Вторая встреча с моей группой ничем не напоминала первую. Войдя в комнату, я увидела, что обе девушки целиком поглощены подробностями дела, которые объяснял им Гарсон. Они, судя по всему, с головой ушли в работу, и я, пребывая теперь в изумительном настроении, воскликнула:
– И что, так и будете корпеть над бумагами, даже не заглянув в пакеты, которые мы привезли из Рима?
Йоланда с Соней переглянулись, словно всерьез спрашивая друг друга, не сошла ли я с ума. Гарсон, более привычный к жизненным неожиданностям, только почесал за ухом и пробормотал едва слышно: “Вот черт!” Я принесла большую сумку, захваченную из дома, и вытащила оттуда то, что купила для Сони: шарф в мелкий зеленый горошек и подходящие к нему по тону шерстяные гольфы. Она застыла и созерцала их, словно это было частью облачения водолаза.
– Марка “Марни” – один из самых известных итальянских брендов, – пояснила я.
И только тогда Соня взвизгнула от радости и в мгновение ока намотала шарф себе на шею.
– Прелесть! Никогда в жизни у меня не было такой красоты!
Затем я вручила небольшой сверток Йоланде, и та, не проронив ни слова, стала разворачивать бумагу. Там лежали перчатки из тончайшего сафьяна беспощадно-фисташкового цвета. Она счастливо засмеялась.
– Только в Италии могут сделать такие перчатки, – провозгласила она со знанием дела.
– А вот еще кое-что, – сказала я, протягивая ей второй пакет.
Удивившись, она развернула его и чуть не заплакала, обнаружив там детскую пижамку, украшенную жирафьими пятнами.
– Господи! Инспектор, как мне вас благодарить! Получить такое… да еще от вас!
– Ты что, хочешь сказать, что я пользуюсь славой царя Ирода в женском обличье?
– Нет, что вы, просто я неудачно выразилась.
Соня попыталась помочь ей выбраться из неудобного положения и, как обычно, только окончательно испортила дело:
– Йоланда хотела сказать, что вы обычно на детишек внимания не обращаете, так как своих-то у вас не было…
– Знаешь, нет нужды растить свинью, если тебе нравится ветчина, – сказала я не слишком любезно.
Йоланда, почувствовав приближение грозы, постаралась переменить тему разговора:
– А младший инспектор привез нам душистый крем для тела и по коробке конфет, которые называются Dolci baci, что значит “Сладкие поцелуи”.
– Правда остроумно? – добавила Соня.
– До ужаса! – припечатала я.
– А теперь скажите, сколько это все стоило, чтобы мы с вами побыстрее расплатились.
– От меня – все в подарок, – сказал Гарсон. – Никаких денег.
– От меня тоже.
– Но ведь это была наша просьба! – искренне возмутилась Йоланда.
– Все, хватит болтать и бездельничать! За работу! – поставила я точку, и мы взялись за работу в радостном настроении, мыслями улетев далеко отсюда, что в общем-то можно считать весьма пагубными условиями, если предстоит распутать какой-либо сложный узел.
Выработанная совместными усилиями стратегия оставляла нам довольное узкое поле для выбора; кроме того, стратегия эта была несколько поверхностной, рассчитанной на краткий срок и не могла гарантировать успеха. Тем не менее мы ухватились за этот план и старались изобразить энтузиазм – возможно, чтобы не испортить того хорошего климата, который установился в группе после нашего с Гарсоном возвращения из Рима.
Теоретически ближайшей целью было выяснить, почему мое письмо из Италии с фальшивым заказом заставило Сьерру зачастить к своей компаньонке, но задача эта была трудной. Второй вопрос: почему Нурия Сигуан несколько раз посещала дом на улице Арибау, куда раньше вроде бы не ходила? Ни Гарсон, ни я не могли отправиться туда, потому что Нурия знала нас в лицо, а ведь мы могли нечаянно столкнуться с ней. Поэтому главная роль тут отводилась нашим девушкам-агентам.
В тот же день около двенадцати, пока консьерж отлучился на обед, Йоланде удалось проскользнуть в подъезд следом за каким-то мужчиной, которому не было до нее дела. Убедившись, что никто ее не видит, она сфотографировала фамилии и названия фирм, обозначенные на почтовых ящиках.
Интуиция подсказывала нам, что, возможно, Нурия Сигуан использовала какую-нибудь другую фирму в качестве ширмы для своей собственной, за которой в настоящее время пристально следили. В комиссариате мы тщательно изучили то, что попало на фотографию. Фирм было только две, обе располагались в цокольном этаже: “Интердата” и “Фесиса”. Из интернета мы почерпнули сведения о роде их деятельности. “Интердата” занималась проблемами информатики, обслуживала магазины, предприятия или организации. “Фесиса” брала на себя проведение праздников, чествований и так далее. Мы решили, что вряд ли Нурия была сейчас в настроении что-либо праздновать, поэтому в качестве объекта первого налета наметили “Интердату”.
