, был изображен Вуди. На первом этаже хозяйничали эксперты, и она совсем не хотела туда спускаться. Ей было хорошо и спокойно в этой комнате, похожей на надежное убежище.
Ж. Б. решил повесить несколько рисунков на светло-желтый радиатор, потянулся за большими разноцветными магнитами и коснулся руки Марианны. Она успела заметить, как свободно лейтенант чувствует себя в детской. Он здесь впервые, но у него есть инстинктивные навыки. Не задумываясь проверил под матрасом, вытащил спрятанную игрушку и посадил на стеллаж – как другой мужик подобрал бы клочок бумаги с коврика в любимой машине. Ж. Б. наверняка может найти нужную детскую книгу по корешку среди сотен других на стеллаже, умеет пройти по ковру, не раздавив ни одной детальки из развивающего конструктора, ни одной маленькой машинки. Эдакий «Чип и Дейл спешат на помощь» в одном лице. Воплощенная обольстительность, лучший из лучших – парни из ее фитнес-клуба могут хоть всю жизнь качаться, им до него как до луны!
Марианна представила, как Ж. Б. склоняется над дочкой в кроватке и целует девочку в лоб. Как счастливые родители прячут под подушкой любимого чада подарок от мышки. Рассказывают хором сказку. Смеются, щекочут друг друга, пересчитывая игрушки. Наверное, именно такое вот каждодневное сообщничество позволяет разлюбившим друг друга мужчинам и женщинам жить вместе. Мгновения близости с ребенком не сравнятся с самым потрясающим оргазмом.
Марианна вспомнила комнату в собственной квартире, забитую всяким хламом. Неразобранные коробки, запылившаяся гитара, коллекция выцветших перуанских кукол, складная сушилка для нижнего белья, которое никого не возбуждает. Она на мгновение прикрыла глаза, вообразив, какая славная получилась бы детская из ее спальни: обои в розовых котятах, занавески с жирафами, ковер с клоунами, разноцветный мобиль…
Черт, соберись немедленно!
На стене напротив кровати висела доска, на которой можно было рисовать, рядом стояла коробка с мелками.
Чтобы отвлечься от горькой пустоты внутри, она взяла белый брусочек и начала записывать:
Кто подружка Тимо Солера?
Малон – ее сын?
Почему она решила изменить голос?
Почему отдала своего ребенка Муленам?
Почему доверила плюшевой игрушке воспоминания, которые неизбежно предстояло утратить ее сыну?
О чем он не должен был забывать? Его запрограммировали ради определенной цели? К определенному времени?
Разгадку следует искать в историях Гути?
Мелок раскололся на девятом вопросительном знаке, и Марианна взяла другой.
Кто такой Гути?
Почему плюшевый любимец Малона оказался агути – грызуном, страдающим потерей памяти?
Она поменяла мелок на розовый и продолжила, чередуя прописные буквы со строчными:
КТО убил ВАСИЛЕ ДРАГОНМАНА?
КТО убил ДИМИТРИ МУЛЕНА?
КТО станет следующей жертвой?
КТО убийца? Или убийцы?
ГДЕ АМАНДА МУЛЕН?
ГДЕ МАЛОН МУЛЕН?
ГДЕ ТИМО СОЛЕР?
ГДЕ АЛЕКСИС ЗЕРДА?
ГДЕ добыча довильских налетчиков?
Нервным движением обведя вопросы, Марианна приписала сбоку:
КАК ВСЕ ЭТО СВЯЗАНО?
Ж. Б. посмотрел на начальницу:
– И только-то? Всего двадцать вопросов?
Марианна положила мел и бросила взгляд на часы:
– Есть еще один, дополнительный. Почему не звонит Дед?
52Федерико Солер. 1948–2009.
Люди, похороненные на кладбище в Потиньи, до преклонных лет не доживали. Эта мысль посетила лейтенанта Паделу, когда он бродил между могилами, упражняясь в мрачноватом устном счете.
Шестьдесят один год. Пятьдесят восемь. Шестьдесят три.
В 1989 году самая большая шахта Западной Франции закрылась, но шахтеры, лишившиеся работы, не стали жить дольше. Для них было слишком поздно. Или слишком рано. Все, кто мог, уехали, другие застряли. За кладбищем стояла колокольня польской церкви Ченстоховской Иконы Божьей Матери, но цвета флагов на памятниках и языки эпитафий говорили о том, что последнее упокоение здесь нашли люди как минимум двадцати других национальностей.
