Ознакомительная версия.
– Это столовая, – протянула Катя, – там все обедать будут.
– Ну, нам хватит и кухни, – быстро сказала Ася, – понимаете, Лев Яковлевич не способен жить так, как все. Он не простой человек.
– Да? – изогнула бровь Юля. – В чем же отличие богоподобного от нас, убогих смертных?
Ася слегка порозовела:
– Понимаете, Лев имеет мантии сорока двух международных академий.
– Он их коллекционирует? – наивно спросил Кирюша.
Щеки Аси стали медленно краснеть. Катя моментально вклинилась в разговор.
– Мы самые обычные люди, – сказала она, – на работе трудимся, дома отдыхаем, нам и впрямь не понять человека, который творит не на службе.
– Вовсе я и не отдыхаю в своей комнате, – возмутился Кирюшка, – уроки делаю до офигения.
– И я, – подхватила Лизавета.
– Мы с Сережкой рекламные тексты пишем, – сообщила Юля, – между прочим, это трудное дело!
– Кухня большая, – умоляюще сказала Ася, – в ней тридцать метров, неужели все мы не уместимся?
Домашние замерли, потом Катя тихо сказала:
– Ну конечно, пусть Лев Яковлевич устраивается.
– Вот и хорошо, – засуетилась Ася, – вот и здорово. Лева, Лева, ты слышишь?
Муж оторвал глаза от книги и весьма недовольно пробурчал:
– Весь внимание.
– В гостиной сделаем тебе спальню, а в столовой кабинет.
– То есть работать я буду здесь? – напрягся ученый.
– Да, тебе не нравится?
– Не слишком удобно без книжных шкафов!
– Библиотека небось сгорела, – совершенно не к месту брякнула Лиза.
Лев Яковлевич вскочил:
– Мои книги!
Ася бросилась к мужу:
– Не нервничай, милый. Они не пропали, девочка просто не в курсе.
На лице профессора появилось выражение блаженства.
– Очень хорошо, – кивнул он, потом оглянулся и добавил: – Пусть немедленно специально обученные люди переставят тут мебель, принесут книги и папки. Ася, займись. Остальных попрошу покинуть МОЮ половину, я хочу сесть за работу.
В полном изумлении мы выпали в коридор и начали заниматься хозяйственными хлопотами. Через некоторое время ко мне подошел Кирюшка и жарко зашептал:
– Слышь, Лампа, он псих?
– Кто? – волоча в нашу с Лизой комнату неподъемный тюк белья, спросила я.
– Профессор.
– Ну… так нельзя говорить о взрослых.
Кирюшка скривился:
– А если по-честному?
– На сумасшедшего он мало похож, – вздохнула я, – безумные люди частенько бывают неадекватны, ну, допустим, накидываются с ножом. А Лев просто эгоистичен, любит лишь себя родного, до остальных людей ему дела нет.
– Зачем Ася с ним живет? – не успокаивался Кирюша.
– Вот это нас не касается!
– Ты бы за такого замуж вышла?
Я пнула ногой узел, переместила его на пару миллиметров вперед и заявила:
– Свадьбу играть ни с кем не собираюсь, а поскольку у меня нет супруга, тебе сейчас придется помочь незамужней женщине.
Ночью, лежа на новой кровати в комнате, где нам с Лизой предстояло провести вместе не один день, я никак не могла уснуть: вертелась с боку на бок, переворачивала подушку, сдергивала и снова натягивала одеяло…
– Перестань скрипеть, – пробормотала Лизавета.
Я замерла на пару секунд, но потом опять принялась крутиться, пытаясь производить как можно меньше шума.
– Хватит шуршать, – сонно протянула Лиза, – только задремлю, ты меня будишь.
Я забилась под плед и попыталась не дышать, но уже спустя минуту поняла, что лежу на крошках, мелких, сухих, колких, надо встать и встряхнуть простыню.
– С ума сойти, – завздыхала Лиза, – если ты страдаешь от блох, возьми специальный ошейник и нацепи, он лежит у входной двери, около собачьих комбинезонов.
Я осторожно сползла с кровати и, стараясь не хлопать тапками о босые пятки, пошла на кухню. Может, если попить теплого чая, бессонница отступит?
Выключателя на стене я не нашла, его не было ни справа, ни слева. Поэтому пошла к плите, вытянув вперед руки, и наткнулась на что-то теплое, мягкое.
– А-а-а, – закричало оно, и тут же вспыхнула люстра.
Передо мной, одетая в халат Кати, тряслась Света. Она была так бледна, что я испугалась.
– Вам плохо?
– Это ты? – залязгала зубами Светлана. – Не надо, пожалуйста, очень прошу! Неля, опомнись! Не трогай меня!
Услыхав последнюю фразу, я окончательно перепугалась:
– Света! Вы меня видите?
Но у невестки Курочкорябских были совершенно безумные глаза, остановившиеся, тусклые, словно у снулой рыбы.
– Что случилось? – послышалось из коридора, и в кухню вошла Ася.