Мне показалось, что Йоланда и Соня недостаточно осведомлены о деталях всего дела, чтобы поручить одной из них посетить “Интердату”. Пусть лучше следят за Нурией Сигуан и немедленно дадут нам знать, если та двинется на улицу Арибау. Пойти на фирму выпало Гарсону, а мне предстояло ждать его в машине. Сценарий операции получился просто классическим! Наука и новые технологии сегодня бесконечно расширяют возможности полиции, подумала я, но в час истины всевластная фигура консьержа встает перед нами во всем своем блеске.
Я выкурила сигарету, полистала газету, и тут наконец на улицу вышел Гарсон, отрицательно мотая головой.
– Ни хрена! – выпалил он, в такой вот краткой форме начиная свой отчет. – Я попросил их подсчитать, сколько будет стоить установление компьютерной сети на моей фирме. Пока девица вытягивала из меня нужные данные, я словно между делом упомянул, что это их клиенты Сьерра и Сигуан посоветовали мне обратиться именно сюда. Никакой реакции. Я еще раз повторил их имена через какое-то время, и тогда она мне заявила, что я, скорее всего, ошибаюсь: клиентов с такими фамилиями у них нет. И не похоже было, чтобы девица что-то скрывала или врала. Она и вправду понятия не имела, кто такие эти двое.
– А что вы скажете о консьерже?
– Да ничего особенного: низенького роста, обычный.
– Он спросил вас, куда вы направляетесь?
– Еще бы – сразу спикировал на меня, но как только я произнес название фирмы, пропустил.
– А не похож он на болтуна, к которому легко подкатиться, не из тех, кого легко раскрутить на любую тему?
– Не знаю, Петра, времени у меня было маловато. К тому же не хотелось перед ним светиться.
– Хорошо, пошли выпьем кофе, а потом я наведаюсь в “Фесису”.
Мы заглянули в галисийский бар “О Бриндис”, где от разнообразия и великолепия закусок, выставленных на барной стойке, из головы Гарсона сразу испарились мысли о кофе. Он заказал пиво и кусок очень славно выглядевшей тортильи – на закуску.
– А я думала, что весь остаток жизни вы будете есть только спагетти. Или уже не чувствуете себя римлянином? – захотелось мне его поддеть.
– Я нахожусь в процессе реадаптации к своей родине.
– То-то оно и видно.
– Знаете, что я думаю, инспектор? Пожалуй, мы напрасно сами явились сюда. Теперь консьерж запомнит нас, и когда нам вдруг понадобится снова заглянуть в этот дом… Свинство ведь получится, если после серьезных заграничных операций мы с вами окажемся в лапах простого консьержа!
– Такова жизнь, Фермин, сегодня ты летишь к звездам, а завтра шмякаешься на землю. Ладно, я пошла. Вы будете здесь ждать или в машине?
– Здесь мне, пожалуй, будет спокойнее.
– Ага, а заодно можно ухомячить все закуски, которые только есть в баре.
– Вы, Петра, настоящий Торквемада!
– Ладно, оставайтесь, только постарайтесь держать себя в руках.
Вполне довольный моей снисходительностью, он наблюдал, как я отправилась в этот маленький поход, хотя ни он, ни я не надеялись на успех.
Мной занималась девица лет тридцати. Судя по всему, она да парень примерно того же возраста, каждый перед своим компьютером, составляли весь штат фирмы. Девица, очень сильно накрашенная и беспрерывно улыбающаяся, радостно закудахтала, узнав, что я хочу, чтобы они устроили для меня празднование дня рождения. И как если бы я сама все никак не желала понять, зачем к ним явилась, она долго излагала мне, какие преимущества дает организация любых торжеств с чужой помощью. Наверное, Гарсон сумел бы оборвать ее, но я была бессильна против этой профессиональной ораторши, чья болтовня, казалось, складывалась в неодолимую глухую стену. В конце концов мне все же удалось вставить в поток ее красноречия какие-то невнятные звуки, заставившие ее прислушаться:
– Я хочу, чтобы мой праздник был похож на тот, что вы устроили для женщины, которая мне вас рекомендовала.
– Для кого именно?
– Для Нурии Сигуан, если вы ее еще помните.
К моему несказанному изумлению, она воскликнула:
– Сеньора Нурия Сигуан! В последнее время она часто здесь бывает.
