Я начала собираться. Небольшие чаевые, которые регулярно получает от членов нашей семьи Боря, сделали его преданным помощником госпожи Васильевой. Конечно, поговорка «не имей сто рублей, а имей сто друзей!» справедлива, но в наши времена безотказно срабатывает иная мудрость: заплати сто рублей, и не придется тревожить сто друзей. Не следует делать из приятелей палочки-выручалочки, кое-какие проблемы можно решить, расстегнув кошелек. Да, в прошлые годы, переезжая с квартиры на квартиру, мы бросали клич, и в час «икс» десяток добровольных помощников начинал таскать диваны и кресла в грузовик. Но сейчас есть фирмы, которые охотно доставят ваши вещи по любому адресу. Пожалейте друзей, подумайте об их позвоночниках, лучше заработайте денег на профессиональных грузчиков. Близких надо любить, а не использовать в качестве тягловой силы.
Увидев, что я спешу к двери, Рип заскулил и побежал за креслом.
— Тебе лучше остаться дома, — сказала я, — скоро вернусь.
Но щенок так отчаянно зарыдал, что я посадила его на колени и велела:
— Сидеть тихо! Не высовывайся из-под пледа. Сегодня нет дождя, но прохладно.
Собачка свернулась калачиком на моих коленях и засопела. Я приказала Лауре двигаться вперед и очутилась на улице. Никто меня не остановил, не спрашивал, куда я направилась, и не кричал «Стой». Выезд и въезд в приют были абсолютно свободными, здесь никого не удерживали силой.
До супермаркета я домчалась за десять минут, Лаура, оказывается, могла развить приличную скорость, а еще она бойко шагала по ступенькам. Не обнаружив на парковке Бориса, я решила зайти в магазин и купить себе шоколадку.
— Ишь, приперлась людей пугать, — безо всякого стеснения сказал охранник, когда моя коляска поравнялась с ним.
— Сюда запрещено входить инвалидам? — осведомилась я.
— Не фига грязь на колесах тащить! — нахамил секьюрити.
— Вон там женщина с коляской, — пожала я плечами, — ее вы пропустили.
— Она с ребенком, а ты заразная, больная, покупателей распугаешь, — высказался парень.
— Сейчас чихну на тебя, — пообещала я, — заработаешь чуму.
— Чего? — попятился идиот.
— Или накашляю, — мстительно пообещала я, — еще могу обнять! Тогда моя холера вкупе с оспой к тебе переберутся. Эй, ты куда?
Охранник кинулся в глубь супермаркета, я пожала плечами и поехала к стеллажам со сладким. Ну, чего мне хочется? Зефир, шоколад, батончики, мармелад…
— Слышь, тетка, подвинься, — сказал грубый голос.
Я обернулась, справа от меня маячили два подростка.
— Отвали, — велел один.
— Дай людям подойти, — вкрадчиво произнес второй.
— Я вам не мешаю, — спокойно возразила я.
— Еще как под ногами путаешься, уродина, — брякнул первый, — гля, Колян, у ней часы суперские, с брюликами.
— Снимай, — лениво приказал Колян, — и серьги до кучи. Павлуха, позырь у ней в сумке, че там есть?
— Мальчики, здесь полно охраны, — напомнила я.
— Ха, — оскалился Николай, — тут мертвая зона, камеры не берут.
— Лучше вам уйти, — посоветовала я.
— Иначе что? — заржал Павел. — Плохо будет?
— Да уж нехорошо, — вздохнула я.
— Ржу не могу, — зашелся Николай, а Павел легко выдернул меня из кресла.
Я уцепилась за стеллаж, поджала левую ногу и постаралась удержать за пазухой Рипа.
— Блин, она стоит! — удивился Павел. — Притвора!
— Одна нога у ней того, плохая, — отметил Николай и плюхнулся в кресло. — Гипс на ней. Ну, тетя, поскучай тут, а мы поехали. Прикольно! Ща покатаюсь.
— Смена владельца, — забеспокоилась Лаура. — Вес изменен.
— Че оно поет? — удивился Николай. — Типа радио! Ржачно. А говорят, инвалиды бедные. Врут.
— Смена владельца, — нервничало кресло.
— Лаура, опасность, — на французском сказала я.
Кресло завыло.
— Угроза жизни Дашки-какашки!
— Верно, действуй, — приказала я, — убей врага.
— Нет такой функции, — объявила Лаура.
— А какая есть? — заинтересовалась я.
— Немедленное катапультирование, — предложила коляска.
— Слышь, Колян, лучше вылезь, ну ее в задницу, — испугался Павел, — не по-нашему болтает. Вдруг она иностранка?
— Выпендривается, — отмахнулся Колян и начал жать на кнопки управления.
Я осторожно опустила Рипа на пол.
— Лучше послушай приятеля, и разойдемся с миром.
