Ознакомительная версия.
– Так поинтересуйся! – рявкнула я.
– Йес, мэм! Не убивайте, босс! Нашел, цитирую: «Общей бедой обезьян являются паразиты, и, чтобы избавиться от них, члены стаи катаются в песке или принимают грязевые ванны».
Перспектива натираться жидкой грязью не вызвала у меня энтузиазма, барахтаться в песке тоже не хотелось.
– Формулирую вопрос иначе: если я пойду в душ, Генза не заболеет?
– Оставь пацана в комнате, – посоветовал Димон.
– Он не отлипает, – пояснила я и, так и не добившись от Коробкова полезного совета, рискнула залезть под теплую струю вместе с рукохвостом.
Генза вел себя безупречно во время водной процедуры, он смешно фыркал, жмурился, но ни на секунду не отпустил меня. Когда я, закутавшись в халат, вернулась в комнату, на столе уже был сервирован завтрак. На подносе блестел кофейник, стояли блюдце с тостами и масленка, на серебряной тарелке розовели сосиски, горничная не забыла мюсли, творог, сметану, мед, джем. В доме Кнабе явно не соблюдали диету. Особняком стояла вазочка с мелко нарезанными овощами – корм для рукохвоста.
Я предложила Гензелю морковку, капусту, сладкий перец, сельдерей, но он не открыл рта.
– Думаешь, я стану тебя упрашивать слопать ложечку за маму-папу-бабушку? Никогда в жизни! Проголодаешься, сам попросишь, – объявила я и взяла сосиску.
Но не успела поднести ее ко рту, как из халата высунулась крохотная мохнатая лапка и в долю секунды отщипнула от сосиски приличный кусок.
– Стой! – испугалась я. – Эта еда вредна, она состоит из крахмала, консервантов и генноизмененной сои! Животным нельзя даже нюхать ее, сосиски предназначены исключительно для людей! – Но Генза снова выпростал из-под моего халата лапу с трогательно крошечными розовыми пальчиками и ловко оторвал новый кусок.
– Ладно, – сдалась я, – это будет наш общий секрет. Вот только объясни мне, откуда ты узнал, что сосиски съедобны? Сильно сомневаюсь, что на твоей родине растет дерево, плодоносящее сардельками, шпикачками и прочей гастрономией! Или...
Завершить глубокомысленную беседу с Гензой мне не удалось. В дверь деликатно постучали, и я услышала голос Лауры Карловны:
– Танечка, вы проснулись? Можно войти?
– Секундочку, халат накину, – крикнула я в ответ. Схватила мисочку с нарубленными овощами, быстро вытряхнула ее содержимое под подушку и, шепнув Гензе: – Если хочешь в дальнейшем есть вкусную, но вредную пищу, изволь сидеть тихо и улыбаться, – распахнула дверь.
– Как вам спалось? – спросила Лаура Карловна.
Очевидно, главнокомандующая имения встает до рассвета, сейчас она была уже с легким макияжем, в безукоризненно отглаженном, элегантном темно-бордовом платье и с идеальной прической. Может, пожилая дама спит, как японка, подложив под затылок полено, чтобы не помять укладку? Или вскакивает ни свет ни заря и бежит к парикмахеру? Лично я смотрюсь сейчас халдой, на голове прямо-таки воронье гнездо, и мне придется натягивать мятую одежду. Кстати, где она? Только сейчас я сообразила, что оставленные вчера в кресле вещи таинственным образом исчезли.
– Как почивали? – повторила вопрос Лаура Карловна. – Никаких проблем?
– Дела обстоят отлично! – бойко соврала я.
– Правда? – чуть изогнув бровь, поинтересовалась управляющая.
Внутренний голос посоветовал мне не лгать, и я изменила ответ.
– Нет.
– Что случилось? – с хорошо разыгранным изумлением поинтересовалась дама.
– Вчера вечером я запуталась в коридорах, – начала я перечислять свои приключения, – случайно очутилась во флигеле для горничных и... Кто такой Клаус?
Лаура Карловна всплеснула руками.
– Вам уже рассказали? Вот сороки! Надеюсь, вы не верите в эти глупости? Когда Герман Вольфович искал участок под застройку, он мечтал жить в лесу. Целый год господин Кнабе не мог найти хорошее место, но вдруг наткнулся на умершую деревню Харитоновку и понял: поместье будет здесь. Из прежних жителей оставался один Степан, который наотрез отказался куда-либо переезжать. Что только Герман не предлагал ему: и квартиру в Москве в любом районе, хоть на Тверской, и дом в Подмосковье... Нет, мужик уперся рогом: останусь в Харитоновке, здесь, мол, мои предки жили, тут я и помру. Одним словом, вредный дед создал проблему. Но семья Кнабе не привыкла отступать! Герман нанял адвокатов, те подняли документы, выяснили точные границы участка Степана и оформили сделку. Мерзкий старик оказался в конечном итоге в наших ближайших соседях и задумал мстить. Он, видите ли, был недоволен, что Харитоновку продали, мечтал в ней отшельником куковать, а тут люди приехали. И ведь мы с ним хотели подружиться! Герман попытался ему продукты посылать из элементарной человеческой жалости, ведь огород Степан не сажает, скотину не держит, пенсия у него наверняка грошовая. Но старик консервы назад принес, заявив: «В подаянии я не нуждаюсь!» Тогда Кнабе предложил конфликтному соседу работу в питомнике, но дед не захотел иметь с ним ничего общего. А потом по имению пополз слух о Клаусе...
