Да, это был Тим, белокурый красноносый шофер. Теперь, после подъема по лестнице, он стал еще и краснощеким, но румянец вмиг сошел с его лица и даже с кончика носа, едва он увидел своего работодателя.
– Господи, что случилось? – проговорил Тим.
– Этот птенчик убил мистера Агриколу, – ответил Кларенс.
Я покачал головой, не опуская рук, и сказал:
– Когда я вошел, он уже был мертвый.
– Господи, – пробормотал Тим.
– Так дело не пойдет, – сказал мне Кларенс. – Его мог уделать только ты.
– Нет. Правда, нет.
Кларенс покачал головой с таким видом, будто сожалел о моей умственной отсталости.
– В доме больше никого нет, – сказал он. – Только я, Тим, кухарка Руби и мисс Алтея. И все мы были внизу.
– А эти двое в черной машине? – ответил я. – Она только что отъехала.
Может, они его и убили?
Кларенс опять покачал головой.
– Сейчас я тебе докажу, что так дело не пойдет, – заявил он. – Как ты ни старайся, ничего не получится. Мистер Агрикола спустился вниз вместе с теми двумя парнями, а после их отъезда опять поднялся к себе. Мы все это видели.
Тим, так и не оправившийся от потрясения, вдруг вздрогнул и, кивнув, сказал:
– Совершенно верно. Он подходил к двери комнаты, в которой мы сидели.
Все трое.
– Стало быть, это твоих рук дело, – подытожил Кларенс.
Я–то знал, что это не моих рук дело, однако слова Кларенса звучали очень убедительно.
– Почем вы знаете, что в доме больше никого нет? – спросил я. – Если я сумел сюда проникнуть, почему этого не могли сделать другие люди?
– Ну–ну, – обронил Кларенс.
Внезапно в дверях появилась мисс Алтея.
– Что случилось? – спросила она. – В чем дело? Кларенс? Папа?
Я оказался прав: глаза были синие. Кроме того, сейчас они были вытаращены.
Из всех людей, живущих на Земле, именно мисс Алтею мне больше всего хотелось убедить а своей невиновности. Стараясь говорить как можно искренне и проникновеннее, я сказал ей:
– Это не моих рук дело.
Тим и Кларенс тем временем пытались выставить ее вон из комнаты, но девушка отказывалась уходить.
– Папа! Папа! – воскликнула она, глаза ее при этом раскрывались все шире и шире.
– Руби! – взревел Кларенс. – Поднимись и забери мисс Алтею!
В этот миг мисс Алтея вскрикнула и упала в обморок.
Я по–прежнему знал, что никого не убивал, но не мог избавиться от ощущения, что именно я каким–то образом стал причиной всех этих неприятностей и треволнений, из–за которых чувствовал себя вконец растерянным и вообще по–дурацки. Я стоял с затекшими руками и страдальческой миной, и меня переполняло отчаянное желание очутиться где–нибудь подальше отсюда.
Я бы даже согласился попасть на заднее сиденье той черной машины, если бы мог такой ценой выбраться из этого дома.
Минуты две или три в комнате продолжалась суматошная возня. Тим поволок мисс Алтею прочь. Появилась Руби, но тотчас убежала приводить мисс Алтею в чувство. Потом вернулся Тим. И все это время черное дуло пистолета в руке Кларенса смотрело прямо на меня.
– Обыщи его, – велел кривоносый красноносому.
– Клянусь, я не убивал, – сказал я.
– Ну–ну, – ответил Кларенс. – Мы это уже проходили, помнишь?
Тим зашел мне за спину и принялся шарить по карманам, извлекая содержимое и раскладывая его на столе. Добра было негусто: бумажник, ключи, пачка «пэл–мэл», картонка со спичками, двадцать три цента серебром да бумажные салфетки.
– Ну, что нам скажет бумажник? – поинтересовался Кларенс.
– Можно мне опустить руки? – поинтересовался я.
– Валяй.
Я опустил руки и сказал:
– Благодарю вас.
Тем временем Тим раскрыл мой бумажник.
– Его зовут Чарльз Роберт Пул, – сказал он. – Проживает в Бруклине.
– Пул? – Кларенс взглянул на меня с вновь проснувшимся любопытством. Ты – тот самый племянничек, который заправляет в баре?
– Да. Я пришел…
– Ну кто бы мог подумать, – проговорил Кларенс. – А ты не робкого десятка, малыш. Ума у тебя маловато, но смелости хоть отбавляй.
