Татьяна Луганцева
Мордашка класса люкс
Венсан вел машину по красиво освещенным улицам ночной Москвы, изо всех сил стараясь не заснуть за рулем. Так получилось, что последние дни он провел на работе без отдыха и сна. Это был сорокалетний мужчина, иностранное имя которого объяснялось русско-французскими корнями. Мама Венсана Мари Летиш была настоящей француженкой. Встретив когда-то свою большую и единственную любовь — Виталия Журавлева, она уехала с ним в Москву. Тогда она думала, что едет на короткий срок, познакомиться с родителями жениха, а оказалось, навсегда. По понятным причинам Виталий Журавлев не мог покинуть границы Советского Союза, и жить со своей француженкой он мог только в этой стране. Виталий трагически погиб, когда их с Мари сыну Венсану исполнилось пятнадцать лет, а дочери Жюли пять. Тогда-то и пришлось Венсану очень трудно. Он остался единственным мужчиной в семье Журавлевых, должен был поддерживать растерявшуюся и вмиг сдавшую мать, младшую сестренку, стать им опорой, кормильцем и защитником. Он поступил в медицинский институт и после занятий подрабатывал где только мог — дежурил на «Скорой помощи», разбирал лекарства на складе и брался за любую физическую работу. Сейчас Венсан крепко стоял на ногах, он был известным пластическим хирургом. Когда-то он вовремя сориентировался на рынке медицинских услуг, почувствовав нарастающее желание женщин менять свою внешность и корректировать отдельные части тела. Так как все операции, которые проводил Венсан, были дорогостоящими, а клиенток у молодого талантливого доктора оказалось много, то дела его быстро пошли в гору. К сорока годам он имел свой медицинский центр, где оказывалась любая медицинская помощь, естественно, платно, но специализировался центр все же на пластической хирургии. Сам Венсан практики не бросал, хотя вполне мог ограничиться административной работой, только руководил центром, который был весьма рентабельным. Но терять квалификацию хирурга ему не хотелось, и он продолжал убирать жир женщинам из их «проблемных зон», увеличивать грудь, натягивать кожу на лице, убирать растяжки, исправлять форму носа и делать еще много чего.
Существует мнение, что дети от межнациональных браков получаются умными, талантливыми и красивыми. Венсан Журавлев полностью подтверждал это мнение. Он был умен, талантлив и чертовски обаятелен. Это был тот тип мужчин, который всегда казался молодым. Венсан обладал высоким ростом, имел спортивную фигуру без капли лишнего жира, красивое лицо с правильными чертами и обаятельную белозубую улыбку. Когда он улыбался, на его щеках появлялись ямочки. Его лицо очень украшали голубые глаза с черными ресницами и густые, слегка вьющиеся светлые волосы, которые очень коротко он никогда не стриг. В одежде Венсан предпочитал строгий, классический стиль, а если надевал джинсы, то только дорогие и простого покроя, цвета в одежде предпочитал темные. Он был очень аккуратен, собран, воспитан и тактичен. В общем, чувствовалось, что он француз, хотя и наполовину. Жизнь его была расписана по минутам — подъем в шесть утра, душ, легкий завтрак, посещение спортклуба, приезд на работу, операция, просмотр документации, совещание, ужин в ресторане и возвращение домой в двенадцать часов ночи, а на следующий день опять подъем в шесть часов утра… и так далее. Ничто не могло нарушить привычный распорядок его жизни. Изредка день Венсана заканчивался не в кругу семьи, а в доме у его подруги Галины. Конечно, при такой успешной карьере, интересной внешности и обилии красивых женщин вокруг него личная жизнь складывалась также удачно. Поначалу это было бесчисленное количество молоденьких девушек, с которыми он учился, начинал работать или лечить. На то, чтобы построить семью с кем-нибудь из них, то есть на длительные отношения, у него не хватало времени. Когда сестра была выучена, бизнес развит, оказалось, что связывать себя узами Гименея Венсан вовсе не горит желанием.
— Бабник! Прохиндей! Казанова! — обвиняла его Жюли, которая очень переживала, что брат до сих пор не женат. — Ты — закоренелый холостяк!
— Увы! — пожимал он плечами, ничего не отрицая.
