– Вас не удивляет, что я назначила вам встречу именно здесь?
Она пожала плечами, изобразив на лице уже хорошо мне знакомую гримасу высокомерия.
– Инспектор, я буду вам очень признательна, если мы завершим наш разговор как можно быстрее. У меня много дел.
– “Признательна” – очень уместное слово. Если бы вы сказали “Я требую”, это прозвучало бы странно. Сомневаюсь, что в нынешних обстоятельствах вы можете хоть чего-то требовать.
Она вздохнула и возвела глаза к потолку. Потом повернула ко мне лицо, на котором застыла страшноватая, как у китайской маски, улыбка.
– Я в полном вашем распоряжении. Слушаю вас.
К нам подошел официант преклонных лет, чтобы принять заказ. Мы, словно сговорившись, заказали по чашке чаю. Тотчас рядом оказался чистильщик обуви – пожалуй, единственный представитель этой профессии, оставшийся в Барселоне, – и предложил свои услуги. Мы опять же дружно и вежливо отказались. Когда рядом больше никого не было, я посмотрела ей в глаза и сказала:
– Я уже знаю, кто убил Адольфо Сигуана.
– Да, я тоже знаю, но эти сведения новизной не отличаются.
– Ваша сестра Элиса заплатила итальянскому киллеру, чтобы он убил Сигуана.
На ее лице не дрогнул ни один мускул. Наверняка она отлично играет в покер – вряд ли найдется равный ей соперник. Я совершенно спокойно продолжила:
– Я уверена, что вы в этом тоже принимали участие. Сомневаюсь только в причастности вашей младшей сестры.
– Ну, знаете ли, инспектор, это уж слишком! А ведь я было поверила, что в полиции в нашей стране работают умные люди!
– А теперь вы думаете иначе?
– Не провоцируйте меня.
– Это не входит в мои намерения. Напротив, я намерена говорить сама – чтобы вы меня внимательно выслушали. Вчера ночью я вернулась из Рима, где участвовала в допросах членов каморры. Так вот, один из них недвусмысленно указал на вашу сестру. Он признал, что ваша сестра дважды прилетала из Нью-Йорка, чтобы контролировать работу киллера, нанятого среди членов мафии для убийства Адольфо Сигуана.
– Не говорите глупостей, инспектор!
В первый раз она занервничала, начала озираться по сторонам и не могла удержать дрожь в руке. А я продолжила все тем же бесстрастным тоном:
– Даты, которые сообщил мне этот человек, совпадают – одна с убийством Абелардо Киньонеса, вторая – с убийством вашего отца. Самая последняя совпадает с убийством Джульетты Лопес в Андалусии. Мы проверили в авиакомпаниях: ваша сестра действительно прилетала в эти дни в Испанию. Киллеру она заплатила долларами, хотя пока я и не знаю сколько. Хотите еще подробности?
– А какое все это имеет отношение ко мне?
– Без вас тут дело никак не могло обойтись, Нурия. Скажите, как иначе Элиса, врач-психиатр, живущая в Нью-Йорке, могла найти итальянского киллера, связанного с каморрой? Нет, дорогая моя, все контакты были в ваших руках, и к вашей помощи прибегла сестра. Каморра не пожелала напрямую участвовать в этом преступлении и подыскала вам наемного убийцу – Рокко Катанью.
– Чушь! – воскликнула она, но при этом покраснела до корней волос, как совсем недавно мне это очень хорошо описала вдова Сигуана.
– Да, вы правы, чушь! Но когда будет получена санкция на арест и экстрадицию вашей сестры, чушь перестанет быть чушью, потому что, приехав, она даст показания против вас. Или вы думаете, что она возьмет всю вину на себя?
Нурия в бешенстве подскочила:
– Если вы рассчитываете, что этот старый трюк заставит меня обвинить в преступлении сестру, против которой наверняка нет никаких улик, то вы сильно ошибаетесь. Вы что, принимаете меня за одну из тех круглых идиоток, которых полиция ловит в свои подлые капканы?
В этот миг я по-настоящему испугалась, что игра мною проиграна, и тем не менее надо было сделать еще одну попытку:
– Нурия, я знаю, что вы женщина совсем другого уровня. Я знаю, с кем сейчас разговариваю. Возможно, это вы не знаете, что представляю из себя на самом деле я, возможно, и я сама не знала этого до нынешнего момента. Я буду с вами предельно откровенна: я летала в Рим одна, со мной не было коллег из комиссариата. Я одна проводила допросы, ни с кем не обсуждала результатов и не написала отчета, в котором в качестве виновной фигурировала бы ваша сестра. Вся изложенная мною информация хранится исключительно в моей голове. И если вы пожелаете, она навсегда там и останется.
– А разве итальянская полиция не работает по этому делу?
