—Не моя, — сказал он.
Эти два слова несли такую бесконечную грусть, что мне стало больно и, на мгновение, я забыла о своих разочарованиях и подумала о нем.
Жизнь Монка - постоянная погоня за порядком. Уверена, именно поэтому он стал детективом и так хорошо раскрывает преступления. Он замечает все, что находится не на своих местах, правильно расставляет их и получает отгадку. Наводя порядок.
Единственная тайна, которую он не может разгадать, это та, в основе которой и лежит его личная трагедия и неустроенность.
Убийство его жены.
Все остальное: будь то выравнивание моего дома или даже проверка шнурков моей дочери, было слабой заменой идеальному порядку, который он потерял вместе с Труди. И его не восстановить.
Я не могла произнести все это вслух. Я просто взяла его за руку.
—Ваша жизнь более беспорядочна, чем Вы думаете. Я — большой беспорядок и часть ее, не так ли?
—Ты и Джули, — сказал Монк. — Я рад, что вы есть.
—Я тоже, мистер Монк.
—Фактически, я стал немного больше разговорчивым.
—Вы стали?
—Я не всегда был таким спокойным человеком, как сегодня, — произнес Монк. — Было время, когда я был очень встревоженным.
—Не могу себе это представить, — я несильно сжала его руку и отпустила. — Пожалуйста, больше не выравнивайте мой дом!
Он кивнул.
—Спокойной ночи, мистер Монк.
—Спокойной ночи, Натали.
Я пошла к себе в комнату. Уже лежа в постели и засыпая, я вдруг осознала, что держала его за руку, и он не попросил салфетку. Даже если потом он продезинфицировал руки, по крайней мере, не сделал это при мне. Это должно было означать что-то важное, и что бы это ни было, я думаю, это обязательно хорошее!
9. Мистер Монк и тридцатый этаж.
Выравнивание дома, должно быть, сильно утомило Монка, поскольку в понедельник утром Джули проснулась раньше него и на несколько секунд опередила у двери ванной. Они чуть не столкнулись там в шесть утра.
—Мне нужно воспользоваться ванной первым, — сказал Монк.
—По-маленькому или по-большому?
—Думаю, у меня есть конституционное право не отвечать на этот вопрос.
—Мне необходимо знать, как долго Вы там пробудете, — Джули властно держала дверь одной рукой, в другой были ее школьные вещи.
—Не дольше, чем обычно.
—Я не могу ждать так долго, — сказала она. — Уроки в школе начинаются в восемь пятнадцать, а не в полдень.
Она закрыла дверь перед его носом. На мгновение Монк застыл, затем посмотрел на меня. Я стояла рядом со спальней, не скрывая веселья.
—Ей всегда нужно пользоваться ванной так часто? — спросил Монк.
—А Вы бы предпочли, чтобы она вовсе не мылась?
—Но я приготовил ее для себя. Я помыл ее вчера вечером.
—Вчера вечером Вы помыли все,—сказала я и продефилировала мимо него на кухню.
Лего-дворец исчез. Должно быть, Монк разобрал его перед сном и положил детальки в упаковку. Неудивительно, что он не выспался. Я открыла кладовку, чтобы достать себе рогалик и.. нате вам, Монк переставил все коробки и консервные банки по группе продуктов и сроку годности!
Эдриан подошел и взял с полки свою коробку подушечек Чекс. Замечу, что эти подушечки представляют собой почти идеальные квадраты измельченной пшеницы. А неидеальные он выбросит из миски, перед тем, как залить молоком.
Я открыла шкафчик, собираясь достать ему миску, и была потрясена, обнаружив его пустым. Не было ни одной чашки, тарелки или блюда, просто голые полки.
Я повернулась и посмотрела на Монка, который сидел за столом, тщательно выбирая подушечки из коробки по одной и съедая их.
—Что случилось со всей моей посудой?
Он не взглянул на меня, делая вид, что полностью сосредоточен на выборе подушечек.
—Все немного запутано.
—Я не вижу никакой путаницы, мистер Монк! Вчера вечером у меня была посуда, а теперь ее нет. Куда она подевалась?
—У тебя было семь чашек, что неправильно. Их должно быть шесть или восемь, но не семь. Значит, одной чашки, очевидно не хватало, поскольку у тебя было восемь блюдец. Видишь, в чем проблема?
—Я вижу только то, что у меня нет посуды; это проблема!
—Все знают, что не может быть шесть чашек и восемь блюдец, поэтому два блюдца пришлось выбросить. Но потом я заметил, что некоторые миски и тарелки были побитыми, и все в разных местах. У тебя был набор посуды, которая совсем не сочеталась. Я столкнулся с ситуацией, которая вышла из-под контроля, и полным хаосом. Единственным разумным решением было избавиться от всей посуды.
