Шло время, мы росли, я вымахала в тощую дылду с длиннющей косой, которую тщательно полоскала ромашкой добела — джентльмены предпочитают блондинок! Супердлинные волосы мне были позарез нужны — я уже в детстве увлекалась магией, а ведьме такие волосы необходимы, как программисту компьютер. Однако гадкие волосы росли из рук вон плохо и мне пришлось с двенадцати лет им «помогать» — читать на растущий месяц специальный заговор. Волосы и вправду стали расти с околосветовой скоростью, однако черт возьми! Мой и без того невыразительный фейс отчего — то стал вовсе никаким. Глазки вроде как уменьшились и собрались в кучку, нос потерял идеальную прямоту, а на подбородке вылез здоровенный прыщ. Вот так я расплатилась за обладание роскошной косой. Те кто меня не видел хотя бы год — напрочь отказывались во мне признавать меня.
Потом, уже после школы, Маруська на год уехала к тетке, а вернулась она уже с мужем — тихим художником Серегой, который тут же полюбил меня чистой и страстной любовью. Нет, он не приставал ко мне, не лез потными руками под юбку в отсутствие жены. Он просто молча страдал и писал с меня портреты маслом. Маруська все видела, но на отношении ко мне это никак не сказывалось. Один раз на вечеринке мы здорово набрались и он меня попросил его поцеловать. Я поцеловала, но ходить к Маруське домой я перестала.
Я наконец разделась, кинула одежду в стиральную машинку и забралась в наполненную горячей душистой водой ванну.
— Ну ты прям тут без меня не соскучилась? — с грацией паровоза Маруська впорхнула и уселась рядом на стульчик.
— Соскучилась, соскучилась, — усердно закивала я, намыливая голову шампунькой.
— Слышь, старушка, я к тебе с ночевкой, родня понаехала, на головах спим.
— Урря! — выразила восторг я и намылила пятки.
— Башку помассажировать? — спросила Маруська, и я радостно закивала.
Тут же Маруськины сильные пальцы развернули мое лицо на 180 градусов и впились в кожу головы, двигаясь с энергичностью бетономешалки.
— Мммм…. Марусик, я тебя так люблю, — зажмурилась я от блаженства и шампунной пены, летящей из — под ее пальцев в разные стороны.
— Мне надо что б меня ценили! — наставительно ответила подружка.
— Так я ценю, — уверила я ее и поскребла мочалкой правую ногу. — У тебя — то дома что нового?
— Да гости третью неделю, сил уж нет, — пожаловалась она.
— Что за гости, много их?
— Мама и моя вздорная бабуся, — мрачно ответила Маруська.
— Бог мой, — охнула я, — и как вы там умещаетесь?
У Маруськи была маленькая однокомнатная хрущевка.
— А вот так и умещаемся, — буркнула та. — Спинку потереть?
— Ага, потереть. Слушай, а чего ты раньше ко мне не приехала?
— Да раньше еще терпимо было, а тут бабусины закидоны меня уже допекли. Представляешь, я не успеваю готовить, как она из рук все рвет, никак наесться не может, и потом ходит и всем рассказывает по двору, что ее не кормят абсолютно, не даст ли ей кто корочку хлеба.
— Ничче себе, — присвистнула я. — А чего это с ней?
— Так она сошла с ума, вот мать ее и привезла у нас тут в областной к доктору, сами уже там с ней замучались, а тут по крайней мере есть надежда что ей станет получше.
— Марусь, я это больше не лечу, — тихо сказала я. Как — то раз я лечила сумасшествие и чуть его на себя не перетянула, теперь к этому даже подступиться боюсь.
— Да я знаю, — вздохнула та, надраивая мочалкой мою спину. — Если б ты могла, я б тебе давно бабусю притащила.
Из кухни донесся звон микроволновки и Маруська, всплеснув руками, опрометью бросилась из ванной.
Я подобрала мочалку, задумчиво еще раз намылилась, хорошенько ополоснулась холодной водичкой и закуталась в белый махровый халат.
Не успела открыть дверь, как на пороге нарисовался Бакс и мерзко мявкнул, косясь на лоточек. Вот гаденыш!
Я быстренько вытряхнула лоточек, снова насыпала наполнитель и бросила сверху баксы.
— Вот ничего себе! — за моей спиной Маруська потрясенно смотрела на деловито устраивающемся поверх долларов коте. — Это что, последний писк в вашей тусовке?
— Да какой к черту писк! — я злобно посмотрела на своего кота, — баксы фальшивые. Просто я когда этого дармоеда из зоомагазина принесла, наполнитель для лоточка купить забыла, а под руку пачка баксов напечатанных попалась — мы накануне в монополию ими расплачивались. А этот гад с тех пор и привык!