Конечно, после тридцати пяти лет он пожелал немного остепениться и не вести такой разгульный, беспорядочный образ жизни. Поэтому он и остановил свой взгляд на миловидной, одинокой женщине Галине, которая, как ему казалось, идеально должна была подходить ему и понимать его. Она тоже имела свой бизнес, салон красоты. Ее день, как и его, был расписан по минутам, так как Галина пропадала на работе целыми днями, чувствуя ответственность за коллектив и свое дело. Она тоже занималась спортом, вела здоровый образ жизни, очень следила за собой и совсем не хотела стареть. У нее, как и у Венсана, не было ни одной вредной привычки. Впрочем, они познакомились на этой почве в спортивном клубе. Галина Анатольевна Киреева пришла в его медицинский центр и настояла, чтобы операцию по ее омоложению делал сам хозяин, молодой профессор, несмотря на то, что это стоило в два раза дороже, чем у его помощника. Ей уменьшили нос, увеличили губы, были вставлены искусственные имплантанты в бюст. Недельную реабилитацию Галя провела в одноместной палате, Венсан заходил к ней чаще, чем к другим своим пациенткам. Он почувствовал к ней симпатию и особое расположение. Галина была умна, воспитана, они любили одно и то же, имели одни и те же увлечения. Доктор понял, что ему с ней будет удобно и комфортно. Галине было лестно внимание такого состоятельного красавца, и они начали встречаться. Вместе посещали театры, выставки, отдыхали за границей, ходили на светские мероприятия, так как с такой женщиной, как Галя, не стыдно было появиться в обществе. Знакомство их продолжалось уже три года, их не связывали никакие обязательства, и они не предъявляли никаких претензий друг к другу. Так длилось много месяцев и длилось бы еще дольше, если бы не вдруг взбрыкнувшая Галя. Она захотела жить вместе и устроила Венсану грандиозный скандал.
Галя сидела в деловом брючном костюме у себя на диване в трехкомнатной квартире на Кутузовском проспекте и лила слезы. Венсан, заехавший к ней по ее просьбе, был совершенно растерян и не знал, как себя вести. Он отвык от женских слез и уж никак не ожидал их от такой уравновешенной женщины, как его подруга.
— Галя, успокойся! Что ты в самом деле?!
— Что тебя не устраивает? Ах да! Я не встретила тебя с улыбкой в шелковом пеньюаре, не накормила своего господина, не ублажила в постели! Извини, но я тоже человек! Я — женщина, и у меня нервный стресс!
— Чем я могу помочь? Ты знаешь, Галя, я все для тебя сделаю. У тебя неприятности на работе? Финансовые? Я помогу…
— Чурбан! Бесчувственный чурбан! — оборвала его Галина. — Я хочу семью… простую, обычную семью, чтобы я приходила домой и садилась ужинать с любимым человеком, чтобы в моем… в нашем доме кто-то жил, кроме приходящей домработницы! Я хочу слышать детский смех моего… нашего ребенка! Что? Разве я хочу невозможного?! — Полными слез глазами Галина смотрела на Венсана в отчаянии.
— Галя, не надо! Ты — самостоятельная женщина, и у тебя все отлично. У нас не получится жить вместе, и не случайны твои оговорки — моя квартира, мой ребенок. Да и зачем ломать жизнь, которая уже налажена?
— Мы могли хотя бы попробовать, — всхлипнула Галя.
— Я не хочу ничего менять! — нервно ответил он.
— Правильно, зачем тебе что-то менять? Ты хорошо устроился! А когда тебе надоест, ты вылепишь себе по своему усмотрению другой силиконовый образчик идеала, только более молодой, и будешь использовать его. Эгоист!
— Галя, я не заставляю тебя общаться со мной и не принуждаю ни к чему! А самое главное — я ничего не обещал тебе, так?
— Так…
— Я не менял правила игры, и тебе не в чем меня упрекнуть!
— Правила игры изменились! Я люблю тебя — вот моя проблема, а ты, господин пластический хирург, меня — нет. Вот и все! У тебя вместо сердца кусочек силикона, которые ты так щедро засовываешь женщинам в разные части тела!
Галина уронила голову на руки, и ее плечи затряслись под дорогой материей жакета. Венсан сел рядом и обнял ее.
— Галчонок, ну не надо… прошу тебя. Не говори этих глупостей, ты же знаешь, что на меня можно положиться, и если все пойдет по-старому…
— По-старому я не желаю, я хочу выйти на новую ступень наших с тобой отношений, мы достаточное время были вместе, чтобы теперь создать семью.
— Галя, я не намерен менять свою жизнь! — Под бледными щеками Венсана заходили желваки.
— Уходи, — попросила она.
— Я могу остаться.
— Уходи.
Венсан пожал плечами, встал и направился к выходу. В прихожей он выложил на тумбочку ключи от квартиры Галины, которые она ему когда-то вручила. Она подняла заплаканные глаза, отвела от лица белокурые, аккуратно подстриженные локоны и прокричала ему вслед:
