Ознакомительная версия.
Нет, тогда бы ему незачем было покушаться на Машу. Не боялся бы он её тогда совсем.
“Причастен ли Леонид к организации автокатастрофы или виновен лишь в том, что не хотел вызывать скорую и оказывать помощь сестре?”
“Действительно ли Лихогон замешан в деле? С таким же успехом Гора мог говорить о каком угодно другом боссе”
“Действительно ли брат Маши — длинный блондин с ясными глазами?!”
Последнее я спрашивала уже не столько по делу, сколько из своего персонального любопытства. Интересно же, кого я напридумывала. Впрочем, если верить некоторым философским течениям, то вообще все окружающее — плод моего воображения. Причем, я все больше близка к тому, чтобы в это поверить. Окружающее такого качества могло породить только моё воспаленное сознание.
И тут меня осенило: вот что так сильно настораживало меня с самого начала!
“Стоп!!! Откуда подельники лже-кузена знали о том, что Марию забрал именно Георгий?!”
Не телепаты же они.… Да и Жорик, вроде, тоже паранормальными способностями никогда не отличался, но, почему-то, оказался в нужное время в нужном месте… Что-то здесь не то…
Ты зачем сидел в кустах?! — набросилась я на открывшего в этот момент дверцу Жорика.
Кто сидел в кустах? Кто-то сидел в кустах? За мной следили, да? Я так и знал!
Потребовалось какое-то время, чтобы я догадалась, что Георгий совсем не правильно меня понимает. Странно все-таки устроен человек — слышит не то, что ему говорят, а то, что ожидает услышать.
Я не про сейчас! — кинулась объяснять я, — Я про тогда! Ну, когда Машка в аварию попала. Что ты там в кустах делал? — и тут вдруг я осознала, что Георгий, живой, невредимый и свободный, сидит сейчас за рулем моего Форда, — Погоди, ты отчего не в плену? Тебя что, обратно не берут?
Некому брать, — тяжело вздохнул Георгий. — Слиняли они из того гаража. Думаю, испугались моего побега и срочно ретировались… Все закрыто, никого там нет. А дедок из соседнего сарая вообще рассказывает, что гараж этот, считай, ничейный. Говорит, мол, хозяева уже пару лет как на ПМЖ за бугор уехали, а гараж продать не успели. Я спрашиваю: “Но ведь бывает здесь кто-нибудь?” Он уверенно так отвечает: “Нет! Точно. Если б бывал кто, я б сразу учуял. Не, я не чуйщик, просто тут в гараже все время сижу. Дома бабы, а здесь — благодать”.
Может, ты гаражи перепутал?
Нет! Спрашиваю деда про сегодняшнее утро, тот честно признается: “Не, сегодня утром отсутствовал. В центр надо было ехать. У меня, как у ветерана, телевидение интервью брало. Бесплатное, правда, но все равно приятно”. Да и свежий след отъезжавшей от гаража машины о многом говорит.
Название телекомпании записал? — живо включилась я.
Шиш! — вежливо ответил Георгий, — Дед несет что-то невразумительное. Он и сам толком не знает, кто его интервьюировал. Имена знает и все… Имена проверю потом. Сомневаюсь, что такие вообще у нас где-то на ТВ работают. Судя по всему, выманили деда специально…
Интересно, как они впредь поступать собирались? — совсем запуталась я, — Каждый день бы деда этого на телевидение таскали? И откуда у них ключи от чужого гаража?
Чужого ли? — засомневался Жорик, — Нужно будет связи уехавших хозяев гаража проверить. Может, выйдем на кого-нибудь.… Впрочем, это нам даже ни к чему. Где искать Человека-Гору, мы знаем. Кто этот загадочный босс — тоже знаем. А остальное — дело техники.… Будем наблюдать, ожидать следов, провалов, промахов.… В конце концов разберемся. Для начала нужно побольше понять о деле. Что там за наследство? Какое завещание ищут? Если наша гостья уже пришла в себя, мне хотелось бы расспросить её…
Я уже расспросила, — подсознательно я пресекала всякие попытки Георгия установить контакт с Марией. Несмотря на, без сомнения, приятные душевные качества, гостья все же была непростительно хорошенькой… — По дороге перескажу все тебе. Только в обмен на кусты!
Дались тебе эти кусты! — Жорик с досадой вжал поглубже педаль газа, — Только время зря тратить на все эти объяснения.
Хорошо. Тогда не будем тратить время обоюдно! — я с достоинством отвернулась к окну.
Ладно, расскажу… — вздохнул Георгий, — Только ты первая. Дожили! От собственной жены ни слова просто так не могу вытянуть. Вынужден договора об информационном бартере заключать. Ладно, приступай к выполнению своих обязанностей. Рассказывай историю нашей гостьи.
