Ознакомительная версия.
– Отличная идея! – обрадовалась я. – Диктуй. И не забудь про телефон.
Трубку в квартире Яркина взяли моментально.
– Че надо? – грубо рявкнули из аппарата.
– Можно поговорить с Олегом?
– Вечером, – захрипел бас, – после восьми.
– Олег на работе? Не подскажете, где он служит? – спросила я.
– На рынке, блин, – закашлялся незнакомец, – в Тушине.
– Сделайте одолжение, подскажите, в каком магазине торгует Яркин? – допытывалась я.
Телефон заклокотал, забулькал и выдал:
– Он дерьмовец.
– Уж простите, – заныла я, – вероятно, вы в обиде на Яркина, но я вам ничего дурного не сделала, помогите мне, пожалуйста. Рынок-то огромный.
– Никаких обидок, – удивился мой собеседник, – сказано: он дерьмовец. Ищи около сортиров, Яркин бабло с тех, кому посрать приспичило, собирает. Царь туалетных кабинок.
– А-а! – дошло до меня. – Дерьмовец – это не характеристика личности, а название профессии?
– Слишком ты умная, – недовольно произнес незнакомец, и разговор завершился.
Я засунула мобильный в карман. «Такие дети долго не живут на свете», – пронеслось в голове. Я неожиданно рассердилась на Юру, не к месту процитировавшего Шекспира, нацарапала для Лизы записку, положила ее на стол, поправила на вдове плед и поехала в Тушино.
Абсолютное большинство москвичей ругает пробки. Я тоже исполняла свою партию в общем хоре, пока не сообразила: я могу изойти на мыло, извертеться за рулем, довести себя до нервного припадка, но от этого движение на шоссе не станет быстрым. Пробка – неизбежность, ее надо полюбить и использовать потраченное время с пользой. Вот сейчас, намертво встав у выезда на Волоколамское шоссе, я позвонила Нине Журовой, которая не первый год работает врачом в поликлинике, и попросила ее прочитать мне лекцию о раке легких. Может ли он протекать бессимптомно, незаметно для больного?
Журова не подвела. Вскоре я узнала, что некоторое время болезнь может не тревожить человека. На легкий кашель и небольшую одышку люди, как правило, не обращают внимания, никто регулярно не сдает анализ крови на онкомаркеры. Но с течением времени неприятные симптомы начинают нарастать, и становится ясно: пора бежать к доктору.
Патологоанатом сообщил Арону Яковлевичу о метастазах в органах Ласкина, и это удивительно: находясь в такой фазе заболевания, Виктор должен был испытывать серьезный дискомфорт. Но он по описанию жены выглядел здоровым, вел привычный образ жизни, играл в теннис, курил.
Поток машин двинулся, я обрадовалась и отпустила педаль тормоза. Надеюсь, Олег Яркин поддерживает связь с сестрой.
Возле голубых кабинок восседала на табурете толстая старуха, замотанная, несмотря на конец марта, в бесчисленное множество шалей, полушалков и платков.
– Где Олег? – спросила я.
Баба оглушительно чихнула.
– Не надейся!
– На что? – не поняла я.
– На все, – философски заметила пенсионерка. – Денег он не отдаст и не женится. Ты не первая.
Я притворилась расстроенной.
– Правда?
– На хрена мне врать? – элегически протянула бабища. – Смысла не вижу. А вот и ен, родименький. Олежка, к тебе новая докука приперла. Лови его!
Последние слова адресовались мне. Я сделала шаг вперед, не понимая, где брат Кати, и вдруг увидела, как от толпы отделилась квадратная фигура в темно-красном длинном пальто и споро двинулась к ограде.
– Олег! – крикнула я. – Подождите, поговорить надо.
Мужчина продолжал убыстрять шаг, я заорала:
– Яркин, всего на пару слов!
Брат Кати опрометью кинулся к дощатому сараю, я бросилась следом и схватила беглеца за рукав.
– Слышь, погоди маленечко, – захрипел Олег, пряча опухшее лицо в воротник явно женского пальто из драпа, на отделку которого пошла шкурка невинно убиенного неизвестного зверя, – отдам после обеда. Все до копейки!
Сильный запах перегара не помешал мне сосредоточиться.
– Вы у меня ничего не брали.
– Да ну? Точно? – переспросил Олег.
Я поняла, что он задолжал всем вокруг, боится неминуемой расплаты, которую устроят ему кредиторы, и успокоила горемыку.
– Просто поговорить хочу.
Но маргинал занервничал еще сильнее.
– Неси ПМК, тогда потолкуем.
Я попыталась сообразить, что означает эта аббревиатура. Переносной малый компьютер? Полный мешок кактусов? План местных катакомб? А Олег занудил:
– Много вас таких, один раз-то небось и трахнулись по пьяни, а потом всю жизнь тебе алименты плати? Это справедливо? Дети должны по общему договору получаться, а не от пустого сексу.
