Беннетт подошел к Чарли и долго на него смотрел. Потом вытащил из кармана нож с выкидным лезвием. Пружинный, как его называют в Британии. Он нажал на кнопку, и лезвие с громким щелчком выскочило наружу. Очевидно, Беннетт давно им владел. Подобные ножи запрещены так давно, что стало трудно найти хороший. Он уравновесил рукоять на большом пальце, а четыре других пальца расположил с противоположной стороны, после чего поднес лезвие к щеке Чарли, словно парикмахер, собравшийся побрить его опасной бритвой.
Чарли резко отодвинулся назад, и его голова стукнулась о деревянную стену.
– Нас здесь записывают? – поинтересовалась Кейси Найс.
– Не беспокойтесь, – сказал Беннетт.
Он подцепил клейкую ленту, которой я заклеил рот Чарли, затем слегка приподнял ее ногтем и отрезал четверть дюйма. Потом стал повторять ту же процедуру, пока не прорезал отверстие в два дюйма шириной, после чего четким движением сдернул всю ленту – не слишком быстро и не слишком медленно, как это делает с присохшей повязкой медсестра. Чарли закашлялся, наклонил голову и вытер рот плечом.
– Кто живет в доме Джоуи? – спросил Беннетт.
– Я не знаю, – заявил Чарли.
Беннетт все еще не убрал лезвие ножа. Руки Уайта оставались связанными за спиной. Он забился так далеко в угол, как только смог, и застыл в полной неподвижности.
– Ты продаешь оружие бандитам по всей стране. Ты торгуешь героином и кокаином. Ты даешь людям, которым нужно кормить детей, пятьдесят фунтов с условием, что они вернут тебе сто, или ты сломаешь им ноги. Ты привозишь девочек-подростков из Латвии и Эстонии и используешь их, а когда они уже больше ни к чему не пригодны, отдаешь Джоуи. Так что, по шкале от единицы до десяти, насколько вероятно, что хоть кто-нибудь в мире будет переживать из-за того, что я сейчас с тобой сделаю?
Чарли молчал.
– Мне нужен ответ, мистер Уайт, – продолжал Беннетт. – Чтобы мы друг друга поняли. По шкале от единицы до десяти. Где десять – это очень вероятно, а единица – совсем невероятно. Выбирай число.
Чарли молчал.
– Я понял, – сказал Беннетт. – Ты не можешь найти правильный ответ. Потому что я задал тебе хитрый вопрос. Числа недостаточно малы. Ни один человек во всем мире не будет переживать. Ни один. К тому же никто ничего не узнает. Завтра ты будешь в Сирии, Египте или в заливе Гуантанамо. Теперь мы действуем иначе. Твоя организация укрывает стрелка, собирающегося застрелить премьер-министра Великобритании или американского президента. Ты – новый Усама бен Ладен. Или, по меньшей мере, Халид Шейх Мохаммед[25].
– Чушь собачья, – сказал Чарли Уайт.
– Что именно?
– Все. Я не стал бы стрелять в премьер-министра.
– Почему?
– Я за него голосовал.
– Кто живет у Джоуи?
– Я не знаю, кто он такой.
– Но тебе известно, что там кто-то живет?
– Я никогда его не встречал.
– Он убил для тебя Карела Либора, дал тебе кучу денег, вынудил заключить перемирие с сербами, ты предоставляешь ему многодневное убежище и охрану, чтобы он мог осуществить столь грандиозную операцию, – но ты ни разу не беседовал с ним с глазу на глаз?
Чарли молчал.
– Я считаю, что вы не раз с ним говорили. Я считаю, что тебе известны все детали. В том числе и цель.
– Я хочу своего адвоката, – заявил Чарли.
– Какая часть про залив Гуантанамо тебе непонятна? – осведомился Беннетт.
Чарли молчал.
– Тогда поговорим гипотетически. Пока, – продолжал Беннетт. – Если бы гипотетический человек в твоей гипотетической ситуации был вовлечен в такого рода сделку, разве он не захотел бы одобрить определенные детали?
– Конечно, хотел бы. Гипотетически.
– В том числе и цель?
– Конечно, и цель.
– Почему?
– Цель должна быть приемлемой.
– И каковы границы?
– Очевидно, женщины и дети. И королевская семья.
– И премьер-министр?
– Это очень серьезный шаг. Гипотетически, конечно. Я полагаю, что прежде подобные люди не были замешаны в таких вещах.
– Ты так думаешь?
– Гипотетически.
– Значит, ты знаешь, кто является целью. Потому что одобрил операцию.
Ответа не последовало.
– Это напоминает один из философских вопросов, которые люди обсуждают в газетах, – продолжал Беннетт. – Предположим, у тебя время до восхода солнца, чтобы найти тикающую бомбу. Как далеко ты способен зайти с точки зрения закона и этики?
Ответа не последовало.
– Какова цель, мистер Уайт?