Обязанности навесил, а прав не выдал! — немного посокрушавшись, я все же приступила к рассказу.
Георгий слушал, скривив презрительную мину и периодически вставляя свои непременные: “Тоже мне открытие, я это и без тебя знал” или “Так я и думал. Великая все-таки вещь — моя дедукция”. В любой другой ситуации такая реакция Жорика ужасно разозлила бы меня. Но не сейчас. Удостоверившись, что упоминания о флирте нашей гостьи с Артемом не вызывают у Георгия никаких негативных эмоций, я окончательно уверилась в отсутствии у мужа личного интереса к Марии. Настроение моё на этой почве резко улучшилось. И теперь ничто, даже Жорикина вредность, не могло сбить меня с толку.
Теперь, “Ваше слово, товарищ маузер”, — цитатой обратилась я к мужу и рассмеялась в ответ на непонимание в его удивленных глазах, — В том смысле, что теперь рассказывать должен ты. Откуда ты знал, когда и в каких кустах сидеть?
Жорик, обрадованный моим улучшившимся состоянием, без лишних ворчаний принялся пояснять.
Если говорить откровенно, то я заранее знал, что на соседней даче должно произойти нечто значимое, — с видом бывалого супермена произнес он.
Откуда?
Ветром навеяло, — ничуть не страшась моего гнева, улыбнулся Георгий.
Я подумала, что нужно будет закатить ему парочку профилактических истерик, чтобы опасался так грубо шутить.
Правда, ветром! Не смотри на меня так. Испепелюсь. Я работал в саду. И тут поднялся жуткий ветер. Вместе с сухой листвой, на наш участок с соседского сдуло несколько листков бумаги…
Прости, что ты делал? — не поверила своим ушам я. Заявление “я работал в саду”, как-то сразу подорвало во мне всякую веру в дальнейшие слова Георгия. С небылицы начатое — небылицей же и окончится…
Работал! Я, между прочим, тружусь на умственном фронте. Чтоб работать, не обязательно граблями копать.
Копают лопатой.
Неважно! Мне думать нужно. Вот в чем моя работа заключается. Вот я и думал. О том, как агентство прочнее на ноги поставить, как Лихогона прищучить… В общем, лежал в гамаке и работал. И тут ветер принес соседские записи. Несколько желтоватых листов А-четвертого формата вместе с ворохом осенней требухи перелетели через забор и спикировали под мой гамак. Как порядочный человек, я очень старался не читать написанное. Но частный детектив во мне оказался сильнее. “Дневник” — гласила надпись на одном из листков, два других оказались пустыми, — “Запись восемнадцатая. Если со мной что-нибудь случится, прошу винить в этом моего двоюродного братца, именуемого в семье Кузен, а в народе Леонид Пёсов. Если со мной ничего не случится, все равно прошу его винить. Уж слишком он подозрительно обходительный. И вообще, противный тип. Кстати, звонил. Сказал, что приедет сегодня в десять поговорить. Вооружусь-ка газовым баллончиком”. Прочитанное ужасно меня заинтересовало. Я любезно вернул найденные листки нашей юной соседке. В тот момент она как раз вернулась в свою беседку и кинулась собирать разлетевшиеся со стола бумаги. Чтоб и подозрения не зародилось, что я читал записи, пришлось заявить, мол “только что заметил листки”. Соседка поблагодарила. Я вернулся к своим занятиям. К ним теперь добавилось еще одно: помимо всего прочего, приходилось бороться с собой. Ведь, с одной стороны, я обещал тебе отпуск и клялся, мол, не буду ни во что вмешиваться… С другой… Эта дневниковая запись могла значить очень много… “Судя по дате, запись свеженькая. Значит, сегодня вечером… Решено. Просто посмотрю, что там будет происходить. Если наткнусь на что-то интересное, Катерина и сама увлечется, и забудет обидеться”. Так я рассуждал.
М-да уж, — наигранно недовольно хмыкнула я, будучи на самом деле польщена, что, даже наткнувшись на что-то интригующее, Георгий не перестаёт думать обо мне, — Дорассуждался! Еще не одно твоё “просто посмотрю, что там будет происходить” спокойно не заканчивалось.
Ну, чего ты ворчишь? Неужели лучше было бы, если б Мария погибла?
От таких мыслей стало как-то не по себе.
Конечно, нет, — поспешно исправилась я, — Как говорила Раневская на похоронах одной своей подруги-актрисы: “Эх, у неё были такие красивые ноги. Жаль, теперь пропадут”. Конечно, здорово, что ты вытащил Марию из кузеньих лап. Только вот непонятно, что с этим делать дальше…
Объявлять войну Лихогону! Сколько можно тебе повторять. Открытую войну! Огонь на поражение против репутации конкурента, и мы — монополисты! Представляешь?
Ознакомительная версия.
