– Во-первых, Гуркин не наркобарон, а одно из средних звеньев всей цепочки, – сообщил Вихров. – А во-вторых, к наркотику, изобретенному вашим дедушкой, он уж точно отношения не имеет. То, что он продавал, – вещь вполне традиционная.
– Но в квартире у Милы мой муж нашел «невидимку»! – воскликнула Ольга.
– А ты верь ему больше! – взвилась Мила. – Врет он все, никакого «невидимки» у меня не было!
– А почему тебя тогда хотели убить? – не сдавалась Ольга.
Мила замерла с открытым ртом.
– Действительно, – обратился к Вихрову Борис. – Что это за фантасмагория с покушениями на Людмилу Николаевну?
– Тут пока еще у нас темное пятно, – смутился тот. – Жанна уверяет, что у них даже в мыслях не было убивать кого бы то ни было, а уж тем более Людмилу Николаевну, связь с которой была Гуркину чертовски выгодна.
Поглядев на свой указательный палец с длинным пластмассовым ногтем, Мила внезапно воскликнула:
– А трость Капитолины Захаровны? Может быть, у нее свои темные делишки? Вдруг она вообще не инвалид?
– Увы, – вздохнул Вихров. – Экспертиза показала, что трость Капитолины Захаровны была испачкана пригоревшим вишневым вареньем.
– Как же так? – растерялась Мила. – Как же быть со мной? Выходит, Гуркин во всей моей истории – лишь эпизод? Досадная случайность?
– И где дедов наркотик? – снова задал сакраментальный вопрос Борис.
– И где Николай? – внесла свою лепту в череду вопросительных восклицаний Ольга.
– Николай в туалете. Разве ты не знала, что страх – это лучшее слабительное средство?
– Он там слишком долго, – уперлась Ольга и отправилась проверять Николая. Через минуту она вернулась и мрачно сообщила:
– Он сбежал. Его куртки и ботинок в коридоре нет. Вы напугали моего мужа понапрасну! Боюсь, он больше не вернется…
– Напугали понапрасну? – накинулась на нее Мила. – Да он же где-то добыл «невидимку» и жрал его ежедневно! Тебе бы только отмазать своего мужика. Нет-нет, у него рыльце в пушку! Иначе бы он не убежал! Он знал, что еще немного – и посыплются вопросы. Тебе он мог бы наврать с три короба, но следователю прокуратуры много не наврешь! Надо объявить его в розыск!
– Не получится, – сказал Вихров. – Мне пока что не в чем его обвинить.
– А хранение наркотиков?
– Еще не доказано, что у Николая в шкафу действительно хранился наркотик. Кроме того, он может отпереться. Скажет, что знать не знал про тайник. Я же его за руку не хватал.
– Лабораторные анализы показали… – начал Борис.
– Ваши анализы не являются основанием для чьего бы то ни было задержания.
– Я должна сама изловить Николая и остаться с ним один на один! – сказала Ольга, решительно выдвигая вперед подбородок.
– Нет, это я должен поймать его! – стукнул кулаком по столу Борис. – Ваш муж – это кончик ниточки, которая может привести к «невидимке». Мне что-то тоже слабо верится, что он нашел банку с наркотиком в аптечном шкафчике, попробовал, прибалдел и просто забрал ее себе.
– Согласен, – поддержал его Вихров. – Если бы я съел таблетку, которая всего меня здорово обезболила, я бы первым делом поделился этим фактом с владельцем таблеток. Кроме того, эта потерянная этикетка… Если она действительно была, стоило всего лишь запомнить название лекарства и позже приобрести его в аптеке, а не воровать из чужого шкафчика.
Мила победно посмотрела на сестру. Та посчитала, что будет излишним спорить со следователем, поэтому промолчала.
– Но где этого прохвоста теперь искать? – вслух подумала Мила. – Неужели он убежит навсегда без своих новых лыж?
Ольга поглядела на нее уничижительно, но снова промолчала, потому что на руках у нее не было ни одного козыря.
– Скоро появится Константин, – самодовольно сказал Борис, – он наверняка придумает что-нибудь умное.
– Послушайте! – внезапно вспомнила Мила. – Вот какая у меня еще есть информация! Некоторое время назад у моего мужа в офисе появились две коробки, оклеенные желтой лентой. В них что-то гремело, похожее на пузырьки с таблетками. Он очень беспокоился за эти коробки и, когда в здании начались учения по гражданской обороне, велел шоферу Володе Мешкову вынести их наружу и забрать к себе на дачу.
Она замолчала и посмотрела на Вихрова.
– Вы предлагаете мне вызывать вашего мужа на допрос? – живо отреагировал тот. – На основании того, что в коробках что-то гремело?
– Да, глупо… – согласилась Мила. – И все-таки – откуда у Николая этот пузырек? И где вся партия?
Звонок в дверь заставил всех оживиться.
– Это Николай! – закричала Ольга.
– Это Константин! – одновременно с ней выкрикнул Борис.
– Это мои люди! – пояснил Вихров.
А Мила сказала:
– Это может быть кто угодно.
