Рэймонд кивнул, глядя, как кузен поднимает крышку. Клиффорд вынул пачку документов и отделил от них завещание.
– Поместье было основано при Джошуа Пенхаллоу, – сказал он, расправляя завещание. – Его наследует старший сын владельца – впрочем, все это ты и так знаешь! Остальные сыновья получают по четыре тысячи фунтов, Чар получает две. Есть еще небольшие суммы – вот, посмотри.
Рэймонд быстро проглядел остальные документы, но так и не нашел там ничего относящегося к его персоне. Облегченно вздохнув, он повернулся к Клиффорду и взял из его рук завещание.
– Только по четыре тысячи? Я думал, больше.
– Так и было пять лет назад, – доверительно сообщил Клиффорд. – Это уже второе завещание. – Он кашлянул и стал вертеть в руках карандаш. – Это, конечно, не мое дело, но, боюсь, на имении висят кое-какие долги.
– Чертовски большие!
Клиффорд сочувственно вздохнул.
– Дядя всегда жил не по средствам, – заметил он.
– Точнее сказать, просаживал деньги как только мог. Еще неизвестно, что меня ждет!
Клиффорд покачал головой.
– Да, времена сейчас тяжелые. Поместье…
– Поместье приносит около четырех тысяч в год. Мне прекрасно известно, что отец много лет растрачивал основной капитал. Вот где главная проблема. А это что у тебя?
– Брачный контракт Фейт.
Рэймонд взял контракт и, пролистав его, усмехнулся:
– Неплохая вдовья доля! Тысяча в год, значительную часть из которой она промотает на Клэя! – Поднявшись, он бросил документ в ящик. – Ладно, все ясно. Ты, пожалуй, привези завещание в Тревеллин и прочитай его семье. Ведь это обычно делается после похорон? Правда, пока неизвестно, когда они состоятся. Насколько я знаю братьев, Ингрэм, Юджин и Обри не успокоятся, пока не выяснят, сколько им причитается, – и будут весьма разочарованы!
Клиффорд проводил его до машины, заверив, что сделает все, чтобы помочь семейству Пенхаллоу, попавшему в такую неприятную ситуацию. Когда он то же самое сказал о Розамунде, Рэймонд лишь скептически усмехнулся. Напоследок Клиффорд добавил, что если его присутствие не слишком затруднит скорбящих родственников, он бы хотел навестить свою мать. Рэймонд ответил, что он волен поступать, как ему угодно, после чего сел в автомобиль и уехал.
Когда он вернулся в Тревеллин, там уже находились викарий со старым другом Пенхаллоу Джоном Пробасом, а также инспектор уголовной полиции Логан в сопровождении сержанта Плимстока. Инспектор и сержант уже приступили к допросу свидетелей, чем повергли обитателей дома в нервную дрожь.
Инспектор, здравомыслящий мужчина лет сорока пяти, был наслышан о репутации семейства Пенхаллоу, но никогда с ним раньше не встречался и не переступал порога этого в высшей степени странного дома. Его удивила бесчисленная вереница комнат всех размеров и конфигураций, длинные каменные коридоры, ведущие в никуда лестницы, хаотично разбросанные подвалы и погреба, громадные камины и загадочные двери, за которыми оказывались самые неожиданные помещения. Когда его провели в спальню Пенхаллоу, он поначалу не издал ни звука, но позже признался ошеломленному сержанту, что ему показалось, будто он попал в пещеру Аладдина.
Ингрэм, который в отсутствие Рэймонда взял на себя роль главы семейства и пригласил инспектора в комнату отца, вдруг испытал острое ощущение утраты. Огромная кровать, аккуратно накрытая сверкающим лоскутным одеялом, пустовала, гора золы в камине исчезла, стол был очищен от хлама. Тишина в спальне напоминала о смерти, хотя здесь по-прежнему витал дух отца, и Ингрэму показалось, что сейчас он услышит его громкий жизнерадостный голос. Вздрогнув, он произнес:
– Господи! Бедный отец! Только теперь я поверил, что его нет!
Ингрэм сообщил инспектору имена и родственные связи всех проживающих в доме. Тот все тщательно записал и при опросе постоянно сверялся со своими заметками. Сержант Плимсток честно признался, что ему понадобилась бы вечность, чтобы разобраться во всем этом. Он знал, что Пенхаллоу был тираном, но после того как начальник сумел выудить у Ингрэма подробности здешней жизни, понял, что его прежние впечатления об умершем не соответствовали действительности.
Логану не потребовалось много времени, чтобы выяснить, что было избрано орудием убийства. Отвечая на его наводящие вопросы, Фейт почти сразу заявила:
– Я единственная в доме, кто принимает снотворное. Ну разве что еще Юджин. Правда, это не совсем снотворное. Веронал, его мне выписывал доктор Лифтон, и я пью его уже много лет. Но я держу его у себя в комнате!