– Итальянская полиция точно так же, как и мое испанское начальство, занята грандиозным расследованием связей каморры с Барселоной. Больше их ничего не интересует. Все страшно переполошились. Если честно, я сама лично попросила продлить срок по этому делу, чтобы довести его до конца и чтобы не пришлось опять его закрывать. Убийство вашего отца, надо признать, интересует в настоящий момент только меня одну. Если я скажу, что выяснить ничего не удалось, комиссар поговорит с судьей, и они закроют дело. Никаких обвинений предъявлено не будет.
Она больше не смотрела на меня, глаза ее уставились в пол. Щеки покрылись алыми пятнами, на крыльях носа выступили мелкие капли пота.
– А что выигрываете вы сами от всего этого?
– Сто тысяч евро, Нурия, ни больше ни меньше. Это не безумная сумма, вы такую вполне осилите. Мою жизнь эти деньги, разумеется, не переменят, но я смогу исполнить некоторые свои маленькие прихоти, насладиться которыми полицейское жалованье мне не позволяет. Не думайте, что я часто занимаюсь подобными вещами, нет, просто никогда мне не подворачивался менее рискованный случай, чем этот. И я позволю себе такую шалость. Что вы скажете?
– Почему я должна вам верить? Вы можете рассказать о полученных уликах, когда уже возьмете у меня деньги.
– А вы сможете донести на меня моему начальству, и оно явится на нашу встречу, ведь если нас застукают, когда мы с вами будем заниматься чемоданчиком с деньгами, хуже будет мне, в этом можете не сомневаться. Да, чуть не забыла! Я хочу, чтобы купюры были мелкие, а еще я хочу, чтобы все было сделано завтра же!
– Не знаю, успею ли, сумма все-таки значительная.
– Ну, вы, Нурия, женщина весьма деловая, смею вам напомнить.
– Я постараюсь. В этом же кафе?
– Нет, в кафе “Самоа”, тут нас мог кто-нибудь видеть, не станем будить подозрения. В одиннадцать утра. Да, и если вам в голову случайно придет идея посоветоваться с этим кретином, вашим адвокатом, я буду считать сделку отмененной.
– А вы насекомое ядовитое.
– В устах человека, который прикончил собственного отца, это звучит похвалой, которой можно гордиться.
– Идея убить его исходила не от меня!
– Это меня как-то мало волнует. Итак, завтра я вас жду. Рада была повидаться. Посидите еще минут пять, вам не стоит выходить вместе со мной.
Я поднялась и вышла из кафе. У меня кружилась голова, я с трудом удерживала равновесие. Увидев на авениде Диагональ автобус, я кинулась к нему, даже не поинтересовавшись, куда он идет. Мне было просто необходимо немедленно присесть, иначе нервное напряжение свалило бы меня с ног. Постепенно я стала приходить в себя. Сошла с автобуса, взяла такси и приехала в комиссариат. И сразу же навстречу мне попался Гарсон.
– Инспектор… а у меня новость так новость! Элиса Сигуан прилетала в Барселону на American Airlines как раз в те дни, когда убили Джульетту Лопес. Сведения о ее путешествиях пятилетней давности они мне дать отказались… А ведь я ввернул им про терроризм в Сеговии! Хотя и чувствовал себя при этом полным идиотом.
– Ладно, – решительно сказала я. – Еще одна улика. – Потом жестом велела ему сесть и, понизив голос, рассказала о своей встрече с Нурией. Он едва не потерял дар речи.
– Ну, Петра, яйца у вас будут покруче, чем у коня генерала Эспартеро![16]
– Пришлось пойти на крайний риск, но если все сложится, можно будет добиваться от Соединенных Штатов ее выдачи.
– А Коронасу вы об этом собираетесь рассказать?
– Разумеется! И судье тоже! Мне нужно, чтобы завтра ее поймали с поличным. И вы тоже пойдете туда вместе с ними.
– Да, но вам может здорово влететь – вы ведь скрыли полученную в Италии информацию. К тому же подстроить ловушку подозреваемой – это вроде как не по правилам, и к таким вещам в последнее время стали относиться куда как строже… вас накажут!
– А я все равно рискну. Я должна добиться от нее признания и убедительных улик. Само собой, я заявлю, что деньги предложила мне она, по собственной инициативе. А там поглядим, каким боком все это повернется.
Он пригладил уже начавшие седеть усы, стараясь справиться с растущим возбуждением, а потом вдруг взял и шарахнул кулаком по столу:
– Ну, вы и штучка, инспектор! Хотя, если хорошенько подумать, хватит с ними валандаться! Надо делать дело, как его делали в былые времена – то есть как оно и положено! Мы приближаемся к финалу – история будет закрыта. И финал получится отличнейший!
