— Где тут юг, не подскажешь? — обратилась я к мартышке.
Та, удивленная, видимо, что с ней заговорили на непонятном языке, громко взвизгнула и немедленно что-то заверещала, да так громко, что у меня даже в ушах зазвенело. Может, мартышка и объясняла, где север — юг, запад — восток, но только я ничегошеньки не поняла. Между прочим, это еще раз подтверждает заблуждения старика Дарвина.
Повертев головой в разные стороны, я быстро сообразила, что сориентироваться на местности не смогу, и решила спуститься на грешную землю к нетерпеливо поджидающей меня Кристине. Однако, как показала практика, забраться на дерево намного проще, чем с него спуститься. Заработав несколько ссадин и царапин на руках и ногах, я наконец ступила на твердую почву.
— Ни фига не видно, — сообщила я Кристине, усердно дуя на ссадины, — сплошные джунгли. Придется самим как-нибудь…
Никакого ответа не последовало. Удивленная молчанием Кристины, я оглянулась. Никого…
— Это уже даже не смешно! — прохныкала я, вертясь на месте, как юла. — Выходи немедленно, Криська! У меня и так нервы не в порядке, а тут еще ты игру в прятки затеяла!
Кристина снова не пожелала отозваться, а также прекратить игру в прятки, чтобы не травмировать мою расшатанную нервную систему.
По всему выходило, Кристина исчезла, оставив меня в одиночестве. Странно, но я не слышала никаких подозрительных звуков, шорохов… Впрочем, мартышка наверху так орала!
— Но Кристина не должна была пропадать! Две на этой неделе пропали? Пропали! Значит, следующие две девицы должны пропасть на следующей неделе. Иначе не по правилам получается! — возмущенно завопила я, но тут же испуганно умолкла, зажав рот обеими руками. Шестым чувством, или, если хотите, спинным мозгом, я почувствовала, как сзади зашевелились кусты, выдавая чье-то присутствие. Я шагнула назад, потом еще, до тех пор, пока не уперлась в ствол какого-то растения.
«Лев? Тигр? Буйвол? Носорог? Кто у нас еще плотоядный в джунглях водится? — с непередаваемым ужасом размышляла я. — Да-а, уж они-то правил шоу не знают, могут за день со всеми расправиться и сказать, что так и было. Господи, прости, что молитв никаких не знаю, но ты уж прими мою душу, ладно? Да, и сделай так, чтоб я не очень страдала».
Испросив таким вот незамысловатым образом у всевышнего отпущения грехов больших и малых, я зажмурилась, готовясь к самому худшему.
— Ты чего? — прошептал человеческий голос над моим ухом.
Когда я отожмурилась, передо мной стояла Кристинка и удивленно моргала густо накрашенными ресницами. В следующие три с половиной минуты близняшка терпеливо слушала мой небольшой, но очень эмоциональный монолог. Благодаря Маньке новых слов я узнала великое множество и теперь без стеснения употребляла их в своей речи. Коротенько, в двух-трех словах я обрисовала международное положение, а затем приступила к главному.
Кристина краснела, бледнела, пару раз даже шмыгнула носом, а потом покаянно произнесла:
— Не ругайся, Ярослава, я в кустики бегала. Тут неподалеку. По нужде. Приспичило очень…
— Приспичило ей, видите ли, — ворчала я, заметно успокаиваясь при мысли, что в ближайшее время меня вряд ли съедят живьем. — А предупредить нельзя было? А если б ты на растяжку наступила или еще куда? Разнесло бы тебя на шашлык так, что мама не горюй!
— Так я крикнула, что отлучусь ненадолго…
— Крикнула она… Постой-ка, как крикнула?
— Ну… Громко…
— А ну, крикни еще раз, — велела я Кристине, отойдя еще на несколько шагов.
Криська хоть и удивилась, но все-таки крикнула:
— Славка, я в туалет хочу.
Да уж, наверху я вряд ли смогла бы услышать ее писк. Но что интересно, эха не было. Такое ощущение, что голос тонул во влажном тропическом воздухе. Неудивительно, что наверху, да еще под вопли сумасшедшей мартышки, я не услышала ни слова.
— Поня-атно… — протянула я. — Кричать здесь бесполезно — только привлекать внимание местной фауны да птичек пугать.
Понятно было и другое: ориентировку на местности я сдала на два с минусом, потому как не знала не только, куда идти дальше, но и где наш лагерь. Более того, даже узнать дерево, на которое я залезала, я не смогла бы — настолько они все были одинаковые.
Словно почувствовав мое замешательство, Кристина подошла вплотную, положила свою руку на мое плечо и с надеждой произнесла:
— Ну что? Пошли девчонок догонять?
— Вряд ли мы их догоним… Они далеко-о ушли, — туманно молвила я. Уж очень не хотелось признаваться в своей беспомощности.
Кристина, подумав, предложила вернуться в лагерь.
