О подробностях того, как именно, объединив усилия, члены правительства, офицеры секретных служб, криминальные авторитеты и финансовые олигархи организовали утечку за рубеж сотен миллиардов долларов, история, к сожалению, умалчивает.
Известно лишь то, что миллиарды эти исчезли без следа, а представители компетентных органов Соединенных Штатов, через банки которых проводились незаконные финансовые операции, лишь сделали невинные глаза и растерянно развели руками: «откуда, мол, нам знать, куда девались ваши денежки?»
Если американский президент лично не вручил Китайчику орден за беспрецедентный вклад в развитие экономики Соединенных Штатив, так только потому, что мировая общественность могла бы это превратно истолковать. Впрочем, Леше не нужны были ордена и медали. Он удовольствовался сто первым этажом самого высокого здания Манхэттена, паспортом гражданина США и неограниченным простором для свободной предпринимательской деятельности.
На Лешу работал целый штат блестящих экономистов русского происхождения. Полагая, что кадры решают все, предусмотрительный Китайчик, еще в бытность свою российским подданным, организовал благотворительный фонд помощи детям-сиротам. Этот фонд отбирал в детдомах наиболее одаренных ребят и отправлял их учиться в лучшие колледжи и университеты Соединенных Штатов.
Блестящие экономисты, юристы и бизнесмены, которыми стали сироты, были по гроб жизни благодарны благодетелю, спасшему их от ужасов российской действительности, и вкалывали на него не за страх, а за совесть, тем более что получали они за свой труд более чем щедро.
Словом, дела Леши Китайчика, почти полностью перешедшего на высокодоходный легальный бизнес, продолжали идти в гору. Безупречно отлаженный механизм работал без сбоев, и Леша, сидя в своем роскошно обставленном кабинете, от скуки развлекался тем, что отстреливал духовым пистолетом мух, которых по его просьбе специально туда запускали.
— Дюжина, — удовлетворенно произнес Леша, прицельно сбив с редкой разновидности лишенного колючек кактуса двенадцатую муху.
Устройство селекторной связи тихо хрюкнуло, и из него послышался не лишенный приятности голос секретарши:
— Внизу находится один приезжий из России. Он хочет встретиться с вами. Говорит, что его зовут Череп.
— А, Иван! — обрадовался неожиданному развлечению Китайчик. — Скажи, чтобы его пропустили, только сначала пусть как следует проверят на предмет оружия. Как мудро подмечено в пословице: с такими друзьями и враги не нужны.
Нью-Йорк, Манхэттен, Всемирный торговый центр
В здании Всемирного торгового центра, расположенном в непосредственной близости от небоскреба, в котором Леша Китайчик ожидал поднимающегося к нему на лифте Черепа, охваченная экстатическим безумием шопинга Раечка Лапина, едва держась на ногах от усталости, продолжала примерять наряды от Диора и Шанель, Джил Сандер и Кашарель, Нины Риччи и Живанши.
Не то чтобы раньше девушка не могла побаловать себя платьицем из модного бутика — Иван жмотом не был и на расходы для любимой не скупился, — но одно дело — отовариться Диором в ГУМе, неблагозвучное название которого напоминало о чем-то безнадежно отсталом и совковом, а совсем другое — приобрести костюм от того же Диора в центре пропитанного ароматом долларов и могущества Манхэттена.
Памятуя о насущной необходимости маскировки, Лапина приобрела дюжину разноцветных париков, с десяток темных очков всевозможных форм и размеров, цветные контактные линзы и профессиональный театральный грим.
Наткнувшись на отдел, продающий костюмы для маскарадов, Раечка чуть не завизжала от охватившего ее восторга. В таких прикидах не то что Череп — родная мама ее не узнает. Проведя в отделе около сорока минут, девушка остановила свой выбор на индийском сари, наряде католической монахини и бесформенной черной хламиде с чадрой, которую носят арабские женщины.
«А если под наряд монашки еще и накладной живот нацепить, словно я беременна, вообще полный отпад получится, — вдохновенно генерировала идеи Лапина. — Хотя, с другой стороны, католические монахини, как правило, не беременеют. То есть, конечно, беременеют — особенно когда поблизости есть мужские монастыри, но стараются не выставлять этого напоказ. А может, притвориться разжиревшей „невестой господа“? Нет, это не так интересно. Все-таки было бы здорово заявиться к Ирвину в костюме беременной католической монашки, а потом скинуть с себя все это и остаться в прозрачном прикиде восточной одалиски. Наверняка ему бы это понравилось, да что там понравилось, он был бы вне себя от восторга!»
Лапина блаженно зажмурилась и вздохнула, представив, как Келлер, потрясенный ее неземной красотой, заключает ее в объятия. Нет, в объятия — это потом. Пусть он лучше падет на колени и попросит ее руки. Никаких вольностей до свадьбы она, разумеется, не позволит. Все будет в точности так, как и должно быть: страстные ухаживания, белое платье, фата, толпа восхищенных гостей, венчание в церкви. Хотя нет, как же она может венчаться в церкви? Она же не католичка!