Монк посмотрел на меня так, словно ожидал понимания и сочувствия. Хотя знал, что ни за что в жизни не дождется.
—Разумным? Вы называете выбрасывание всей моей посуды разумным?!
—«Обдуманным», «добросовестным» и «ответственным» также приходило мне на ум, — сказал Монк. — Но я посчитал, что сказать «разумным» будет лучше всего.
—Вот что мы сегодня сделаем перед тем, как Вы раскроете убийство или поймаете какого-нибудь плохого парня, — отчеканила я. — Сразу, как Вы примете душ и оденетесь, мы пойдем в Поттери Барн, где Вы купите мне новый набор посуды, или следующую пищу в этом доме будете принимать с пола!
Я потянулась к ящику со столовым серебром за ножом, чтобы разрезать рогалик, но остановилась.
—А хочу ли я его открыть? — вопросила я.
—В зависимости от того, что ты хочешь найти.
—Нож было бы неплохо. — произнесла я. — А в самом деле, что с моим столовым серебром?
Монк заерзал на стуле.
—Ты не хочешь открывать этот ящик.
—Можете добавить столовое серебро в список вещей, которые Вы сегодня покупаете. — сказала я, открыв холодильник. Взяла коробку апельсинового сока и смачно глотнула.
Монк съежился, на что я и рассчитывала.
—Тебе вовсе необязательно пить из коробки!
—Прекрасно, — я повернулась и посмотрела на него самым холодным, жестоким и обвиняющим взглядом, на какой только оказалась способна. — У меня разве есть стаканы, из которых я могу пить вместо коробки?
Он снова заерзал на стуле.
—Я так не думаю. — Держа коробку сока в руке, я хлопнула дверцей холодильника. — Надеюсь, Ваша кредитка платежеспособна, мистер Монк, потому что ей сегодня придется хорошенько раскошелиться.
Я гордо протопала обратно в свою спальню с рогаликом и апельсиновым соком, оставив Монка одного в моей беспосудной кухне.
На улице было сыро и туман полностью закрыл горизонт, но город оживленно бурлил. В центре тротуары были забиты молодыми специалистами, носящими по последней моде разные электронные аксессуары в ушах.
В пределах видимости не было ни одного свободного уха.
Казалось, что все, кроме нас, носят либо пару белых наушников от айпода, либо блютуз-гарнитуру от сотового телефона, похожую на радио-передатчик, который лейтенант Ухура носила в ухе в оригинальном Стар Треке.
Было уже за полдень, когда мы закончили покупать посуду, столовое серебро и стаканы в Поттери Барн.
Никогда не признаюсь Монку в этом, но как только прошел мой первоначальный гнев, я была рада, что он выбросил мои вещи. На самом деле мне было стыдно угощать людей из колотой посуды и поцарапанным столовым серебром. К сожалению, финансово я не могла позволить себе заменить сервиз и приборы. Теперь Монк купил мне новую кухонную утварь, и это меня взволновало. (Чего не было до того, как он предложил посмотреть и кастрюли со сковородками, пока я не обнаружила, что он их тоже выбросил). Как ужасна я порой: мне пришла в голову соблазнительная идея «случайно» позволить Монку увидеть беспорядок в платяном шкафу, чтобы он обновил и мой гардероб.
Чтобы сделать покупки безболезненными для нас обоих, я выбирала одноцветную посуду без узоров и позволила ему открыть все коробки для проверки каждого предмета на несовершенства. С каждой новой открытой коробкой я чувствовала укол вины, поскольку использовала Эдриана в своих интересах. Но тут же одергивала себя, напоминая, что именно он выбросил всю посуду из моей кухни. И гнев сразу возвращался, выбивал дерьмо из моего чувства вины, и я снова чувствовала себя прекрасно.
Мы только закончили грузить добро в багажник моего Чероки, как позвонил Стоттлмайер. Капитан ехал допросить Лукаса Брина, застройщика, планировавшего разрушить квартал, где жила Эстер Стоваль, и спросил, не хотим ли мы к присоединиться. Мы хотели.
Строительная корпорация Брина находилась в тридцатипяти-этажном здании Кубик Рубика, которое стояло между двумя другими зданиями в Финансовом районе с видом на залив. Вестибюль представлял собой стеклянный атриум с цветочным магазинчиком, шоколадной лавкой и маленьким киоском пекарни Будин, в которой делают лучшую хлебную закваску в городе, а может и в мире.
Стоттлмайер попивал кофе из Будина, ожидая нас перед магазинчиком Цветочные Композиции Фло. Умопомрачительно пахло свежей закваской.
