Ознакомительная версия.
И тут до меня дошло:
«Стоп-стоп-стоп! Но если он пропал, то кто же назначил мне сегодня свидание в «Коломбине»?»
Сергей заметил мое замешательство:
– Что-то не так?
– Понимаешь, мы с Тимой обменивались эсэмэсками и должны были сегодня встретиться... – произнесла я.
– Не может быть! – оторопел Сергей.
Я рассказала ему о неудавшемся свидании, и Сергей тут же загорелся:
– Так давай напишем ему! Прямо сейчас! Вот так: «А мы можем встретиться в другое время?»
Я была в таком восторге, что и не передать словами. Мы с Сергеем Пузыревым, как сообщники, пытаемся «вычислить» Тиму Милана! Я попала в закулисный мир шоу-бизнеса и варюсь в самой его гуще! Нет, этого не может быть, это сон, сон, сон...
Мы отправили сообщение, но отчета о доставке довольно долго не было. Значит, телефон Тимы действительно выключен...
– Что ж, мы так ничего и не прояснили, – подвел итог Сергей. – И Тима по-прежнему недоступен...
– Погоди-ка... – в порыве озарения я протянула Сергею свой мобильник. – Проверь, это действительно номер Тимы?
– Его, – кивнул Сергей, сравнив номера. – Все правильно.
Тогда я открыла свои утренние эсэмэски и нашла послание Милана с предложением перенести встречу:
– Сообщение пришло в одиннадцать. А в котором часу у вас должна была быть запись?
– В одиннадцать... Точно! Получается, он вместо того, чтобы быть в студии, откуда-то послал тебе эсэмэску!
– Получается, что так... А может, он просто забыл про запись?
– Исключено. Для него это так же важно, как и для меня. Это наш первый совместный проект!
– Но тогда... Тогда этого просто не может быть, – признала я. Хоть я и заразилась «звездной болезнью», но все-таки не до такой степени, чтобы совсем потерять чувство реальности!
– Вот именно! – вздохнул Сергей. – Происходит что-то странное...
На этой ноте мы и расстались.
– Если узнаешь что-то новое, немедленно дай мне знать! – сказал на прощание Сергей.
– Ага! – кивнула Золушка и со всех ног побежала домой.
Теперь ее (то есть, меня!) ждало не менее важное дело – встреча за гаражами с загадочной победительницей викторины радио «Зацепись».
Мы с Танюсиком уже полчаса топтались под зонтом в самом темном углу пустыря и ждали, когда появится анонимщица. Вернее, топталась я одна, потому что снова была в кедиках, а Танюсик громко цокала по бетону восьмисантиметровыми каблуками.
– Ты зачем так обулась? – шипела я на подругу. – Это не свидание, а задание!
– Кому задание, а кому как раз свидание, – простучала зубами Танюсик. – Мы с Брыкаловым еще ни разу не гуляли, а тут такой случай...
– Но сейчас уже темно! И дождь... Брыкалов твои каблуки и не разглядит.
– Да? А почему же ты тогда так накрасилась? Думаешь, у Смыша зрение лучше?
Дружеская перепалка, как всегда, нас взбодрила, и стало не так страшно. Но все равно мы жались друг к другу, как два испуганных зайчонка, темнота казалась зловещей, и каждый шорох пугал до столбняка.
– Если тут сейчас кто-нибудь появится, я заору и упаду в обморок, – прошептала Танюсик.
– Я тоже, – ответила я, вибрируя крупной дрожью: полоска кожи между короткой курткой и джинсами ужасно мерзла.
– А ты помнишь, что нам Катя-Крейсер рассказывала? Как на нее тут собака напала... Огромная такая, как собака Баскервилей...
Я поежилась, вспоминая эту страшную историю. А безжалостная подруга продолжала:
– Она гналась за ней почти до самого дома. И шерсть у нее светилась. И клыки блестели, как фосфорные. И глазищи...
– У кого – у собаки или у Катька? – хмыкнула я.
Катя-Крейсер была известной фантазеркой, и совсем необязательно было вспоминать ее россказни.
Танюсик обиженно замолчала, но это было лучше, чем слушать нелепые страшилки. К тому же мои глаза наконец-то привыкли к темноте, и я даже смогла разглядеть смутно белеющее полотно бетонки, на котором вот-вот должны были появиться либо наши парни, либо автор анонимки.
– Интересно, кто это... – Танюсик, как всегда, прочитала мои мысли. – Даже не представляю, что кто-то из наших способен на такое!
– Ты про Сингапур или про письмо? – уточнила я.
– И про то, и про другое. Как-то странно все. Вроде бы человек, который викторину выиграл, умным должен быть. Ну, и хорошо этот вид спорта знать... Никак не выучу слово... Почему же тогда этот умник анонимку написал? Неужели нельзя было просто поговорить с тобой и сразу во всем признаться? А загнать нас сюда в такой вечер – вообще надо отморозком быть.
