Я с жаром кивнул. После такого роскошного ужина и вина я питал к Марко особенно теплые чувства.
– Конечно, – заверил я. – Только не перегибайте палку с комплиментами. Я так, мальчик на побегушках.
Марко недоверчиво фыркнул:
– Друг, не рассказывай мне сказки, уж я-то знаю, чем ты на самом деле занимаешься. О деньгах не беспокойтесь. Я, разумеется, все оплачу.
Вульф, заворчав, посмотрел на ресторатора. Большая физиономия босса, отнюдь не казавшаяся крупной на фоне его гигантских габаритов, чуть раскраснелась и сияла от удовольствия, как, собственно, и всегда после отменной трапезы. Однако в его глазах явно читалась досада, которая и вызвала недовольное ворчание. Вульф внимательно поглядел на друга и фыркнул:
– Что я слышу, Марко? Если ты хочешь меня нанять и оплатить мои услуги, такие вещи следует обсуждать у меня в кабинете, а не у тебя за столом. Если же ты обращаешься ко мне как к другу, к чему разговоры о деньгах? Неужели ты стольким обязан этому человеку… Кстати, как его зовут?
– Помпа. Вирджил Помпа.
– Неужели ты стольким ему обязан, что просишь меня ему помочь и при этом взываешь к нашей дружбе?
– Да, – с едва заметным раздражением ответил Марко. – Черт подери, разве я этого уже не сказал?
– В таком случае у меня нет выбора. Приходи ко мне завтра к одиннадцати. Там обо всем и расскажешь.
– Так не пойдет, – заявил Марко. – Он в тюрьме, его обвиняют в убийстве. Ты представить не можешь, сколько времени я убил сегодня, пытаясь пробиться с адвокатом к нему на свидание. Опасность дышит ему в спину, он полумертв от страха. Ему шестьдесят восемь лет.
– Боже мой, – вздохнул Вульф, – я хотел обо всем поговорить в спокойной обстановке. Проклятье! А что, если он действительно убийца? Судя по тому, что пишут газеты, очень на то похоже. Почему ты так уверен в его невиновности?
– Да потому, что виделся с ним и разговаривал. Да, я допускаю, что Вирджил Помпа мог убить человека, и у него хватило бы мозгов наврать полицейским и адвокатам. Но он бы не смог, глядя мне прямо в глаза, сказать того, что сегодня сказал, и вести себя так, как он себя вел. Я его хорошо знаю. – По-прежнему сжимая в руке нож, Марко перекрестился, отчего стал похож на рыцаря с мечом. – Клянусь тебе, Ниро, он никого не убивал. Этого достаточно?
– Достаточно. Давай рассказывай, что́ случилось, но сперва положи мне еще сыра.
Вульф подвинул к нему свою тарелку.
– Бондон?
– Положи понемногу каждого. Я еще не решил, какой из них мне нравится больше всего.
На следующий день, в среду, в половине девятого утра Вульф едва не подавился кофе от ярости. Случилось это у него в спальне, где он обычно завтракал, – именно туда Фриц каждое утро приносил поднос с едой.
Босса вывел из себя дворецкий. Если я хоть что-то понимаю в этой жизни, то мужской голос в телефонной трубке принадлежал именно дворецкому. Сперва он уточнил, как пишется фамилия моего патрона, а потом, заставив его ждать изрядное время, известил, что миссис Уиттен не расположена к разговору с газетчиками.
Странно, что после такого двойного оскорбления Вульф вообще вспомнил о кофе, оставшемся в чашке. А вот в том, что напиток попал ему не в то горло, я не усмотрел ничего удивительного.
Впрочем, особого выбора у нас не имелось. Коль скоро мы с Вульфом решили доказать, что дружба с Марко для нас не пустой звук, надо было браться за дело, а для этого переговорить с миссис Уиттен и другими членами ее семьи. Из газет и рассказа Вирджила Помпы в изложении Марко мы усвоили, что речь идет о сугубо семейном деле.
Еще полгода назад миссис Флойд Уиттен, тогда миссис Х. Р. Лэнди, была вдовой и единоличной владелицей сети закусочных «Пища богов». Если вы не отшельник, то вам наверняка попадались на глаза эти ресторанчики. Лично я обожаю «Пищу богов – 19» на парковой магистрали Гранд-Сентрал, возле Форест-Хиллса, на Лонг-Айленде. А еще «Пищу богов – 26» на Седьмом шоссе, к югу от Дэнбери, и «Пищу богов – 47» на Двести второй трассе, во Флемингтоне, в Нью-Джерси.
Сеть раскинула свои щупальца на двенадцать штатов. По статистике, ежедневно в ее заведениях вкушают нектар и амброзию девяносто четыре тысячи американцев, а может, даже девяносто четыре миллиона. Сколько именно, я запамятовал.