«Не имеет значения. Раз для Ирвина так важно венчаться в церкви, ради этого можно и католичество принять. На какие только жертвы не пойдешь ради любви…» — решила девушка.
— Хотите примерить что-нибудь еще? — оторвал ее от розовых грез голос продавщицы.
— Что? — вздрогнула Раечка. — Нет, пожалуй, на сегодня хватит. Вот моя кредитная карточка. Будьте любезны, распорядитесь, чтобы все покупки были доставлены в мой номер в отеле «Мариотт Маркиз».
— Не беспокойтесь, — сверкнула дежурной улыбкой продавщица. — Вы получите их не позже, чем через полчаса.
Голливуд, бульвар Сансет.
В то время как русская поклонница Ирвина Келлера, примеряя костюм католической монашки, грезила о счастливой семейной жизни со знаменитым певцом, на расположенном за тысячи километров от Нью-Йорка юго-западном побережье великих и могучих Соединенных Штатов Кейси Ньеппер, движимая теми же извечными природными импульсами, что и Раечка Лапина, с болезненно-лихорадочной энергией опустошала роскошные бутики на знаменитом бульваре Сансет.
— Я изменюсь, — бормотала звезда Голливуда, изгибаясь, чтобы увидеть, не морщит ли на спине абрикосового цвета пиджак от Нейман Маркуса. — Я перестану устраивать скандалы. Я буду тебе образцовой женой. О боже! Кейси Ньеппер — образцовая жена, да в такое никто не поверит! Впрочем, если Мадонна ухитрилась сменить имидж вульгарной шлюхи на образ приторно-cлащавой святоши, у меня тоже получится. У меня не может не получиться, иначе я навсегда потеряю единственного мужчину в моей жизни…
— Единственного мужчину? — насмешливо произнес приятный мужской голос за ее спиной. — Не могла бы ты уточнить: единственного — за какой исторический промежуток времени? За последние пять минут?
Возмущенно фыркнув, Кейси обернулась и одарила наглеца убийственно презрительным взглядом.
— Как ты смеешь подслушивать? Ты что, шпионишь за мной?
— Я получил твое сообщение на автоответчике, — пояснил Джадд Эллимен, агент актрисы. — Попробовал до тебя дозвониться, но твой мобильник был отключен, а служанка сказала, что ты отправилась за покупками на бульвар Сансет. Твои излюбленные бутики мне хорошо известны — и вот я здесь.
— Ладно, допустим, ты здесь, — в голосе звезды звучал арктический холод. — И что тебе надо?
— Для начала просто поговорить.
— Нам не о чем говорить, — отрезала Кейси. — Все, что требовалось, я наговорила на автоответчик. Мое решение обсуждению не подлежит.
— Вот тут ты как раз ошибаешься, — раздраженно сказал агент. — Ты подписала контракт и не можешь сейчас никуда уехать. Дождись конца съемок — тогда пожалуйста, делай что хочешь.
— С каких это пор мне требуется твое или чье-нибудь разрешение для того, чтобы делать то, что я хочу?
— С тех самых пор, как ты взяла на себя определенные обязательства. Не знаю, стоит ли тебе напоминать, что твоя стремительная звездная карьера находится на излете. Тридцать пять лет — возраст для актрисы критический. Возможно, если ты будешь умной девочкой, то сыграешь еще пару-тройку хороших ролей, прежде чем тебя отправят на благоухающую дерьмом помойку Голливуда. Я ухитрился выбить для тебя контракт на двадцать миллионов долларов. В твоем положении ты не можешь позволить себе бросаться такими деньгами, а в случае срыва контракта тебе придется заплатить такую неустойку, что старость ты проведешь в дешевых меблированных апартаментах.
— Знаешь, что я тебе скажу, — медовым голоском пропела Ньеппер и пальчиком поманила агента наклониться поближе к ней.
— Fuck you, asshole, — рявкнула она ему в ухо. — Screw it yourself.
— В данном случае речь идет не о моей, а о твоей половой жизни, — стараясь держать себя в руках, спокойно произнес Джадд. — Ради того, чтобы перепихнуться со своим ублюдочным муженьком-наркоманом, ты готова послать псу под хвост не только свою карьеру, но и всю дальнейшую жизнь. Может, найдем компромиссный вариант? Если ты не можешь жить без унижений и скандалов, без того, чтобы об тебя вытирали ноги, — запишись в престижный клуб садо-мазо. Могу даже порекомендовать один — публика там самая изысканная. Говорят, его тайно посещают губернатор штата, начальник полиции нравов и высокие чины католической церкви. По заказу тебе подберут парня, как две капли воды похожего на твоего драгоценного Келлера — пьяного, вульгарного, истеричного и с татуировками по всему телу. Так и волки будут сыты, и овцы целы. Только не говори сразу «нет». Подумай над моими словами.