— Часы снимай! — заорал Павел.
— Ну ладно, я предупредила, — вздохнула я, — честно говоря, не знаю, что будет дальше, ни разу еще не использовала эту функцию, но предполагаю, произойдет нечто ужасное!
Павел сжал кулаки, шагнул ко мне и резко выдернул сумку.
— Опасность для жизни! — запищала я. — Лаура, пользователь Дашка-какашка выкинут вон. Тебя занял враг. Катапультируй его.
Дальнейшие события заняли секунды.
Кресло затряслось, Николай вцепился в подлокотники и попытался встать. Павел схватил меня за руки и начал расстегивать браслет часов.
— Люди! — закричала я. — Грабят!
То ли подростки не соврали насчет мертвой зоны, то ли мерзкий секьюрити решил не приходить на помощь даме-инвалиду, которая посмела нагло въехать в супермаркет, но на выручку мне поспешил только Рип. Щенок вцепился лапками в джинсы подростка и пополз вверх. Павел попытался стряхнуть его, но Рип держался крепко, он словно прилип к врагу и медленно, но верно передвигался к его лицу.
— Павлуха, — сдавленным голосом сказал Николай, — оно меня не выпускает.
— То ли еще будет, — мстительно пообещала я и не ошиблась.
Послышался сильный щелчок. Тело Николая изогнулось, взмыло в воздух и, словно гигантская птица, взлетело над рядами стеллажей.
— Мама! — завопил негодяй. — Мама-а-а-а!!
Раздался визг, скрежет и вопль.
Павел попятился, уронил мою сумку, споткнулся о нее и с возгласом:
— Блин! — шлепнулся на спину.
И тут настал звездный час Рипа. Быстро перебирая лапками, щенок добрался до лица подростка и азартно укусил его за нос.
Я вцепилась в стеллаж и расхохоталась.
— Опасность ликвидирована, — отрапортовала Лаура, — ракетная атака не понадобилась. Оружие не применялось.
Я заморгала. Ракетная атака? На что еще способно кресло? Пожалуй, я не буду думать о возможностях Лауры. Займусь другими делами.
Я наклонилась, оторвала Рипа от рыдающего Павла, подняла сумку, села в кресло, положила храбрую собаку на колени, прикрыла ноги пледом и велела Лауре:
— Вперед. Интересно, где сейчас Николаша?
Ответ на вопрос я получила очень скоро. Выехав из-за стеллажей, я увидела багровую продавщицу рыбного отдела, которая размахивала руками и спешила к громадному аквариуму, заполненному раками и живой рыбой. Среди форелей и стерлядей пускал пузыри мой обидчик. Я мысленно прикинула траекторию полета и восхитилась дальнобойностью Лауры. Изготовители кресла были беспощадны к врагам больных людей.
Цены в супермаркете не радовали, поэтому толпы покупателей здесь не наблюдалось. Испуганная торговка растерянно моргала. Она явно потеряла дар речи. Я уставилась на аквариум. Похоже, Николай шевелит руками и ногами, а голова хулигана торчит над водой. Физическому здоровью негодяя ничего не угрожает, но он напуган до предела.
— Посоветуйте хорошую рыбку к ужину, — нараспев произнесла кудрявая женщина в кожаном пальто, выходя из лабиринта стеллажей.
— Ассортимент перед вами, — ответила продавщица, у которой, несмотря на шок, сработал автопилот.
— Свежие? — поинтересовалась покупательница.
Торговка ответила:
— Вчера доставлены. Форель, стерлядь, черепахи.
— А кто там в ботинках? — прищурилась тетка. — Первый раз вижу рыбу в обуви! Новый сорт?
— Не знаю, — пролепетала продавщица, — стою спокойно, вдруг летит орлом. Из левого угла! Спланировал в воду!
— Интересно! — оживилась покупательница. — Летучая рыба? Вероятно, она прямо из цистерны самоходом прибыла. Надо брать ее целиком или режете?
Я уставилась на тетку. Она не видит, что в воде человек? Лицо торговки стало терять оттенок старой свеклы.
— Ценника еще не дали!
— Так поторопите, — капризно велела покупательница.
Продавщица повернула голову и заорала:
— Надь! Скока стоит кило летучей рыбы?
Я изумилась. Хозяйка прилавка еще глупее покупательницы? Обе не сообразили, что Николай несъедобен? То есть съесть-то его можно, но в России каннибализм под запретом.
— Ща проверю, — донеслось из подсобки.
— За чем очередь? — весело спросил мужчина, подошедший к прилавку.
— Только что выбросили рыбу, летучую, — пояснила тетка, — цену выясняют.
Я улыбнулась. Глагол «выбросили» давно исчез из обихода, мадам в кожаном пальто подзадержалась в 90-х годах прошлого века.