— Вот гад! — выразила солидарность Маруська и тоже злобно посмотрела на кота. Тот, забив на нас и прикрыв глаза, сосредоточился на процессе.
— Тьфу! — плюнула я и посмотрела на вконец отощавшую пачку долларов в моей руке. — Паэлья — то скоро?
— Полчасика подождать надо.
— Тогда пошли печатать этому дармоеду баксы, — велела я.
Выходя, я кое-как удержалась от желания двинуть тапком в жирный черный бок. Маруська, по-моему, тоже.
Оставшиеся полчаса мы с Маруськой усердно печатали доллары на принтере и упаковывали их в пачки.
— Что за фигня, — сердилась она, ровняя стопочку и оборачивая ее банковской лентой. — Сложи кучкой в коробку, не все ли равно твоему коту!
— Маруська, ничего ты не понимаешь, — объясняла я, разрезая листы. — Это ж такой прикол — приходит кто, а у тебя на полочке — ровные ряды баксов!
— Понторезка ты, Маня, как и твой кот, — осудила она меня. — Все равно все сразу поймут что баксы настоящие так не лежат. Да и откуда у тебя столько их может быть?
— Дай хоть помечтать, — отмахнулась я.
Мы дружно оглядели ровные ряды пачек на полочке, я подошла, тщательно их пересчитала и удовлетворенно сказала:
— Больше миллиона гринов. И это все для моего кота!
— Ну и хватит! — постановила Маруська. — Пошли на кухню!
И мы дружненько потопали вниз.
— Мне, кстати, отдельную спальню, — предупредила она по дороге, — ты во сне дрыгаться начала.
— Дрыгаться? — изумилась я.
— Ногами, — подумала и уточнила Маруська.
— Блин, так у меня кровать большая, просто ложись от меня подальше да и все, — посоветовала я. — И мы перед сном зато сможем как обычно поболтать.
Маруська задумалась на минуту, помешала паэлью и наконец согласно кивнула.
После чего погнала меня зачем — то мыть руки и споласкивать чистейшие тарелки.
Наконец она усадила меня за стол и поставила тарелки с паэльей.
— Люблю повеселиться, особенно пожрать! — довольно заявила она, берясь за ложку.
Что меня в Маруське всегда поражало — так ее речь. И это при родителях — филологах.
Впрочем, паэлья на моей тарелочке пахла столь заманчиво, что я просто кивнула головой, пряча улыбку и в очередной раз подумала о том, как я люблю Маруську.
А когда наливала ей сок, то капнула туда немного клофелина. Незачем ей видеть все что я сегодня буду творить.
Маруська быстренько расправилась со своей порцией, шумно вздохнула и встала:
— Пойду я, старушка, со своим программистом початюсь хоть, что ли…
— Ага, иди, — кивнула я, — он меня и так уже достал — где АнгелДива да где АнгелДива.
AngelDiva — такой претенциозный ник Маруська выбрала себе в интернете. Всем желающим рассылалось изображение — моя едва прикрытая фигура с моими же волосами и Маруськиным лицом. Все это я однажды слепила ей в фотошопе, и получилось на редкость удачно, прямо супермодель, на что повелось куча народа программистского пола и один физик. О том, что она имеет также и мужа, Маруська благородно умолчала, и бедные компьютерщики пачками валятся у ее виртуальных ног, умоляя составить им счастие все жизни. Одного же, некоего Алекса из Швейцарии подружка выделяла особо, потому что он раз в месяц обязательно присылал ей презенты на ее имя, но на мой адрес, потому как подружка моя пока разводиться не собиралась.
Маруська утопала в кабинет на втором этаже, а я помыла посуду и задумалась, чем заняться. К счастью, думать мне пришлось недолго — звякнул телефон.
— Алё, — раздался в трубке тонкий подростковый голос.
— Здравствуйте, — скучающе ответствовала я.
— А скажите, я вот парня приворожить хочу, можно? — манерно растягивая гласные, произнесла девушка.
— Сначала надо пройти гадание, проверить совместимость, это стоит сто долларов, если все в порядке — то надо фото привораживаемого, желательно, но не обязательно его личная вещь, — скучающе перечислила я. — Стоит это полторы тысячи долларов, девушка.
— Я не девушка, — оскорбился голос отчетливо прорезавшимся пацаньим дискантом.
— Извините, — ошеломленно пролепетала я, однако трубку уже бросили. Видимо, цена не устроила.
Кстати, интересно — а и правда, однополая приворожка сработает? Если еще и привораживаемый — стопроцентный натурал? Надо будет как — нибудь поэкспериментировать. Вопрос — где взять гея или лесбиянку? И к тому же в порядке эксперимента придется работать бесплатно. Эта мысль мне сильно не понравилась, я тут же выкинула ее из головы и двинулась в кабинет — посмотреть, как там Маруська, скоро клофелин должен подействовать.