— Правильно! — обрадовалась я. — Девчонок мы все равно не догоним, только заблудимся. Так что самое разумное сейчас — вернуться. Откуда мы пришли?
— Н-не помню… — растерянно оглянулась по сторонам Кристина.
— Плохо.
— Это почему же? — прищурилась «амазонка».
— Потому что я тоже не помню, — честно призналась я.
Наверное, если бы у Кристины было чуть больше решимости, она наверняка набросилась бы на меня с кулаками. К примеру, Маруська моя, ни секунды не раздумывая, именно так и поступила бы. Кристина же, более мягкая по натуре, кулачки сжала, но мутузить меня не стала, а вместо этого с тихим стоном опустилась на траву, и из ее глаз покатились крупные горошины слез. Плакала девушка умело, с чувством. Длительные тренировки в этом виде спорта давали прекрасные результаты — у Кристинки даже тушь не потекла, лишь слегка припухли губки да покраснел кончик носа, что придавало лицу девушки некую трогательную пикантность. Вспомнив, как я сама выгляжу в слезах, я почувствовала внезапное раздражение.
— Чего ревешь? — рявкнула я и решила прервать «слезопад» несколько жестоким способом. — Ты вот на земле устроилась, а к тебе паук подбирается. Ядовитый, между прочим!
Кристина вскочила, слезы высохли мгновенно, и она принялась скакать то на одной, то на другой ноге, при этом тоненько вопрошая:
— Что же теперь делать, Славик?
— Идти надо…
— Куда?
— Не знаю. Во всяком случае, сидеть на одном месте не менее опасно, чем куда-нибудь идти. В конце концов, мы на острове, и можешь мне поверить, что к Великой китайской стене или к египетским пирамидам мы не выйдем. Если повезет, нападем на след девчонок…
— А если не повезет? — вздрогнула Кристинка.
Я с укоризной глянула на свою спутницу и двинулась вперед.
«До чего ж красива и необычна природа джунглей!» — наверняка воскликнул бы какой-нибудь «кинопутешественник», сидя дома перед телевизором. На его месте я бы тоже восхищалась красотами дикой природы, изо всех сил мечтая оказаться на берегу океана. Впрочем, совсем недавно я уже мечтала. И что же? Правильно народ говорит: «Когда господь хочет наказать, он исполняет наши желания». Меня всевышний наказывает за дружбу с неугомонной Манькой, в этом не может быть никаких сомнений. Иначе почему я оказалась на этом дурацком острове, полном дикого зверья, комаров размером с ворону, от которых не помогает ни один крем или спрей, и еще непонятно чего, но тоже очень опасного? Пора, пожалуй, начинать мечтать о женихе, так-то оно безопаснее будет. В случае чего с ним можно и распрощаться, мол, прости, милый, наша встреча была ошибкой.
Мои мысли прервал громкий и радостный вопль Кристины:
— Славка! Я вижу Дарью! Ур-ра!
Сперва я тоже обрадовалась было, но странные, можно сказать, малопонятные прыжки нашего гинеколога радости поубавили.
«Чего это с ней? Пиранья, что ли, в задницу укусила? — удивилась я, бросаясь следом за Кристинкой. — Или радуется чему?»
Вскоре причина кенгурячьих прыжков Дарьи стала понятна: пропал наш Пятница.
— Как он мог пропасть? — вопрошала я Дашку. — Он же в бессознательном состоянии был!
— Вот в бессознательном и пропал! Он, наверное, зомби, а они все такие, зомби-то… — испуганно пискнула Криська. — Всех нас порешит.
Дашка глянула на нас каким-то диким взглядом и тихо сообщила:
— Он нож прихватил…
— Ну? А я что вам говорила? Зомби, да еще с ножом! Это… это хуже Чикатило. Я к ма-аме хочу! — опускаясь на колени, заныла Кристинка.
Ее нытье, признаться, меня мало трогало — привыкла, должно быть! Больше беспокоило другое: куда делся негр? Он же не мог, в самом деле, так быстро прийти в себя и убежать? Да при одном только взгляде на его колено, похожее на раздробленный кокос, создавалось стойкое ощущение, что остатки своей негритянской жизни он проведет в инвалидном кресле.
Интересно, а где же в это время находилась наша Даша? Ведь она согласно страшной врачебной клятве должна была неотлучно находиться при умирающем, тьфу, при больном, то есть при раненом.
— Я окунуться побежала — жарко уж очень, — махнула рукой в сторону океана Дашка. — Пока я плескалась, он и…
— Ничего страшного. Далеко он уйти не мог. Катер на месте, побегает по острову и вернется. Думаю, у нас ему лучше, чем у тех, кто его так отделал, — сделала я мудрый вывод и тоже пошла к океану. После многочасового блуждания по джунглям мне необходимо было принять водные процедуры: смыть с себя грязь и успокоить нервы.