– ДНК! – осенило меня. – Генетический анализ, подтверждающий отцовство! Успокойтесь, я с таким, как вы, не лягу в кровать даже под дулом автомата.
К сожалению, я порой абсолютно некстати сообщаю людям правду. Сейчас Олег обидится и конструктивный диалог не состоится.
– Фу, – выдохнул Яркин, – если не бабки и ты не беременная, чего тогда надо?
Я решилась не затягивать беседу.
– Где найти Катю?
Олег икнул, и мне пришлось сделать пару шагов назад: похоже, дяденька никогда не чистит зубы, а умывается только на Пасху и Рождество.
– В сапогах, – изрек Яркин, – возле китайца, который лапшу разливает.
Я не поверила своей удаче.
– Катя торгует обувью?
– Ушла с пуховиков, – деловито просипел Олег. – Ахметка к ней приставал, а Генка, хозяин контейнера с ботинками, к бабам не вяжется. Ступай по центральной аллее до дубленок, там налево.
– Спасибо, – от всей души сказала я.
– За спасибо не поешь, – изрек Олег.
Я протянула ему десять рублей и не удержалась от замечания:
– Не перестанешь бухать, заработаешь цирроз печени.
– Че, правда? Тогда побегу, запишусь в библиотеку, – хмыкнул Яркин, – буду этого читать, ну… в общем, Пушкина.
Я побежала искать китайскую столовую, очень быстро нашла железный вагончик, около которого сидела пара грязных собак, и спросила у сильно опухшей тетки, сгорбившейся на стуле возле вывески «Сапоги на любые ноги».
– Где Катя?
– Иван Михайлович прислал? – задала вопрос бабенка. – Пусть не спешит. Дерьмо привезли, ему такие боты носить стыдно. Новая поставка будет в начале апреля.
– Мне нужна Катя, – повторила я.
– Ну? Это я, – ответила тетка.
Я оторопела. По моим расчетам, сбежавшая супруга Ерофеева должна быть молодой и красивой. Но, с другой стороны, если каждый день прикладываться к бутылке, то быстро станешь похожа на старого поросенка.
– Вы Яркина?
Баба встрепенулась.
– Кто?
– Екатерина Яркина, – повторила я, – сестра Олега, который при туалетных кабинах служит.
– Избави дьявол от такого родства, – хрипло засмеялась бабища. – Олега знаю, он мне на реализацию сапоги иногда притаскивает, не спрашивай, где берет, не мое это дело. Сестра! Ха! Хорошо хоть женой не обозвала!
Забыв поблагодарить женщину, я обогнула собак, в тщетной надежде взиравших на китайскую еду, и вернулась к сортирам. Яркин дремал, облокотившись на столбик, на котором висел рулон туалетной бумаги.
– Послушайте, – начала я.
– Хорошая, мягкая, трехслойная, – не открывая опухших век желто-фиолетового цвета, протянул Яркин, – вам одну порцию или пару открутить? Пять рублей за штуку.
– Дороговато за клочок, размером с ладонь новорожденного лемура, – крикнула я, решив, что пришла пора применить грубую силу, сначала вербальную, а дальше как получится. Те, кто не первый раз встречается со мной, знают, что я имею большой опыт общения с алкоголиками,[7] детство и отрочество будущей писательницы Виоловой прошло не с гувернантками, боннами и няньками, а среди запойных пьяниц.
– Слушай сюда, заканчивай дрыхнуть, отвечай на вопросы! Иначе получится как всегда, – завершила я фразу, – придут трое и протрут тебе пятак наждаком.
Олег приоткрыл глаза и простонал:
– Че? Катьку не нашла? Сказал же, у китаезной жрачки.
– Я ищу твою сестру Екатерину Ярцеву, а не бабу, которой сдают краденые вещи, – объяснила я.
– Катюху? – выпучил мутные глаза Олег.
– Дошло наконец, – обрадовалась я, – просветление в мозгу случилось.
– Она померла, – равнодушно сообщил братик, – давно, не один год прошел.
– Точно знаешь? – расстроилась я. – Ты на похороны ходил?
Олег потер кулаком нос.
– Не, меня не позвали.
– Тогда почему ты решил, что сестры нет в живых? – насела я на пьянчужку.
– Не звонит, не приезжает, денег не дает, – начал загибать пальцы информатор, – всегда мне помогала, и вдруг тю-тю. Катька брата не бросит. Померла она.
– Если предположить на секунду, что Катерина жива, то где она может быть? – не отставала я.
Яркин оторвал от рулона кусок бумаги, звучно в него высморкался и неожиданно сказал:
– А у Стефки Миль. Где же еще?
– Давай адрес и телефон, – приказала я.
Яркин продемонстрировал задатки бизнесмена:
– И чего получу взамен?
Пришлось вытащить из портмоне новую десятку.
Ознакомительная версия.