– Да уж, – согласилась я, нащупывая в сумке заветную сиреневую папочку и коробочку с «сокровищами»: в письме не было написано, что именно я должна принести с собой, поэтому я прихватила все.
Стрелки на часах перемещались, дождь усиливался, а мы все еще стояли одни, крепко прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть.
– Интересно, почему парни всегда опаздывают? Как посмотришь в метро, одни девчонки стенки подпирают. Или женщины постарше лавочки оккупируют. А эти – все одинаковые, ни у одного совести нет!
Мне тоже это было интересно. Но я понимала, что причина опоздания могла быть самой простой – например, родители не отпустили. Это просто чудо, что нам с Танюсиком удалось вырваться в такой дождь – и то только потому, что мы заверили предков, что сделали все уроки.
Эти мысли были прерваны собачим лаем и вслед за этим – легкими быстрыми шагами.
– Они! Парни! – радостно воскликнула Танюсик и бросилась куда-то в темноту. Но каблуки все-таки ее подвели – вскоре после ее исчезновения я услышала вскрик и звук падения чего-то тяжелого.
– Танюсик! Ты где? Я иду! – заорала я, бросаясь на помощь. Однако бегать в дождливой темноте оказалось опасно и в моих кедиках – не сделав и двух шагов, я поскользнулась и полетела на мокрую землю.
А потом... ах, что было потом, описать обычными словами невозможно! Едва я вскочила, как сзади на меня налетело что-то огромное. Вначале мне показалось, что это та самая гигантская собака из рассказа Кати-Крейсера, и я ужасно перепугалась, но животное вцепилось в мои косички и тихим голосом приказало:
– А ну, давай сюда сумку и выворачивай карманы.
Как только я поняла, что это человек, во мне проснулась необычайная злость. Я заорала и начала брыкаться, норовя ударить нападавшего коленками, кедиками и зонтом. И тут же я услышала рядом вопли Танюсика – оказалось, что и ее дредды попали в лапы нападающего, и он мотал ее голову из стороны в сторону, требуя денег. Новые прически сделали нас удивительно уязвимыми!
– Каблуком его, каблуком! – закричала я Танюсику, и подруга, судя по всему, среагировала, потому что наш мучитель вдруг завыл и отпустил мои косички. И тут же раздался знакомый голос:
– Девчонки! Где вы? Держитесь, я иду!
Ах, как бы я хотела, чтобы это был голос Брыкалы! Но нет, к нам на помощь спешил малютка Смыш, и теперь нужно было думать еще и о том, как защитить нашего бравого защитника.
Мои опасения оправдались. Появление бравого солдата Смыша сделало наши ряды еще более уязвимыми. Теперь уже мы все трое по очереди отлетали от «собаки Баскервилей», как мячики от стенки. При этом убежать было нельзя – каждый раз кто-то из нас неизбежно оказывался в его лапах, и двое других спешили на помощь.
Неизвестно, сколько еще продолжалась бы эта схватка и чем бы она закончилась, если бы на поле боя не появилась ключевая фигура. Нет, это была не авторша письма, а Брыкалов. Но, думаю, никто никогда в его жизни не радовался так его появлению, как мы.
И не напрасно. В отличие от нас троих, у Сени, по всей видимости, был богатый опыт решения споров кулаками. В одно мгновение расстановка сил переменилась: теперь уже перевес был явно на нашей стороне. Нападавший мгновенно оценил это и бросился прочь. К сожалению, мы были слишком измучены, чтобы преследовать его, так что вдогонку ему полетели лишь камни, пустые банки и прочий мусор, оказавшийся у нам под рукой.
Д'Артаньян и три мушкетера, Братство Кольца и пираты Карибского моря
Под звук заработавшего невдалеке мотора мы принялись подсчитывать потери: у Смыша из носа шла кровь, Брыкало озабоченно потирал кулак, у меня были оторваны две косички, у Танюсика – сломан ноготь.
Расстроенная подруга рылась в сумочке в поисках зеркальца и ворчала:
– Вот так всегда. Нормальные парни, сто пудов, опоздают, а разные рожи вовремя придут!
– Девчонки, вы молодцы! – похвалил нас Смыш. – Нормально бились.
– Вы тоже неплохо, – сказала Танюсик и шмыгнула носом. – А вот если бы некоторые научились не опаздывать, у других все ногти были бы целы.
– И прически! – поддакнула я, ощупывая свою бедную голову.
– Главное, что целы деньги и ценности, – буркнул Смыш, и с этим нельзя было не согласиться: ни моя, ни Танюсикова сумки в лапы врага так и не попали.
После битвы хотелось забиться куда-нибудь, перевести дух и зализать раны. В результате был выбран наш с Танюсиком подъезд. Это было, конечно, рискованно, потому что среди соседей имелась парочка бдительных старушек-детоненавистниц, но мы же не день рождения шли отмечать! Скорее, день боевого крещения, и нам нужно было просто тихое, сухое и теплое место. И желательно темное – чтобы парни не увидели, во что превратился наш макияж.
Ознакомительная версия.