Основатель сети Х. Р. Лэнди работал не покладая рук днями и ночами, расширял свою империю как мог, но, открыв сто девятое заведение, надорвался и помер, завещав все жене.
Кроме сети закусочных он оставил супруге двух сыновей и парочку дочек. Старшему сыну, Джерому, шел тридцать третий год, и он являлся совладельцем нью-йоркской риелторской компании. Мортимер в свои тридцать один выполнял кое-какую работенку на радио и крутился в шоу-бизнесе. Пожалуй, лишь налоговое ведомство могло ответить, как ему удается сводить концы с концами. Старшей дочери Еве исполнилось двадцать семь. Она была замужем за неким Дэниелом Баром, который вел популярную колонку в газете, сумевшей охватить раза в три больше штатов, чем сеть «Пища богов». Младшенькая, Фиби, двадцати четырех лет, окончила частный женский колледж Вассара и помогала матери управлять «Пищей богов».
Однако главным образом управление сетью после смерти Лэнди легло на плечи Вирджила Помпы. Много лет назад Лэнди вскружил ему голову огромными барышами, и Вирджил забросил изыски кулинарного искусства, чем, по выражению Марко, лишил себя права претендовать на уважение профессионалов.
Впрочем, взамен Вирджил снискал уважение иного рода. Он стал главным помощником Лэнди, вторым лицом в его компании, и после кончины первого лица, по сути дела автоматически, взял в руки все бразды правления. Однако со временем с этим возникли определенные сложности.
Вдова стала лезть с разными идеями и предложениями. В частности, ей пришла в голову светлая мысль о том, что штурвал надо передать Мортимеру. Эксперимент продлился два месяца. Жирную точку в нем поставил сам Мортимер, после того как приобрел на черном рынке восемь грузовиков червивой баранины. Власть вновь оказалась в руках Помпы. Вдова, естественно, по-прежнему вмешивалась, немало его раздражая. Но главное, от Мортимера удалось избавиться, и Вирджил решил поработать хотя бы до своего семидесятилетнего юбилея.
Затем дела и вовсе пошли на лад. Миссис Лэнди вышла замуж за некоего Флойда Уиттена и укатила на три месяца в свадебное путешествие по Южной Америке. После возвращения в Нью-Йорк, увлеченная новым супругом, она наведывалась в центральный офис «Пищи богов», в Эмпайр-стейт-билдинг, всего один-два раза в неделю. Что же касается Фиби, то, по словам Помпы, девушка от работы не отлынивала и, в отличие от матери, прислушивалась к голосу рассудка.
И вдруг около месяца назад миссис Уиттен заявила, что Помпе в силу почтенного возраста пора на покой, и потребовала не мешкая ввести в курс дел и подготовить к управлению компанией ее мужа.
О Флойде Уиттене мы в основном знали со слов Помпы в пересказе Марко, но кое-что почерпнули из газет. За год до смерти Лэнди Уиттен уже работал в «Пище богов» – возглавил отдел по связям с общественностью. Этот свой пост он сохранил после кончины шефа, но после женитьбы на хозяйке и свадебного путешествия возвращаться к нему не стал. Либо он хотел проводить побольше времени с новобрачной, либо она – с ним, либо это желание было взаимным.
По отзывам Помпы, Уиттен был не лишен обаяния и умел работать языком. Слишком самовлюбленный и эгоистичный, чтобы связать себя узами брака, он долгое время состоял в связи со своей ровесницей, мисс Джули Элвинг, зарабатывавшей на жизнь оптовыми закупками игрушек для универмага «Медоуз».
У нас сложилось впечатление, что Помпу больше всего бесили в Уиттене три вещи. Во-первых, тот женился на даме, старше его чуть не на пятнадцать лет. Во-вторых, ради этого он порвал с Джули Элвинг. В-третьих, Уиттен всегда держал в кабинете про запас свежие рубашки и переодевался после обеда.
Ни для кого не составляло тайны, что всякий раз, когда Уиттен, проявляя инициативу, направлял Помпе бумагу с предложениями по реорганизации бизнеса, Помпа неизменно заворачивал ее, наложив резолюцию: «Отказать за недостатком средств».
Вот как обстояли дела к вечеру понедельника пятого июля – за сутки до того, как Марко попросил Вульфа спасти обвиненного в убийстве Помпу.
Поскольку День независимости выпал на воскресенье, понедельник объявили выходным. Тем не менее миссис Уиттен, сгоравшая от желания поскорей увидеть мужа во главе «Пищи богов», назначила деловую встречу в своем доме именно на понедельник, на половину девятого вечера.
Жила она в районе Семидесятых улиц, между Пятой и Мэдисон-авеню. Супруги собирались приехать из своего загородного поместья под Катонахом, которое покойный мистер Лэнди именовал «Пищей богов – 1000». Несмотря на такое название, посторонних туда не пускали и не кормили. Во время встречи Помпе предстояло поделиться с Уиттеном своими знаниями.
