Ознакомительная версия.
А через некоторое время этот «дедушка Аркаша» или «дядя пенс», как называла его Юля, подарил Ане кошку, и подружка вообще вдруг стала на глазах почему-то богатеть – у нее стала появляться дорогая косметика, красивые вещи, духи.
Причем девушка постоянно со смехом говорила, что дорогие вещи дарит ей вовсе не любовник, а покупаются исключительно «на кошку», но подробностей никогда не рассказывала, уверяя, что это является страшным секретом.
Правда один раз, сильно выпив, подружка все же путанно объяснила Юле, что всякий раз, когда она брала свою Сусанну и относила ее по указанному адресу к каким-то сумасшедшим кошатникам, дядя Аркаша самолично платил ей за это деньги, которые сотрудницам конструкторского бюро даже и не снились.
Буквально через пару месяцев появления кошки, повздорив с начальником, Анна написала заявление и ушла из бюро, и с тех пор больше нигде официально не работала. Отношения двух подружек сделались вовсе прохладными после того, как Юля не выдержала, и попросила Аню, чтобы «дедушка пенс» тоже снабдил ее такой же волшебной кошечкой, но получила вежливый, но твердый отказ. Итак, последнее время девушки почти что не виделись, и поэтому Юля очень удивилась, когда Анна пришла к ней несколько дней назад домой поздно вечером, и попросила срочно отвезти ее на дачу.
– Мне показалось, что она хотела спрятаться! – оживленно рассказывала Юлечка, блестя пьяными, веселыми глазками. – И я даже сказала: ну что, допрыгалась со свой киской, или вроде того? Но она почему-то жутко разозлилась, и стала говорить о том, что только благодаря Сусанне поняла, что значит настоящая жизнь, не то, что у всех нас, вместе взятых. Короче, я тоже обиделась. Поэтому когда Анька в условленное время не появилась, я так поняла, что она снова передумала, и даже не стала ей звонить. В конце-концов, у меня тоже есть характер и своя гордость, точно? И я ничем ее не хуже, хотя и без кошки!
Игорь покосился на раскрасневшуюся, взволнованную девушку, и торопливо кивнул, стараясь сконцентрировать все свои мысли сообщенных ей фактах.
Итак, поездка на дачу была задумана Анной, как своеобразный побег от каких-то неблагоприятных обстоятельств. Но от каких же именно? И еще почему-то у него никак из головы не выходило странное свойство кошки, по выражению Бабуси, приносить денег больше, чем дойная корова. Вообще-то лично он первый раз слышал о такой удивительной киске. Неплохо было бы, на всякий случай, такой же обзавестись. Тогда можно было бы послать подальше службу в юридической консультации, и работать, как сыщик-консультант.
– Слышали ли вы что-нибудь от своей подруги про Юру-фотографа? – спросил Игорь, который подчеркнуто старался не переходить с девушкой на «ты».
– Да так, – пожала она в ответ плечами. – Я же говорю – Анька старалась как можно меньше рассказывать мне о своих новых знакомых. Но у них точно ничего не было. Этот Юрик – гомик, его только мальчики интересуют. Но зато про то, что она рассказывала про своего дядю Аркашу – это просто финиш! Но я думаю, что Нюра все это нарочно мне врала, чтобы лишний раз подчеркнуть, какая она крутая.
– Что именно вам рассказывала Анна об этом человеке? – заинтересовался Игорь – признаться, дядя Аркаша по ходу рассказа казался ему все более и более загадочной личностью.
– То, что он может десять раз за ночь! – Что – может? – Ну, трахаться, что же еще! Ведь они же с Анютой не
только о кошечках разговаривали, в конце-то концов! – воскликнула Юля. – Представляешь, десять раз! Ведь это не каждый молодой мужик сумеет, не то что такой древний пенс, как Аркаша. Я недавно какую-то книгу читала, про старые времена, называется, «Декамерун», кажется – так там у них семь-восемь раз…
– «Декамерон», – поправил ее на ходу Игорь, который не зря все-таки столько лет общался с девушкой, помешенной на книгах, и даже выбравшей совершенно бесперспективную профессию библиотекаря.
– Ага! Значит, ты тоже читал! – обрадовалась Юля. – Ну, и что ты по этому поводу думаешь?
– Ничего, – пожал Игорь плечами. – А мое мнение, что
дело в том, что они там все нигде
не работали, а только ели, пили, и силы к ночи берегли. Вот
бы и нам так, точно?
– Но, может быть, этот человек тоже нигде не работает, – холодно заметил Игорь.
Когда он сильно неврвничал или смущался, то обычно надевал на себя маску непроницаемости и безразличия. Причем, чем сильнее нервничал – тем более невозмутимым, ледяным казался со стороны.
– А вы знаете, где живет этот дядя…Аркадий? – спросил Игорь строго. – Как его фамилия? Где можно разыскать?
