побегу, пожалуй.
— Да-да, пожалуй, стоит пролить свет на эту ситуацию, — пробормотал Святослав в напряжении, держа пистолет наготове, который у Ольги же и отобрал. — Да простит Господь мою грешную душу!
— Что? — удивилась Ольга и услышав громкий хлопок упала от шока.
У Святослава во время выстрела дернула рука из-за напряжения, поэтому он попал Ольге где-то в районе плеча. Но, во-первых, он был старый и плохо видел, а во-вторых он был слишком напряжен, чтобы проверять область выстрела. Прятать Ольгу где-то в чулане бессмысленно, она основной персонаж, она администратор заведения, ее быстро найдут. Поэтому Святослав не придумал ничего лучше, как надев перчатки, оставить Ольгу лежать на песке на пляже.
Яна и Яша сидели на крыше.
— Тихо ты! — шикала на коллегу Яна.
— Да все со мной хорошо, может сама ты шшшшш? — спорил Яша.
— Да успокойтесь вы оба, — шикал по рации Ярослав. — Она сейчас выйдет, а вы момент провороните, растыки.
— Поняла?! Щщщщ, — принялся пуще прежнего нагонять Яша.
— Дурак, — только и смогла выговорить Яна, пытаясь уже хоть как-либо закончить этот спор. А самый лучший способ закончить спор — не обращать внимания. Хотя… она же обозвала его в конечном итоге — ведь так часто нам хочется сделать то, что лучше вовсе не делать.
— Приготовьтесь, — прикрикнул Ярослав. — Я вижу, как она надевает ботинки.
— Пшш, дай сюда, — сказал Яша, указывая на горшок.
— Ладно, кидай, ты меня бесишь, — смягчила тон Яна.
— Три, два, один… — отсчитал Ярослав. — Кидай!
Яша кинул горшок. По законам банальной эрудиции дальше должен был раздаться глухой удар и, если Василиса крикливая, то крик, после чего еще один глухой звук падения обездвиженного тела. Яша с Яной отпрыгнули назад, спрятавшись посередине крыши, чтобы если рядом будут проходить свидетели, то их не увидели. Но все пошло не по плану. Вместо глухого звука раздался громкий и пронзительный.
— Ребят, — вздохнул Ярослав. — Она села завязывать шнурки и застыла на пороге. Миссия провалена. Отбой, подождите, пока Василиса уйдет и уходите с крыши как можно скорее.
Дальше Яша и Яна подождали, пока Василиса довяжет шнурки, обойдет осколки, валявшиеся около входа ее хижины, уйдет куда-то там и они благополучно слезли. Ну, Яна благополучно, а Яшу она скинула с крыши.
Марк возненавидел Петра за всю его идеальность и жизнелюбие. То, что Марк сумел завоевать у Петра Любовь казалось слабым утешением, ведь парочка уже, кажись, заводит интрижки. Со дня на день должен появится голос у Любови и тогда она расскажет всем имя покушателя на ее жизнь. Убить Любовь — не вариант. Прошлая попытка окончилась неудачно, девушка с характером, да и сейчас в больнице, да даже тот же Петр догадается, кто убил его "девушку". И потом: сейчас идеальной жертвой для Марка стал Петр, который возвращался от Любови поздно по темным закоулкам, дабы срезать путь. Марк не сомневался — во всех бедах надо винить Петра. Ведь так часто мы виним тех, кого нам хочется винить, а не того, кто на самом деле виноват.
Итак, план был простым. Просто напасть на Петра ночью и вонзить нож в его израненное от любви сердце, тем самым нанеся смертельный удар. Вопросы чести по поводу справедливой битвы и ударов в спину Марка не волновали. Там откуда он родом мораль умерла давным-давно, а справедливости не было отродясь.
Вот и Петр. Марк старался идти как можно тише. Он решал в последние мгновения — задушить и зарезать противника, или просто зарезать? Все-таки Марк решился на второй вариант. Он резко подбежал, потому что Петр услышал совсем бесшумные шаги (все-таки он был не простофилей и в делах сыщика научился много всему) и начал поворачиваться. Маре вытащил нож, но Петр легким ударом отшвырнул нападавшего. Хотя, Марк не был таким уж и безопытным. Он в последнюю секунду что есть силы двинул ножом Петру и попал в район плеча. Удар был не смертельный, но довольно глубокий и болезненный. У Петра не было времени на себяжаление, начинающий детектив попытался запомнить лицо анонима, но маньяк уже скрылся во тьме. Место то, блин, удачное.
Марк со всех ног бежал к себе в хижину. После взрыва Ольга выделила ему люкс, поэтому место жительства было из приятных. Забежав внутрь, Марк запер все двери лег в кровать в одежде и накрыл голову двумя подушками.
"Как так?! Как так?! — Марк недоумевал. — Второе дело срывается, я все больше и больше впутываю себя в сети. Еще немного и меня раскусят. "
С утра Михаил и Мирон, пришедшие на пляж, здорово испугались. Они увидели окровавленную, лежащую на песке женщину, лицо которой им было очень даже знакомо. Они все же перебороли свой страх, поскольку считали себя настоящими мужчинами и не без гордости совершения настоящего подвига отнесли еще дышащую Ольгу (а это была, естественно, она) в медпункт.
— Ольга?! — Виктория тоже вздрогнула. Она хотела завизжать и убежать куда глаза глядят, лишь бы не видеть этот ужас и постараться стереть его из памяти навсегда. Но многолетний профессионализм и железный характер, тренируемый годами, закаленный неслабым опытом катастроф давно минувших лет дали опомниться, и врач тут же помогла подруге. Сначала она не хотела ложить ее в палату к Теме, чтобы они не видели страданий друг друга, но Ольга настояла на своем.
Дмитрий начал думать. Ну, и по классике жанра, будучи сыщиком и не абы-кабы каким сыщиком, а вполне себе натуральным профессионалом, он играл на скрипке, чтобы упорядочить ход своих мыслей, соединив их воедино.
Внезапно до него дошло, что сюжет только-только принял завязку и в данный момент как-либо вмешиваться, нарушая привычный ход истории бесполезно и даже может быть опасно. Да, люди страдают, но выживают сильнейшие. Да и если вмешаться, то, во-первых, может пострадать еще больше людей, а во-вторых у Дмитрия выгодная жизненная позиция, то есть в данный момент он, наверное, единственный, кто может распутать это дело. Ну, Петр тоже может попытаться, но он еще слишком неопытен и в данный момент вообще в больнице.
Кстати, о Петре. Надо бы его навестить…
(Из личного дневника Петра)
Что-то в последние дни я забросил дневник. В жизни случилось слишком много интересного, так что надо бы писать с точки зрения дневника и морали. Сейчас у меня появилась свободная минута, я наконец могу вернуться к традициям. Меня вчера