Лаура Карловна была самокритична и признала: сообрази она сразу, откуда ветер дует, мигом бы исправила ситуацию. Но экономка не обращала внимания на то, чем занимается прислуга в момент отдыха, а когда выяснилось, что большинство глупых девчонок бегает к Степану, который гадает им и привораживает женихов, было уже поздно, легенда начала передаваться из уст в уста, обрастать немыслимыми подробностями, стала частью местного фольклора.
Степан с самым честным видом всех уверял, будто раньше на месте Харитоновки было поселение немцев. Якобы во времена своего правления Петр Первый разместил здесь родственников своей любовницы Анны Монс. А когда она наставила самодержцу рога, он приказал казнить всех, кто имел к дрянной бабе отношение. Стрельцы пытались выполнить приказ царя, но каждый раз при набеге на деревню находили ее пустой. Все дело в том, что у крестьян был сторож по имени Клаус, он постоянно следил за округой, а когда замечал вдалеке группу всадников, начинал бить в барабан и звенеть в колокольчики. Поняв, что Клаус всегда начеку, враги подкупили самую красивую девушку Харитоновки Марту, пообещав ей много золота, если та усыпит бдительность Клауса. Жадная Марта прикинулась влюбленной в сторожа и напоила его каким-то зельем. Село осталось без охраны, явились стрельцы и убили всех крестьян, а Марта уехала в неизвестном направлении. Вот с той поры душа Клауса не знает покоя, бродит в том месте, где была Харитоновка. Сторож ищет предательницу Марту. Но Клаус плохо видит, поэтому любую попавшуюся ему на глаза женщину считает изменщицей и убивает, а мужчин он принимает за стрельцов и тоже лишает жизни. Клаус безжалостен и непредсказуем, нельзя узнать заранее, когда призрак появится на территории поместья.
– Похоже, он идиот, раз сообщает о своем прибытии звоном колокольчиков и стуком барабана, – не выдержала я. – Наверное, ему надо купить очки, тогда мститель перестанет нападать на невиновных. И странно, что царь заслал в такую глушь близких Анны Монс, во времена Петра в Харитоновку было долго ехать. Впрочем, чем дальше, тем роднее...
Лаура Карловна расхохоталась.
– В общем, дичайшая история. Но Степан добился своего: наши девицы верят в легенду и, когда нужно пойти в ту часть парка, где, по словам деда, находилась хижина Клауса, падают передо мной на колени и умоляют: «Все, что угодно, сделаю, но туда не посылайте!» Впрочем, парни не лучше, хотя наши бравые охранники изо всех сил скрывают, что побаиваются Клауса. Я и сама порой вздрагиваю, вот до чего довели! Думаю, вдруг это правда?
– Вчера девушка по имени Роза чуть не лишилась сознания от страха, – сказала я. – Так тряслась в туалете!
– Роза, Роза... – пробормотала Лаура. – Ах, Роза! Она младшая горничная, неловкая и косорукая. Я ее в доме дальше коридоров и лестниц не пускаю, если послать в комнаты, непременно что-нибудь разобьет или на место не поставит.
– Я готова поклясться, что отлично слышала звон колокольчиков, барабанную дробь и шаги, – вздохнула я. – Признаюсь, тоже слегка испугалась.
– Безобразие, опять он за свое взялся! Ну на этот раз он легко не отделается! – Возмущенная Лаура Карловна выхватила из кармана нечто, похожее на маленькую рацию, и зачастила в нее: – Костя, немедленно иди сюда! Куда-куда, в Золотую гостевую. Мне плевать, в чем ты, хоть голый, изволь явиться через минуту!
Экономка резко щелкнула крышкой передатчика, шумно выдохнула и с прежним раздражением воскликнула:
– Ладно, ладно, шутничок, погоди!
В дверь деликатно поцарапались, потом из коридора донесся мужской голос.
– Разрешите?
Вероятно, Костя умеет телепортироваться, раз смог за считаные секунды примчаться на зов Лауры Карловны.
Дверь открылась, и сначала в комнату проник запах. Я невольно вздрогнула, уловив аромат парфюма, который впервые унюхала вчера ночью, когда пряталась в бельевой. Затем увидела на пороге того самого парня, который прибежал на лужайку к упавшей Майе. Сегодня он был одет в брезентовый комбинезон, усеянный масляными пятнами.
Ознакомительная версия.