– Нет, я его всего один раз в жизни видела, тогда только, на конкурсе. Понятия толком не имею, кто это такой. А уж тем более, где живет. Знаю лишь, что десять раз может.
– Это вы уже говорили. Но хотя бы помогите мне составить его портрет. Как он выглядел?
– Я же уже сказала – паршиво он выглядел, этот старикашка. Без слез не взглянешь. Не то что некоторые, – улыбнулась Юля, игриво заглядывая Игорю в глаза, и обмахиваясь длинными концами блузки, завязанной на нетвердый узелок.
– И все-таки мы попробуем внести некоторую ясность, – мужественно сдвинул брови Игорь, доставая из ящика стола лист бумаги и карандаш. – Давайте сделаем так – я буду рисовать, а вы подправлять…
– Нет, у него голова какая-то была треугольная, уродская, и подбородок маленький, – начала комментировать карандашный набросок Юля, пододвигаясь к художнику совсем близко, так что ему сразу сделалось и неловко, и как-то хорошо, жарко. – А вот тут на лбу морщины. Да-да, похоже… Нет, шея потоньше.
– Что, уже есть сходство? – Ты клевый художник! Подумать только, что из-за тако-
го сморчка я должна теперь за Аньку волноваться! – добавила девушка, и вдруг быстро переложила ладонь Игоря с листка бумаги на свою маленькую, упругую грудь. – Слышишь, как у меня сердце стучит. Это все от волнения. Как ты думаешь – это похоже на аритмию?
– Вообще-то у меня валерьянка есть…То есть была, – прошептал Игорь, ощущая сквозь тонкую ткань жаркое, близкое тело девушки, которое не могло сейчас не взволновать разве что полнейшего импотента…
Но тут же резко отдернул руку, услышав совсем близко голос Бабуси.
– А я вот что, Горяшка, никак не пойму, – сказала Бабуся, протискиваясь в дверную щель. – Ведь обычно котов или кобелей, короче говоря, тварей мужеского пола, на случки водят, и за это хозяевам деньги приплачивают, но никак не наоборот. Так ведь?
– Вы что имеете в виду? – оскорбился Игорь. – Но кого, собственно говоря, намекаете?
– Да нет, я все про ту кошку пропавшую думаю, – неприятно хихикнула Бабуся. – И говорю, что про такие заработки я еще слышала. Но вот чтобы кошку по котам таскали, и за это потом денег кому-то насыпали – тут что-то новенькое. Как ни крути, но все же петух должен курицу топтать, а не наоборот. Зачем же эту кошку соседскую по рукам все время мыкали, ась?
– Сначала скажите, что вы тут делаете? – гневно воскликнул Игорь, срываясь с места. – Подслушиваете? Что-то вынюхиваете, шпионите? Что еще за новости такие? Что вам от меня нужно? Мы же договорились русским языком, чтобы в мой кабинет – ни ногой!
– Так я же на пороге стою, – спокойно ответила Бабуся, нисколько не обидевшись на Игоря. – И ничего не высматриваю вовсе, а просто поджидаю, когда ты освободишься тут, потому что с одним человеком должна тебя срочным макаром познакомить.
– Убирайтесь прочь! Мне сейчас некогда! – А ты, Горяшка, не горячись. Я ведь не зря тебя так
называю – уж больно ты у нас бываешь горячий парень, ни с того, ни с сего. Ты сначала бы хоть узнал, что за человека я к тебе привела, а потом уж жилы на лбу надувал.
– Евдокия Тимофеевна! Сейчас же закройте дверь с обратной стороны, и не мешайте мне работать! – процедил Игорь сквозь зубы. – Иначе мне действительно скоро придется всерьез поставить перед родителями вопрос ребром о невозможности совместного проживания на общей жилплощади. Ваша бесцеремонность выходит за всякие допустимые пределы.
Игорь хотел было вскочить, чтобы захлопнуть перед носом старухи дверь, и продолжить опрос Юли.
Кстати, краем глаза он заметил, что она мигом спустила с кресла свои загорелые ножки, и, как примерная ученица, даже испуганно положила руки на коленки – слава Богу, кризис миновал, но…
Но тут увидел в коридоре возле входной двери престрашенного мужика со спутанной бородой и с черной, пиратской повязкой на одном глазу, который смотрел на них с нескрываемым беспокойством, неловко топчась возле порога.
– А я…того…Пойду я пока. Тута, Евдокия Тимофеевна, у вас вона сколько народа, оказывается. Нет уж, мне такое жилье не подходит. Я к одиночеству привык…
– Сейчас он уйдет, утикнет. Задержи его скорее, Горяшка, – вдруг зашептала старушка, больно вцепляясь Игорю в локоть. – А потом его ищи-свищи, я ведь сроду не найду. Хватай его скорее за бородищу, держи, пока не поздно. Чего на тебя снова столбняк накатил?
Ознакомительная версия.