– Послушайте, – в отчаянии воскликнул я, – я правда не…
Тим оборвал меня, обратившись к Кларенсу:
– Может, вызвать блюстителей закона?
– Нет, – ответил тот. – Если это племянничек, он слишком много знает.
Мы не можем допустить, чтобы он разговаривал с полицейскими.
Тим замахал руками.
– Я об этом знать ничего не желаю! Я шофер, только и всего. Вот кто я такой. Я ничего ни о чем не хочу знать.
– Конечно, – отозвался Кларенс и сказал мне:
– Суй свое барахло обратно в карманы.
Я рассовал свои пожитки по карманам. Меня так и подмывало спросить Кларенса, что он задумал и как намерен поступить, но я не стал задавать этот вопрос, потому что боялся получить ответ. Нет уж, лучше помолчу.
Кларенс снова попятился вон из комнаты и взмахнул пистолетом.
– Пошли, – сказал он.
– А как мне быть с мистером Агриколой? – осведомился Тим.
– Оставь его. Позвони мистеру Гроссу и скажи, что Фермер купил ферму.
Ты понял? Фермер купил ферму.
– Фермер купил ферму, – откликнулся Тим.
– Его номер в записной книжке на столе, – сказал Кларенс.
– Хорошо, – ответил Тим.
Я тем временем вышел в коридор. Кларенс вновь сосредоточил на мне все свое внимание.
– Пошел вниз, ты! – велел он.
Я возглавил шествие, и мы двинулись по лестнице.
– Позвольте мне объяснить… – начал я и умолк, поскольку подумал, что сейчас он меня перебьет. Но Кларенс не вымолвил ни слова, и я продолжал свою речь:
– Я не убивал мистера Агриколу, правда, не убивал. Вы только взгляните на меня и сразу увидите, что я не из тех, кто способен на такие дела. Я хотел только поговорить с…
– Направо.
Мы были уже внизу. Я повернул направо и пошел в сторону кухни.
– …мистером Агриколой о том, что происходит и почему кто–то хочет убить меня, хотя я ничего не сделал. Кто–то где–то дал маху, и я хотел только поговорить с мистером Агриколой.
– Вон в ту дверь, – сказал Кларенс.
Я открыл дверь и вышел на солнышко. Черный асфальт, безлюдье и тишина навели на мысли о расстрельной бригаде.
– К сараю.
Я подошел к сараю.
– Зачем бы я стал его убивать? Богом клянусь, я не стал бы его убивать.
Я не стал бы никого убивать, – верещал я. – Зачем мне причинять зло мистеру Агриколе? Я просто хотел, чтобы он не приказывал тем двум парням убивать меня. Что мне проку от…
– Он не мог этого сделать, – сказал Кларенс. – Он выполнял приказ, как и все остальные. Открывай дверь и заходи внутрь.
Я потянул на себя двери сарая, которые при этом заскрипели и застонали, и вошел. Внутри было темно и стоял затхлый дух.
– Чей приказ? – спросил я.
– Неважно, – ответил Кларенс. – Ступай вперед.
Сарай не был приспособлен ни для каких нужд. Пустые стойла, пустые закрома, голые гвозди в стенах, пустой чердак над головой. Сквозь щели в стенах пробивались солнечные лучи, наполняя сарай тусклым неверным светом, похожим на тот, который видишь, когда плаваешь под водой в какой–нибудь лагуне.
В дальнем левом углу была оборудована тесная каморка без окон, сплошь увешанная полками из неструганных досок. Пустовала она недолго: Кларенс втолкнул меня туда и закрыл дверь. Я услышал, как он задвигает засов, и остался в одиночестве.
Ну, и что теперь? Наверное. Кларенс не может решить мою участь самостоятельно, вот и запер меня тут для пущей надежности, а сам тем временем отправится к мистеру Гроссу узнать, что и как. Кроме того, я решил, что мистер Гросс – человек более высокого ранга, чем мистер Агрикола, и что последний получил указания именно от него.
Значит, мне надо было искать встречи с мистером Гроссом, а не с мистером Агриколой.
Впрочем, вряд ли я сумел бы с ним повидаться. Я готов был спорить на все свои богатства, что теперь повидаюсь с теми двумя парнями, которые разъезжают на черной машине. И это будет моя последняя встреча с родом людским.