Чарли молчал. Он посмотрел на Беннетта, потом на меня, снова на Беннетта, и в его глазах появилась мольба, словно он хотел дать каждому из нас разный ответ.
– Оставьте это на время, Беннетт, – предложил я. – То, что он может сказать, не меняет наших следующих действий.
Беннетт посмотрел на меня, Чарли и Найс, пожал плечами и вернулся к окну. И как только он там оказался, взломанная дверь с треском распахнулась, внутрь ворвался человек с пистолетом в руках, за ним последовал второй, и в домике сразу стало жарко и тесно – ведь теперь нас было шестеро. А потом ситуация ухудшилась еще больше. Появилась согнутая в колене нога размером со ствол дерева, массивное плечо, сгорбившаяся спина и голова, чудом не задевшая дверную притолоку с надписью «Боулинг-клуб», и перед нами возник Малыш Джоуи, во весь свой почти семифутовый рост, так что балки крыши обрамляли его голову и массивные плечи.
Огромная туша Джоуи подтолкнула двух парней вперед, а у нас не было пространства для отступления, так что мы оказались стиснуты, как в вагоне метро, и контакт между нами произошел слишком скоро: один из парней Джоуи прижался к Кейси Найс, схватил ее за локоть и поставил перед собой, очевидно прижав пистолет к ее спине, второй так же поступил с Беннеттом, поэтому я не рискнул стрелять. «Глок» лежал у меня в кармане. Я ничего не мог сделать, разве что получить растяжение шеи.
Вблизи Джоуи производил еще более устрашающее впечатление. Он не имел ничего общего с атлетами, которых я видел годы назад, когда бывал в колледжах кампусов Уэст-Пойнта, игроков футбольных и баскетбольных команд. Эти парни были огромными, но спокойными и сосредоточенными, словно их лобные доли полностью контролировали ситуацию. Джоуи выглядел иначе. Он не походил на маленького нервного парня, но все время дергался и казался психически неуравновешенным. Глубоко посаженные глаза, нижняя губа свисает над отсутствующим подбородком. Влажные зубы. Правая нога постукивает по полу. Левая рука сжата в кулак, правая ладонь слегка согнута и совершенно неподвижна.
Он посмотрел на Чарли Уайта и тут же отвернулся. Затем оглядел Кейси Найс снизу доверху, потом меня, также снизу доверху, наконец, повернулся к Беннетту и заглянул ему в глаза.
– Ты думаешь, я не заметил, как в заборе проделали дыру? А потом спилили дерево? Думаешь, я глуп? Думаешь, только тебе по карману бинокли с приборами ночного видения? Мы думали, вы ушли. Но все равно проверили. И вот что мы нашли.
Беннетт ничего не ответил. Я узнал обоих парней Джоуи. Оба были на парковке у маленького супермаркета. Телохранители из черного «Ягуара». Двое из четырех. Лучшие из лучших. Рядом со своим боссом они казались гномами. Остальные двое остались снаружи, решил я. В темноте и холоде. Водитель сидит в «Бентли», в дальнем конце прохода длиной в ярд. Я засунул руки в карманы. В правой я сжимал рукоять «глока», в левой – нож для резки линолеума. Затем бросил взгляд из окна в сторону темных очертаний улицы, находящейся в четырехстах ярдах. Оставалось надеяться, что у Котта нет прицела с ночным видением. В противном случае он мог бы выбрать глаз, в который хотел бы всадить мне пулю.
– Джоуи, вытащи меня отсюда, – сказал Чарли Уайт за моей спиной.
Однако Джоуи не ответил сразу, и у меня появился лучик надежды. Может быть, он сделал первый шаг на путь, который приведет к чему-то полезному.
Это вопрос ДНК. Как у крыс.
– Они вооружены, Джоуи, – сказал за моей спиной Чарли. – Пистолеты и ножи.
Джоуи кивнул, дюйм вниз, дюйм вверх, едва заметно, учитывая его массу. Телохранитель, стоявший рядом с Беннеттом, отпустил его локоть и начал шарить по карманам. Он нашел нож с выкидным лезвием и автоматический «ЗИГ-Зауэр P226», который предпочитают все части особого назначения. Потом то же самое проделал с Кейси Найс другой телохранитель, и на свет появились ее «глок», нож для линолеума и, наконец, бутылочка, в которой одиноко постукивала последняя таблетка. Малыш Джоуи протянул руку размером с крышку мусорного бака, и телохранитель вложил в его ладонь бутылочку. Джоуи зажал ее между огромными указательным и большим пальцами и поднес к лицу.
– Кто такой Антонио Луна? – спросил он.
Кейси Найс сумела дать ответ только со второй попытки.
– Мой друг.
– Ты наркоманка?
Найс ответила после небольшой заминки.
– Я пытаюсь бросить.
Ногтем большого пальца, размером с мяч для гольфа, Джоуи снял крышку, и она упала на пол, затем высыпал содержимое бутылочки себе в ладонь. Таблетка казалась крошечной.