– Вы держите его под замком, мадам? – поинтересовался Логан.
Она подняла голову.
– Нет. Я его не запирала. Но никто никогда…
– Не говорите глупости, Фейт! – вмешалась Чармин. – Совершенно очевидно, что кто-то воспользовался им! Где вы хранили его?
– Он всегда стоит на полочке вместе с другими моими лекарствами. Правда, в старом пузырьке осталось совсем чуть-чуть, а новый я не открывала! Но не думаю, что…
– Могу я взглянуть на него, мадам?
– Разумеется! Мне принести или сами посмотрите?
– Сам посмотрю, если не возражаете.
Фейт провела его в свою комнату.
– Вот они, инспектор. Два крайних пузырька на полке. Убедитесь, что новый пузырек еще не открыт. Я уверена, что…
Инспектор взял один из пузырьков, обернув его носовым платком.
– В нем ничего нет, мадам.
– Нет? Вы, наверное, взяли старый! Там должно немного остаться.
Он чуть наклонил второй пузырек.
– А вот в этом кое-что есть.
– Но я же его не открывала! Вы, наверное, ошиблись! Хотите сказать, что мужа отравили моим лекарством? Не могу поверить!
Инспектор завернул пустой пузырек в носовой платок.
– Вы принимаете веронал несколько лет? Кто-нибудь в доме знал об этом?
Фейт опустилась в кресло. Она была бледна и выглядела ошеломленной.
– Естественно! Все знали, что я пью капли, чтобы заснуть.
– А пузырьки всегда стоят у вас на полке?
– Да. Правда, иногда я ставлю их на прикроватный столик… Ах, мне, конечно, надо было запирать их, но я… И потом, кто же мог… Да к тому же вернули пустой пузырек на место! Надеюсь, вы не подозреваете меня?
– Пока рано делать выводы, мадам. Одно ясно – любой человек в доме мог в любое время взять пузырек.
– Значит, это моя вина? Ведь я оставила пузырек без присмотра. Но мне и в голову не приходило, что кто-нибудь может им воспользоваться…
– Нет, мадам, не беспокойтесь. Кому известно, что доктор выписал вам новый пузырек?
– Затрудняюсь сказать. Моя служанка знала, горничные могли видеть его, когда убирали комнату.
– Как давно у вас второй пузырек?
Фейт потерла лоб.
– Дайте подумать! После всего, что случилось, у меня все в голове перепуталось. Кажется, вчера… Нет, позавчера. Моя горничная собиралась в Лискерд, и я дала ей рецепт.
Инспектор сверился со своими записями.
– Лавди Тревизин?
– Да, племянница нашего дворецкого. Но она не может иметь к этому никакого отношения!
Инспектор поднял голову.
– Она помолвлена с мистером Бартоломью Пенхаллоу?
Поперхнувшись, Фейт вцепилась в ручки кресла.
– Нет! Никакой помолвки не было! Кто вам сказал?
Инспектор не счел возможным сообщить этому нервному и довольно простодушному созданию о том, насколько хорошо посвящены здешние слуги в личные дела хозяев, ограничившись замечанием:
– Такова информация, которой я располагаю, мадам.
Фейт решила, что Барт признался о своем намерении жениться на Лавди.
– Это всего лишь временное увлечение. Да, мой пасынок в нее влюбился, но ни о каком браке речь не идет, и Лавди прекрасно это знает. Она очень приличная девушка, что бы там ни говорили злые языки.
– А мистер Пенхаллоу знал о намерении своего сына жениться?
– Да. То есть…
– Он одобрил брак?
– Разумеется, нет! Но я уверена, что он не принимал это всерьез, поскольку не требовал, чтобы я избавилась от Лавди.
– Мистер Бартоломью Пенхаллоу ожидал, что отец отпишет ему ферму Треллик?
– Да. Но мой муж не говорил ничего определенного. Это считалось делом решенным, однако…
– Мистер Пенхаллоу ссорился с сыном по данному поводу?
– Мой муж часто ссорился с сыновьями, это было в порядке вещей и ничего не означало. В любом случае, Барт… Бартоломью Пенхаллоу очень любил отца и никогда бы не… не совершил ничего подобного!
Инспектор не стал больше задавать Фейт вопросов, но к тому времени, когда покинул Тревеллин, у него набралось столько разнообразной информации, что пришлось сообщить главному констеблю, что дело это будет не так легко распутать. Он не видел смысла подключать к расследованию Скотленд-Ярд, однако был вынужден признать, что не ожидал обнаружить в Тревеллине столько людей, имевших мотивы избавиться от его владельца.
– Я не был знаком с Пенхаллоу, но, судя по тому, что о нем говорят, странно, что его не убили раньше, – заявил майор Вобстоу. – Протокол вскрытия пока не готов, но, полагаю, у нас нет оснований сомневаться, что это убийство?