Я кинулась к ней:
– Свете плохо!
Ася приблизилась к невестке:
– Пойдем в кровать.
– Не надо, зачем ты такое придумала, зачем?..
Ася обняла невестку и увела, я осталась одна и стала тупо вспоминать, с какой целью заявилась на кухню. Хотела пить? Есть? Курить? Вроде нет. Или вообще направлялась не сюда, а в туалет?
– Перепугалась? – спросила Ася, появляясь на пороге.
– Ага, – кивнула я.
Ася зябко передернула плечами.
– После смерти Васи Света сама не своя. Может, тебе странно слышать подобные речи от свекрови, но я буду очень довольна, если она найдет себе нового мужа. К огромному сожалению, Светочка даже не смотрит в сторону мужчин. Иногда с ней случаются странные вещи, ей кажется, что ее все хотят убить…
Я вздрогнула.
– Не бойся, – Ася заметила мою реакцию. – Света нормальная. Знаешь, почему она впала сейчас в такое состояние?
– Ну…
– Она сильно понервничала, – вздохнула Ася. – Васенька-то во время пожара погиб, ну и навалились на бедную всякие воспоминания. Да еще на тебе платье в бежево-коричневую клетку.
– Это халат, – поправила я Асю.
– Неважно, – отмахнулась она, – хоть пальто, просто подобное сочетание цветов было у моего несчастного сына любимым, в его гардеробе висело штук десять рубашек в бежево-коричневых тонах. Небось Света маялась бессонницей, пошла воды попить, погрузилась в свои невеселые мысли, а тут ты! Ладно, утро вечера мудренее. Вот увидишь, завтра она будет такой, как всегда.
Не став пить чай, я пошлепала в спальню, забилась под одеяло, послушала мерное сопение Лизы, потом встала и придвинула к двери тяжелое дубовое кресло. Никаких запоров на дверях тут не предусматривалось, а мне было очень страшно. Светлана походила на натуральную психопатку, мало ли что могло взбрести в ее лишенную разума голову.
Проснулась я внезапно, словно кто-то пнул меня ногой в бок. Села и пару мгновений никак не могла сообразить: где я? Незнакомый, идеально белый потолок, стены, ковер и мебель цвета мокрого песка… Взгляд упал на кровать со скомканным постельным бельем, потом выхватил большой лист бумаги, лежавший на моих тапках. Я взяла записку. «Лампа, мы уехали в город по делам, вернемся к вечеру, повесь мои вещи в шкаф». Это накорябала Лиза. Следующая фраза была начертана рукой Кати: «Не суетись, отдохни спокойно, приедем поздно. Курочкорябские разбирают вещи на пепелище. Слава богу, у них не все сгорело». В самом низу чернело короткое замечание от Вовки: «Будь другом, свари борщ».
Я встала, натянула халат и отправилась на кухню. Похоже, в доме никого нет, тишина стоит просто невероятная. Со двора не доносится лай чужих собак, шум машин, грохот, лязг, крик, даже вода не капает из кранов, а в окне вместо соседней противно-серой блочной башни виднеется лес.
Напившись чаю, я в растерянности замерла возле нераспакованных коробок, потом попыталась стряхнуть с себя оцепенение. Наверное, свежий воздух, состоящий в основном из кислорода, вызывает у городских жителей отупение и сонливость. Мой организм привык вдыхать бензиновые пары и «наслаждаться» шумом. Вот что, Лампа, принимайся за работу! Раньше начнешь, быстрей закончишь.
Руки стали ловко раскладывать посуду. Спустя какой-нибудь час кухня приобрела вполне уютный вид. Я огляделась по сторонам, так, все коробки пусты, а где же чайный сервиз? Скорей всего, ящик с ним случайно затащили в одну из спален.
Я пошла по комнатам на поиски чашек. Сначала заглянула в столовую – пусто, затем в гостиную. И была поражена. Похоже, Ася не спала всю ночь. Оба помещения, захваченные капризным Львом Яковлевичем, выглядели безукоризненно. Столовая была превращена в образцовый кабинет. В шкафах, предназначенных для хранения посуды, стояли книги. Оставалось лишь удивляться, где Ася взяла библиотеку. Сам Лев Яковлевич обнаружился в сорокаметровой гостиной, академик мирно спал на кровати. Невероятным, чудесным образом его услужливая жена ухитрилась произвести рокировку мебели. А сам ученый не принадлежит, похоже, к племени аскетов. Постельное белье у него шелковое, на тумбочке около ложа виднелись бутылка дорогой минеральной воды и ваза, наполненная крупной темно-вишневой черешней. Тем, кто забыл, напомню: на календаре самое начало апреля, и эта сладкая, очень вкусная и полезная ягода стоит на рынке бешеных денег. Что же касается воды, то я натыкалась иногда в супермаркетах на эти темно-зеленые бутылки и удивлялась, ну кто же приобретет минералку по такой немыслимой цене? И вот теперь я знаю ответ на этот вопрос.
Ознакомительная версия.