Через минуту выяснилось, что приехал взволнованный шофер Орехова Володя Мешков. Завидев его на пороге, Мила сначала страшно испугалась, подумав, что тот каким-то образом узнал о ее проделках. Однако вид у Мешкова был вовсе не воинственный, а, напротив, поникший и даже жалкий.
– Вы только не волнуйтесь, Мила! – начал он, сжимая кепку в руках. – В вашего мужа только что стреляли…
– И что – попали? – с жадным любопытством спросила выглянувшая из-за плеча Милы Ольга.
– Пуля его только задела. Но он безумно растерян, расстроен и хотел бы вас видеть.
– А почему нас? – удивилась Ольга.
– Не вас, Милу, – пояснил Мешков. – Вчера у него дома был скандал… Столько неприятностей сразу. Шеф думает, что он теперь знает, кто стрелял. Мы выковыряли пулю из стены. Может быть, это такая же, что попала в вашу подругу.
«Лариса? Леночка? – лихорадочно думала Мила, натягивая куртку. – Неужели все сейчас разъяснится? Поверить не могу! И какие мысли у самого Ильи?»
– Оставайтесь пока здесь, я позвоню! – велела Мила Ольге, выскакивая за дверь. – Может быть, мы это дело дожмем еще сегодня!
У нее появилась уверенность, что события движутся к концу и развязка невероятно близка.
– А теперь, Володя, расскажите толком, что произошло! – потребовала Мила, когда они с Мешковым спустились вниз и забрались в машину.
– Да я не знаю! – извиняющимся тоном ответил тот, заводя мотор. – Босс позвонил мне с дачи и велел привезти вас. Но сначала передать то, что я сказал.
– С дачи? Он что, провел ночь за городом?
– Да нет, он сбежал туда под утро, когда скандал затих.
– Ах, скандал… – смущенно протянула Мила, памятуя, что это она науськала Ларису. Вероятно, та сообщила об этом всем, кому смогла.
– Я постараюсь держать километров семьдесят-восемьдесят, тогда мы быстро доедем, – попытался приободрить ее шофер.
– Боже мой, я так волнуюсь! – пробормотала Мила, ломая пальцы.
Володя Мешков расценил ее слова по-своему:
– Конечно, все-таки мужа чуть не убили!
Подняв глаза, он тревожно посмотрел в зеркальце заднего вида. На некоторое время в салоне повисло молчание.
– А что это за дорога, по которой мы едем? – наконец поинтересовалась Мила, озираясь по сторонам.
– Я так всегда езжу, – пожал плечами Володя.
– Но ведь это совсем другое шоссе!
– А там дальше можно свернуть, вы не волнуйтесь, Мила, я уже столько лет за рулем!
Он снова посмотрел в зеркальце и быстро отвел глаза.
– За нами что, кто-то гонится? – не выдержала Мила, оборачиваясь всем корпусом назад. Чтобы сделать это ловчее, она отстегнула ремень безопасности.
– Да нет, с чего вы взяли? – ответил Володя, но Мила ему не поверила. Он слишком сильно беспокоился.
– Учтите! Если это за мной, то у нас могут возникнуть серьезные неприятности. Лучше не делать вид, что ничего не происходит, а подготовиться.
– Как? – коротко спросил Володя.
– У вас оружие есть?
Тот отрицательно помотал головой:
– Послушайте, Мила, неужели вы в самом деле думаете, что дойдет до стрельбы? Прямо на трассе?
– Почему бы нет? В мою подругу стреляли не где-нибудь, а на шоссе.
– Черт, мне это не нравится. Шеф не сказал, что вам может угрожать опасность. А то бы я все по-другому обставил.
– Володя, а вы в армии служили?
– Да, на флоте. Вот, поглядите, настоящий моряк! – Он потянул вверх рукав куртки и показал якорь, вытатуированный на запястье. – Бывалые люди сразу секут, что к чему. Морячком называют.
Мила вздрогнула, а потом непроизвольно затаила дыхание. Скосила глаза и посмотрела на Мешкова еще раз, очень внимательно. Затем медленно обернулась назад, чтобы лучше разглядеть вещи на заднем сиденье. Так и есть! Сначала она заметила их краем глаза, но теперь убедилась, что интуиция ее не подвела. На сиденье лежало длинное пальто Орехова, а сверху – его же шляпа.
«Значит, это не Илья приезжал за Викой Ступавиной в тот день, когда она исчезла! – подумала Мила с радостью и одновременно со страхом. – Это был Мешков! Но зачем он тогда переоделся под Орехова? Наверное, чтобы отвести от себя подозрения. Потому что Вика…» Она не успела додумать до конца эту мысль, когда ее перебила следующая: «И точильщик ножей сказал про него: «морячок». Я подумала, это из-за того, что он пробороздил лужу. Но, вероятно, старик заметил якорь на его руке в тот момент, когда Мешков поднимал и грузил в машину Викины вещи. И едем мы сейчас не на дачу Орехова, а на дачу Мешкова. Я узнаю дорогу. Боже мой, он привезет меня туда и шлепнет! Но ведь его видело столько народу! На что он рассчитывает? Или у него уже просто не осталось другого выхода?»
